Глава 6. 06 (Часть 1)

Свет снова зажегся. Тань Сяо повернул голову и увидел Чэнь Жань, сидящую рядом с ним.

В свете софитов ее взгляд был ясным, без тени уныния. Влажная слеза, упавшая на его руку, показалась ему призраком.

Чэнь Жань заранее изучила программу и знала, что после небольшого перерыва Мин Жань должна была уйти со сцены за кулисы, чтобы сменить костюм.

Она сказала Тань Сяо, что ей нужно ненадолго выйти и что она скоро вернется.

Благодаря их местам, она беспрепятственно прошла за кулисы, и никто не остановил ее и не задал вопросов. Все решили, что раз она здесь, то, вероятно, знакома с кем-то из актеров. Чэнь Жань волновалась напрасно.

За кулисами царила суета. Актеры болтали и смеялись или спешили переодеться. Чэнь Жань обвела их взглядом и наконец остановилась на Мин Жань, которая как раз спускалась со сцены и направлялась в гримерку.

Она пошла навстречу Мин Жань, целясь ей в бок, и слегка задела ее.

Кто бы мог подумать, что после столкновения та даже не попытается увернуться, а просто налетит на нее.

— Ой… — Мин Жань потерла голову и, увидев, что Чэнь Жань, согнувшись, держится за стену и потирает лодыжку, не забыла спросить: — Что с вашей ногой?

Первую часть фразы она произнесла по-китайски, вторую — по-английски.

Чэнь Жань нарочно ответила по-китайски:

— Кажется, подвернула.

Услышав китайскую речь, Мин Жань почувствовала к ней симпатию и, не раздумывая, наклонилась, чтобы помочь ей.

Она приблизилась. От нее исходил легкий аромат гардении. Ее пальцы были горячими, они коснулись локтя Чэнь Жань.

— У меня в гримерке есть обезболивающее. Может, пойдемте со мной?

— Можно?

Чэнь Жань добивалась именно этого.

— Конечно, — Мин Жань ничуть не сомневалась, глядя на нее. — Это же я в вас врезалась.

В отличие от большинства актеров труппы, Мин Жань, как прима-балерина, имела отдельную гримерку.

Мин Жань открыла дверь и предложила Чэнь Жань сесть на мягкий шерстяной диван. Сама она подошла к небольшому шкафчику в правом углу комнаты, достала новый обезболивающий спрей, а затем, подумав, еще и горсть шоколадок, которые ей кто-то подарил недавно.

Она опустила взгляд и посмотрела на лодыжку Чэнь Жань. К счастью, она не опухла, и Мин Жань немного успокоилась.

Мать Мин Жань родилась в Цзяннане, краю рек и озер. Даже после нескольких лет за границей ее речь оставалась мягкой и нежной.

— Простите, вам еще больно?

— Уже лучше.

— Мне очень жаль. Вот, возьмите шоколадку. — Мин Жань нахмурилась, немного расстроенная. — Мне скоро на сцену, не успею вам помочь со спреем. Но там все просто: откройте, встряхните, как следует перемешайте, брызните пару раз, и скоро все пройдет.

Мин Жань показала, как пользоваться спреем, затем взяла висевший рядом сценический костюм и зашла в примерочную.

Выражение лица Чэнь Жань мгновенно стало холодным.

В этом столкновении не было ничего случайного, тем более что Чэнь Жань сделала это намеренно.

Чэнь Жань опустила взгляд на большую горсть шоколадок, лежащих на белом журнальном столике. Она пробовала такие несколько раз, но их было так сложно достать, что она перестала пытаться. В свете хрустальной люстры нераспечатанная золотая фольга переливалась и мерцала.

Она думала, что Мин Жань ничем не отличается от Линь Чжибая: такая же внешняя мягкость и доброта, но кто знает, что у нее на уме. В любом случае, эгоистка.

Но та так заботливо помогла ей войти, усадила на диван, нашла обезболивающий спрей, принесла целую гору шоколадок, как ребенку, была так открыта и беззащитна с ней, что Чэнь Жань снова засомневалась.

Она была совсем не такой, как в «Байду Байке» или на сцене.

…Чэнь Жань вдруг не знала, чему верить.

Мин Жань вышла из примерочной. Чэнь Жань снова изменила выражение лица и посмотрела на нее.

Мин Жань уже переоделась в другое балетное платье — с переходом от темного к светлому фиолетовому, с пышной юбкой. В свете софитов ее кожа казалась почти прозрачно-белой, как у маленькой феи, готовой вот-вот раствориться в воздухе.

Чэнь Жань все еще колебалась, когда Мин Жань мило ей улыбнулась.

— Я заметила, что мы еще не представились, — Мин Жань села за туалетный столик и, поправляя макияж, спросила: — Как вас зовут?

— Чэнь Жань. Жань — как в слове «горение», — Чэнь Жань нарочно подчеркнула разницу в их именах.

— Чэнь Жань, — повторила Мин Жань ее имя, удивленная, не заметив подвоха. — У нас почти одинаковые имена!

— Да?

— Меня зовут Мин Жань. У нас просто разный тон, — Мин Жань обернулась и посмотрела на нее, ее глаза улыбались. — Близкие друзья зовут меня Жаньжань.

Она притворялась, что не знает ее, или действительно была так беспечна?

Чэнь Жань не могла понять ее намерений и просто кивнула.

— …Ага.

Из-за непредвиденной ситуации Мин Жань потеряла немного времени. Только когда у двери появился кто-то из персонала и поторопил ее, она закончила с макияжем и поспешно крикнула, что сейчас выйдет.

Мин Жань открыла дверь:

— Вы не увидели мое выступление полностью, к тому же я еще и подвернула вам ногу. Давайте я угощу вас ужином после представления, в качестве извинения. Хорошо?

Чэнь Жань кивнула, и Мин Жань, успокоившись, ушла.

Гримерка Мин Жань была закреплена за ней с тех пор, как труппа начала выступать в этом театре. Было видно, что она многое здесь изменила. Помимо двух огромных зеркал, вся остальная обстановка была подобрана ею лично.

Стены были выкрашены в нежно-розовый цвет, туалетный столик был цвета слоновой кости, мебель покрыта белоснежными пледами. На столике лежали украшения и косметика Мин Жань, их блеск слепил глаза. Она не прятала ничего, не беспокоясь о том, что Чэнь Жань может оказаться воровкой и украсть что-нибудь.

На полу гримерной стояло множество букетов цветов от разных людей. Только один букет отличался от остальных — он стоял на небольшом столике у входа. Это был большой букет махровых бело-фиолетовых цветов — платикодонов.

Линь Чжибай несколько раз дарил такие Чэнь Жань, так что она сразу их узнала.

Даже сейчас Чэнь Жань помнила, как Линь Чжибай обнимал ее, как его дыхание касалось ее лба, как его пальцы нежно перебирали лепестки, и он что-то ей говорил.