Глава 11. Беспокойство затмевает разум

Проводив Мо Юньси, Мо Чжи все еще был неспокоен. Он снова и снова наказывал У Ма и Лань Сян заботиться о госпоже и, если возникнут трудности, немедленно сообщать ему.

Эх, беспокойство затмевает разум! Речь шла о резиденции князя Юй, контролирующей половину армии Дун Юэ. Разве мог простой министр вмешиваться в ее дела? К тому же, хладнокровный князь славился тем, что ни с кем не считался.

Закат окрасил небо в багровые тона. Карета из резиденции князя Юй медленно отъезжала от резиденции министра. Прибыла она с помпой, и уезжала так же.

В глазах людей жена князя Юй была драгоценностью как для резиденции князя Юй, так и для резиденции министра. Это было видно по количеству подарков, которыми обменивались семьи.

— Ванъе! Ванфэй вернулась!

Цин Сань влетел в кабинет с такой радостью, словно вернулся домой к жене!

Цин У снова посмотрел на Цин Саня как на идиота. Цин Саню позволялось такое поведение только благодаря его высоким боевым навыкам, иначе хладнолицый князь давно бы отправил его обратно в Цинсюань Гэ.

— Уйдите, — раздался все тот же ледяной голос, холодный, как тысячелетняя глыба льда.

Цин Сань и Цин У вышли.

Как только Мо Юньси покинула резиденцию министра, Цин У доложил Е Чжаньли обо всем, что там происходило.

— Отец, я же лекарь. Разве я могу не знать, что с моим мужем? Не волнуйся.

— Отец, мой муж, каким бы храбрым он ни был, все же человек из плоти и крови. Он получил такие тяжелые ранения, как он мог так быстро поправиться? Но теперь, когда я вышла за него замуж, под моей заботой он скоро сможет навестить тебя!

Эти две фразы, сказанные Мо Юньси, которые передал Цин У, снова и снова звучали в голове Е Чжаньли. Он пытался представить себе выражение ее лица. Была ли это фальшь? Отвращение и презрение? Или же… не смел он и надеяться… искренность?

Его правая рука коснулась золотой маски на лице. Насколько же уродливы были язвы под ней? От одной мысли об этом ему становилось тошно.

Внезапно он взмахнул рукой, и лежавшие на столе доклады, книги, кисти, тушь… все разлетелось по полу, как и его мысли. Он был жалок.

Он попытался левой рукой взять чашку, но та опрокинулась, не успев оторваться от стола. Чай разлился по столешнице. Увидев свое отражение в лужице чая, он резко встал, опрокинул стол, схватил стоявший рядом меч Сюань Мин и вышел из кабинета во двор, чтобы начать тренировку.

Свистел ветер, каждый взмах меча был полон ярости.

Цин Сань все это время стоял у дверей кабинета, словно ничего не слыша. Но сжатые кулаки выдавали его чувства.

Как мог его господин, такой талантливый человек, терпеть такое?!

Каждый раз, когда князь впадал в ярость, Цин Сань мечтал разорвать на куски того, кто его отравил!

Ци Момо вошла в кабинет с двумя пожилыми служанками.

— Эх… — в этом вздохе было столько сожаления. Если бы госпожа была жива, как бы она переживала.

Солнце село, тьма окутала землю. Сердце Е Чжаньли постепенно успокоилось. Искупавшись и переодевшись, он отправился в беседку в саду. Цин Сань молча следовал за ним.

В соседнем дворе вдруг стало светло. Фу Бо со слугами переносили вещи в Ван Юэ Гэ. У Ма и Лань Сян разбирали их. Ци Момо с пожилыми служанками тоже пришли помочь. Во дворе было шумно и многолюдно.

Но хозяйки всех этих вещей, Мо Юньси, нигде не было видно. Она прошла через круглую лунную дверь и ступила на деревянный настил над водой.

Дальше находилась тайная комната Е Чжаньли в искусственной горе. Неподалеку от горы стоял восьмиугольный павильон. Одна его сторона выходила к воде, другая — к саду с редкими цветами и травами. Отличное место, чтобы полюбоваться рыбами в пруду, насладиться пейзажем и побыть в тишине.