Глава 3. Возрождение в роскоши

— Цзинь!

В комнате наконец-то воцарилась тишина. Спустя долгое время Мэн Цяньчжун сделал шаг вперед. Он осторожно вытащил свой меч из головы, которая уже потеряла человеческие черты.

— Синлоу,— обратился он к мнимому принцу, который не мог перестать давиться от увиденного.

— Иди и скажи придворным за дворцом…— Мэн Цяньчжун запнулся, в его глазах мелькнула печаль. — Скажи, что твоя мать… скончалась.

— Госпожа! Госпожа!

Казалось, кто-то тревожно звал ее. Сознание то приближалось, то отдалялось. Му Ланхуа словно очнулась от кошмара. Она резко открыла глаза.

…Разве она не… умерла?...

Боль от десятков пронзивших ее стрел была так же отчетлива, как будто это случилось мгновение назад. Му Ланхуа инстинктивно потрогала свою шею.

Неужели все, что произошло, было лишь сном?

— О, очнулась. А я уж думала, ты решила и дальше притворяться мертвой,— раздался резкий женский голос. Му Ланхуа еще не успела прийти в себя, как на нее сверху вылили ведро холодной воды.

Стояла холодная зима, и от ледяной воды она сильно задрожала. Только теперь она окончательно пришла в себя и смогла разглядеть происходящее.

Нарядно одетая девушка смотрела на нее, приподняв брови. Стоявшая рядом служанка с пустым ведром в руках тоже смотрела с презрением. Очевидно, это она только что облила Му Ланхуа.

Видя, что та молчит и только смотрит на них, девушка потеряла терпение и влепила ей пощечину. — Сюэ Жунхуа, ты онемела? Презренная девчонка! Еще слово — и я тебя сегодня прибью… А?

Пережив смерть, Му Ланхуа быстро поняла, что, скорее всего, после смерти ее душа переселилась в тело некоей Сюэ Жунхуа.

— …Ах ты, еще и сопротивляться смеешь?!

На самом деле это нельзя было назвать сопротивлением. Просто прежде чем девушка успела ударить ее второй раз, Му Ланхуа перехватила ее руку.

Хотя это тело казалось слабым и болезненным, Му Ланхуа была не из робкого десятка. В прошлом она, будучи женщиной, усмирила четыре провинции и два варварских племени. Ее военные подвиги заставляли врагов трепетать от страха, что привело к процветанию империи Мэн.

— Сюэ Жунхуа, ты… отпусти меня.

Сюэ Яохуа попыталась вырваться, но безуспешно. Сюэ Жунхуа, которая раньше перед ней заискивала и боялась поднять голову, теперь смотрела на нее блестящими, как черный лак, глазами.

— Ты думаешь, я позволю тебе и дальше меня бить?

Му Ланхуа усмехнулась и другой рукой быстрым и точным движением влепила девушке пощечину.

— Пак!

Все в комнате замерли. Даже Сюэ Яохуа остолбенела. Она потрогала щеку, и когда почувствовала жгучую боль, закричала: — Сюэ Жунхуа, ты посмела меня ударить?! Ты с ума сошла? Ты…

— Если хочешь еще одну пощечину, продолжай,— спокойно перебила ее Му Ланхуа. Затем она взглянула на двух служанок. Одна из них стояла на коленях и смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

— Чего стоишь на коленях? Вставай и проводи гостью.

Слегка помолчав, Му Ланхуа бросила эту фразу и развернулась.

— Ты… что ты, презренная, задумала?!

Освободившаяся Сюэ Яохуа была в ярости. Щека горела, она кипела от злости и негодования. Не понимая, почему эта ничтожная девчонка вдруг так изменилась, но привыкшая к своей власти над ней, она выдернула из волос заколку и бросила ее в затылок Му Ланхуа.

— Вторая госпожа!

Стоявшая на коленях служанка вскрикнула, но в следующее мгновение Сюэ Жунхуа, словно у нее на затылке были глаза, небрежно взмахнула рукой и поймала позолоченную заколку с морским жемчугом и гранатовыми цветами.