Глава 3. После смерти (Часть 1)

Падая, Юэ Цзин уже не чувствовала боли. Она лишь видела, как у маленького нищего расширились от ужаса глаза на чумазом, черном как смоль лице. Ей было холодно и хотелось спать. Все произошло так быстро, что она не успела ничего осознать и просто уснула.

Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем она услышала, как нищий с кем-то спорит: — Я знаю, что виноват! Прошу вас, спасите ее! Я не должен был убегать из дома! Если вы ее спасете, можете наказать меня как угодно. Я еще не встречал такой невезучей женщины, и она погибла из-за меня…

Юэ Цзин встала и пошла на голос мальчика, но вокруг было темно, и она никого не видела. Вдали мерцал слабый огонек, похожий на пламя масляной лампы или светлячка. Только сейчас Юэ Цзин заметила, что одета в мешковину. Мгновение спустя пустая равнина наполнилась такими же «мешками», бредущими вперед.

Юэ Цзин присоединилась к толпе. Чем дальше она шла, тем сильнее становилась ее сонливость, а сознание — все более туманным.

Вдали показался обветшалый каменный мост, поросший мхом. Перед мостом стояла лавка с уличной едой. Женщина разливала похлебку по мискам. У нее было небольшое лицо, но ее головной убор — жирный, черный и огромный, как гора.

По мере приближения к мосту Юэ Цзин почувствовала сильную жажду. От похлебки исходил сладкий аромат сиропа от кашля. Те, кто стоял в очереди впереди, ели очень быстро. Юэ Цзин подумала, можно ли будет попросить добавки, но в этот момент луч света упал на нее сверху, словно пригвоздив к месту.

Луч света заставил ее обернуться. Позади нее «парил» красивый мужчина средних лет. Почему она решила, что он красивый? Потому что у него было очень чистое лицо, а белый воротник его одежды ярко сиял. Он был одет не просто аккуратно, а в несколько слоев одежды, в отличие от остальных, закутанных в мешковину.

— Вы хотите пролезть без очереди за похлебкой? — спросила Юэ Цзин.

— Я хочу спросить тебя, откуда у тебя этот кулон из гематита?

— Только что помнила, а теперь забыла. Может, подскажете?

— Я не знаю такого слова — «подсказывать».

— Даже в «Кто последний герой?» дают подсказки, — Юэ Цзин не забыла свою любимую телепередачу. Но мужчина промолчал.

— Сестра, ты меня помнишь? — спросил шестилетний мальчик, выглядывающий из-за спины мужчины. Он тоже был одет в несколько слоев одежды.

— Кажется, знакомое лицо.

— А так? — Мальчик каким-то образом оказался одет в такую же мешковину, как и она.

— Вроде бы… еще знакомее. Малыш, я хочу попробовать похлебку, которую варит та бабушка у моста. Так вкусно пахнет. Хочешь со мной?

Юэ Цзин хотела взять его за руку, но мальчик заплакал. Она присела на корточки и, глядя ему в глаза, спросила: — Ты голодный? Хочешь, я отдам тебе свою порцию?

Мужчина, до сих пор хранивший молчание, удивленно посмотрел на своего сына, который никогда раньше не проявлял мягкости. Он долго колебался, но в конце концов протянул руку ко лбу Юэ Цзин.

Юэ Цзин почувствовала, как ее сознание прояснилось, а зрение стало острее. Она узнала малыша. — Маленький нищий? Где мы? Почему здесь так холодно? Ты плачешь, потому что замерз? Иди ко мне, я тебя обниму.

Мальчик перестал плакать, обнял ее за шею и сказал: — Мы в загробном мире. Ты и при жизни была такой невезучей, неужели тебя не шокировала новость о собственной смерти?

Юэ Цзин тут же упала в обморок.

Мужчина ловко подхватил ее. — Сначала скажи мне, откуда у тебя этот гематит, а потом падай в обморок. — С этими словами он снова прикоснулся к ее лбу.

— Гематит? Ах, это… мамина реликвия.

— Твоя мама? Она не рассказывала, откуда он у нее?

— Нет, никогда. Если он вам нравится, забирайте. Мне он теперь ни к чему, — Юэ Цзин отдала камень мужчине и с тоской посмотрела на женщину, разливающую похлебку. Внезапно она поняла, кто это и что это за похлебка. Возможно, из-за того, что мужчина дважды касался ее лба, мысли Юэ Цзин стали необычайно ясными, словно наперегонки появляясь в голове.

— Маленький нищий, а кто эта белая булочка рядом с тобой?

— Мой отец.

— Вы тоже умерли?

— Конечно, нет! — Как только мальчик ответил, мужчина пнул его.

Юэ Цзин про себя усмехнулась и, глядя на мужчину, произнесла: — Загробный мир… Вы так чисто и прилично одеты, да еще и живы. Должно быть, вы — владыка ада? Не знала, что у вас есть сын. — С этими словами она выхватила камень обратно. — Я передумала. Этот камень пока нельзя отдавать кому попало.

Ни один мертвец еще не осмеливался так на него смотреть, да еще и пробирать до мурашек. Мало того, она еще и разговаривала с ним так бесцеремонно, обзывая белой булочкой, без всякого уважения. А пока он приходил в себя, она еще и забрала то, что принадлежало ему по праву! Эта мертвая нахалка!