Уловки скандалистки

— Я только что ходил за навозом и видел, как парень из семьи Чжао нёс на спине Цзян Гуйин к дому Старого Цзя.

— Цзян Гуйин что, заболела? — Мать Гун Сююй, моргая, смотрела на мужа. — Иначе зачем бы он её среди бела дня на себе тащил?

— Даже если и заболела, не ему её таскать! В деревне столько людей, неужели кроме него никто не мог помочь Цзян Гуйин? С нашей Сююй ещё толком не расстался, а уже с другой якшается! Совсем стыд потерял!

— Точно, — согласно цокнула языком мать Гун Сююй.

Услышав новость от отца, Гун Сююй разрыдалась.

Гун Шигуй, глядя на неё, почувствовал и жалость, и злость. — Чего ревёшь? Что, он один такой на свете, этот Чжао Фэншань? Имей гордость! Выйдешь замуж за хорошего человека, вот он и локти кусать будет! Не думай, что без него замуж не выйдешь!

Сказав это, Гун Шигуй вытер дочери слёзы. — Ложись спать, ни о чём не думай. Всё равно ничего не изменишь! — Он подмигнул жене, и они вышли из комнаты Гун Сююй и вернулись к себе.

Гун Сююй лежала на боку с закрытыми глазами, тихо плакала и размышляла. То ей хотелось вскочить и побежать к Чжао Фэншаню, сказать ему, что она больше не требует, чтобы он ехал в город, что ей всё равно, будет ли он штатным сотрудником с фиксированной зарплатой или нет. Пусть хоть нищим станет, она и с ним пойдёт по миру.

То она злилась на Чжао Фэншаня, считая его безнадёжным. Отказался от хорошей работы, от стабильной зарплаты, и всё ради того, чтобы стать в этой дыре бригадиром — должность бесперспективная и бедная.

Она не собиралась выходить замуж за такого бесхребетного мужчину и всю жизнь прозябать в глуши. Она достойна лучшей участи!

Пока Гун Сююй лежала в постели, размышляя о будущем, Чжао Фэншань принёс Цзян Гуйин домой.

Когда они вошли, Цзя Баошань готовил на кухне. Внучка Цзя Яньхун спала вместе с Цзян Гуйин и всё ещё не проснулась.

Увидев Чжао Фэншаня, входящего с Цзян Гуйин на спине, он сначала опешил, а затем вскочил с табуретки у плиты. — Что случилось?

— У неё живот заболел, — ответил Чжао Фэншань, склонив голову набок. — Я как раз проходил мимо, вот и принёс её. В какую комнату её положить?

Пока Цзя Баошань раздумывал, Цзян Гуйин сказала: — В комнату отца. — Она боялась разбудить дочь.

Цзя Баошань понял, что она имеет в виду, и указал на свою комнату. — Сюда.

Чжао Фэншань занёс Цзян Гуйин в южную комнату, где жил Цзя Баошань, и осторожно положил её на кровать.

Цзя Баошань поспешил забраться на кровать, открыл сундук, достал матрас и одеяло и помог Цзян Гуйин лечь. Чжао Фэншань наблюдал за ними.

Когда Цзян Гуйин улеглась, он сказал: — Я пойду принесу ваши вёдра с водой.

— Спасибо тебе.

Цзя Баошань только сейчас вспомнил, что Цзян Гуйин ходила за водой. Он хотел бы сам сходить за вёдрами, но здоровье не позволяло. — Спасибо, товарищ Чжао, — поблагодарил он вместе с Цзян Гуйин.

Чжао Фэншань, немного помедлив, улыбнулся Цзя Баошану. — Дядя, зовите меня просто Фэншань.

Чжао Фэншань принёс вёдра с водой, которые Цзян Гуйин набрала до этого, а затем ещё два раза сходил к колодцу и наполнил водой большой чан на кухне.

Цзя Баошань, глядя на полный чан, с улыбкой сказал Чжао Фэншаню: — Этой воды нам на несколько дней хватит. Товарищ… Фэншань, спасибо тебе большое. Ты, это… ел уже?

Чжао Фэншань поставил вёдра и коромысло рядом с чаном и вытер пот со лба. — Я не голоден. — Не успел он договорить, как в животе у него громко заурчало.

Цзя Баошань улыбнулся. — Не ел ещё, поди. Поешь у нас, не стесняйся. Не обессудь, еда простая. — Пока Чжао Фэншань носил воду, внучка Цзя Баошаня проснулась и теперь, одетая, стояла рядом с дедом, прячась за него и с любопытством разглядывая Чжао Фэншаня.

Кроме дедушки, она больше ни одного мужчину в доме не видела.

— Нет, дядя, спасибо, у меня в бригаде дела, — Чжао Фэншань ласково улыбнулся девочке, и та застенчиво спряталась за деда.

В этот момент из комнаты рядом с кухней, где жил Цзя Баошань, донёсся слабый голос Цзян Гуйин: — Папа, не уговаривай. Он же бригадир, не станет еду в доме помещика есть.

Если бы Цзян Гуйин, как и Цзя Баошань, просто предложила ему остаться, Чжао Фэншань, возможно, и отказался бы. Но после её слов он тут же сказал Цзя Баошану: — Дядя, тогда я не буду отказываться.