Глава 3. Сон Хуанляна (Часть 1)

Старшая сестра?

Цяо Цяо показалось, что её «жена» только что назвала её старшей сестрой!

!!!

У-у-у, какой милый малыш, так засмущался, что покраснел, а мочки ушей стали похожи на красные гранаты, полупрозрачные и блестящие.

Малыш, мама тебя любит!

Цяо Цяо прикрыла лицо руками, с трудом сдерживая волнение, но дрожащие плечи и тихие взвизги, время от времени вырывавшиеся из горла, выдавали её эмоции.

— Же… нет-нет, малы… нет, младший брат, мама тебя любит! — Цяо Цяо говорила бессвязно, покраснев и беспорядочно жестикулируя, а потом смущённо натянула на лицо верхнюю одежду, которую ей дал Чу Инчэнь.

Как стыдно, у-у.

Хотя Чу Инчэнь не понял смысла слов Цяо Цяо и не понимал, почему она так взволнована и счастлива, он подумал: неужели из-за него, из-за этого слова «сестра»?

Он прикусил бледные от жара и болезни губы, оставив на них маленький след полумесяца, и осторожно спросил, словно боясь её рассердить:

— Ты… ты чему смеёшься?

Он оказался здесь потому, что его оклеветали и изгнали из секты.

Обстановка вокруг была не из лучших: твёрдые камни, влажная земля.

Поблизости не было подходящего места для ночлега, ночью дул сильный ветер, и эта пещера хоть как-то могла защитить от него. Хоть пользы было мало, но это лучше, чем ничего, поэтому он выбрал её в качестве временного пристанища.

Чу Инчэнь страдал от голода и холода, к тому же у него поднялся сильный жар. Только благодаря её помощи он не повредил разум и не случилось чего похуже.

Он мальчик, ему не страшно немного потерпеть, но как она, девушка, оказалась в таком плачевном положении?

И ладно бы только это. Обычная девушка на её месте в тёмной пещере уже расплакалась бы от страха, но она продолжала улыбаться и так долго радовалась одному его слову «сестра».

— А? — услышав его вопрос, Цяо Цяо сильно потёрла лицо, уже онемевшее от смеха, а затем, моргнув, совершенно серьёзно ответила:

— Потому что… встретила тебя.

Её глаза сияли, словно звёзды в ночи. Лицо её было таким красивым, особенно когда она улыбалась.

Если раньше Чу Инчэнь просто покраснел, то теперь ему казалось, что он вот-вот взорвётся. Он тихо повторил:

— Из-за… меня?

Случайная встреча, не предвещавшая ничего особенного… Неужели теперь, когда он оказался здесь, кто-то всё ещё возлагает на него надежды, так сильно радуется их встрече?

— Угу! Именно из-за тебя, — словно боясь, что он не поверит, Цяо Цяо добавила объяснение. — Попав в это жуткое место, я сначала немного испугалась, но потом встретила тебя и подумала: «Ух ты, здорово!»

Он поднял веки, ресницы затрепетали, как бабочки, готовые взлететь. Он открыл рот, словно хотел что-то сказать, но в итоге промолчал.

Чу Инчэнь неловко отвёл взгляд в сторону и больше ничего не спрашивал.

Поскольку он отдал свою верхнюю одежду Цяо Цяо и остался только в белой нижней рубахе, его фигура казалась ещё более худой и хрупкой.

Цяо Цяо стало его жаль, и она хотела вернуть ему одежду, но он остановил её.

— Мне… мне уже лучше. Спасибо, что нашла Лист Беззаботности и спасла мне жизнь.

— Лист Беззаботности? — Цяо Цяо удивлённо посмотрела на огромный лист, которым она только что поила Чу Инчэня водой, и неуверенно указала на него пальцем.

— Это он?

Чу Инчэнь кивнул. Вода в листе была обычной родниковой, но сок самого листа просочился в воду, смешался с ней, и Цяо Цяо напоила его этой смесью. Поэтому он так быстро оправился от сильного жара.

Лист Беззаботности был духовной травой, растущей во влажной среде. Листья у неё были широкие, с чёткими прожилками, и по форме напоминали большие зелёные веера из пальмовых листьев.

Это было редкое духовное лекарство, которое часто измельчали, чтобы получить сок, и смешивали с Нефритово-красными плодами для создания пилюль для совершенствования на стадии Заложения Основ.

Это духовное лекарство, Лист Беззаботности, не предназначалось специально для лечения сильного жара, но всё же это была редкая духовная трава. А Чу Инчэнь был всего лишь смертным, ещё не достигшим стадии Заложения Основ. Использовать такое духовное лекарство для него было некоторым расточительством даров природы, но сбить жар оно, конечно, могло. Кроме того, оно по счастливой случайности подпитало тело Чу Инчэня, в котором были скрытые травмы.

— Ого, значит, я смогла тебе помочь! — Цяо Цяо лукаво подмигнула ему, и вздёрнутые уголки её глаз вызвали рябь в сердце юноши.

Чу Инчэнь смущённо прикрыл лицо широким рукавом, притворяясь спящим. Но он только что перенёс тяжёлую болезнь, силы его были на исходе, к тому же он был голоден, так что он и вправду уснул.

Когда он проснулся снова, Цяо Цяо уже не было рядом.

Если бы не верхняя одежда, которой он был укрыт, и едва уловимый сладкий аромат, оставшийся от девушки…

Чу Инчэнь действительно подумал бы, что всё вчерашнее было лишь его собственным сном Хуанляна.

Неподалёку на земле, во влажной грязи, лежал какой-то нефритовый предмет.

Чу Инчэнь поднялся, подошёл на несколько шагов, взял его пальцами и стал внимательно разглядывать на свету.

— Цяо Цяо, это твоё?

…

Солнце стояло уже высоко — день был ясный.

— Динь-динь-динь, динь-динь-динь, динь-динь-динь.

Цяо Цяо в красной ночной рубашке, закутавшись в мягкое бежевое одеяло, сладко спала. Она по привычке выключила будильник, полуоткрыв сонные глаза, перевернулась, встала с кровати и в своих розовых тапочках с кроликами направилась умываться.

Сделав два шага, она резко остановилась, окончательно проснувшись. В её миндалевидных глазах читалось неверие.

Обстановка вокруг была знакомой, пол больше не был влажным, не дул пронизывающий холодный ветер — всё было как обычно. На её руках и голенях не было синяков и ссадин.

И, конечно же, не было того легко смущающегося юноши, чей образ создавал такой милый контраст с персонажем из книги.

Словно… ей просто приснился очень реалистичный сон.

Неужели она так сильно мечтала о бумажном персонаже Чу Инчэне, что небеса сжалились и подарили ей этот сон?

Но почему он был таким настоящим? Проснувшись, она будто всё ещё слышала эхо того слова «сестра».