Глава 7: Ужин с генералом

Он был крепкого телосложения, словно созданный для боевых искусств. Сияя от счастья, мужчина поднялся и предложил тост человеку по имени Цзинь Хоу Ван.

В памяти прежней хозяйки тела это был ее отец, глава семьи Инь — Инь Сяокунь, которого она видела от силы раз в год.

Рядом с ним сидела красивая женщина с приятным лицом и безупречным макияжем — госпожа Чжо Ши, жена главы семьи и хозяйка дома.

Чжо Ши происходила из семьи ученых, и каждое ее движение говорило о хорошем воспитании, изяществе, достоинстве и уме. Однако Инь Сяою сразу заметила скрытую в ее глазах хитрость.

«Чжо Ши? Она совершила немало злодеяний…» — В памяти всплывали все ее поступки по отношению к прежней хозяйке тела и ее матери.

«Эта женщина, скрытная и коварная, не та, кого можно недооценивать».

За столом присутствовала еще одна важная персона — вторая юная госпожа Инь Сяофэн, законная дочь семьи.

Четырнадцатилетняя Инь Сяофэн была одета в светло-розовое платье, которое подчеркивало ее изящную фигуру. В ее низкий пучок была воткнута золотая шпилька с ажурным узором, а на грудь падала тонкая прядь волос. Ее белое, как алебастр, лицо было слегка напудрено, что придавало ему еще больше очарования.

Инь Сяофэн с детства унаследовала лучшие качества отца и матери: она была не только образованной и воспитанной, но и овладела многими искусствами — игрой на цине, шахматами, каллиграфией и живописью.

К тому же она была очень красива. Кто мог не любить такую девушку?

Неудивительно, что вся семья души в ней не чаяла и возлагала на нее большие надежды.

Наблюдая за тем, как вся семья поднимает чаши и веселится, Инь Сяою вспомнила о несправедливой смерти прежней хозяйки тела, о загадочной болезни ее матери и о многолетних страданиях Юэханя. Она закрыла глаза, сделала глубокий вдох, а когда открыла их снова, в ее взгляде читалась мягкость, смешанная с острыми иглами.

— Отец!

В шумной столовой раздался мелодичный голос, и все присутствующие обернулись.

К ним медленно подошла девушка в простом белом платье. Темно-фиолетовый широкий пояс подчеркивал ее тонкую талию и изящную фигуру. Несмотря на дешевизну ткани, платье выглядело на ней элегантно и благородно. Светло-фиолетовая накидка из прозрачной ткани струилась при каждом ее движении, придавая ей еще больше грации.

Но больше всего присутствующих поразила исходившая от нее мощная аура…

Все недоумевали, почему у них возникло такое странное ощущение.

Присмотревшись, они узнали ее, хотя теперь, с чистым лицом и в опрятной одежде, она совсем не походила на ту неряшливую девушку, чье лицо обычно было перепачкано, словно после детских игр.

— Это… она! — воскликнула Инь Кэчжэнь. Это была та сумасшедшая! Однако, помня о приличиях, она не стала кричать об этом вслух.

— Да, как она сюда попала? Куда смотрели слуги? — Инь Циньци все еще злился из-за дневного происшествия и, увидев Инь Сяою, готов был наброситься на нее с кулаками.

Если бы не приезд важного гостя, ему бы не разрешили ужинать вместе со всеми, и он провел бы весь вечер в своей комнате. Сейчас же он не мог открыто схватить ее — гость все еще был здесь.

От этой мысли он едва сдерживал себя.

Все присутствующие, присмотревшись, узнали в девушке Инь Сяою, которую завтра должны были выдать замуж за старика из семьи Тан. Но сейчас, почтительно кланяясь старшим, она ничем не напоминала сумасшедшую.

Видя, что все смотрят на нее, ошеломленные ее поведением, она поклонилась Цзинь Хоу Вану:

— Прошу прощения за опоздание, господин генерал.

Цзинь Хоу Ван, услышав, как девушка обратилась к Инь Сяокуню «отец», рассмеялся:

— Должно быть, это тоже дочь господина Инь. Выросла настоящей красавицей! В ее лице есть что-то от вас.

Инь Сяокунь, ошеломленный, смотрел на дочь. В голове роились вопросы, но он постарался не подать виду. Смущенно улыбнувшись генералу, он строго сказал Инь Сяою:

— Где твои манеры? Немедленно сядь за другой стол.

Он незаметно кивнул слугам, приказывая им отвести старшую госпожу. Сейчас, в присутствии генерала, он не мог просто отправить ее обратно в задний двор.

За другими столами сидели члены второй и третьей ветвей семьи Инь вместе со своими детьми. За главным столом располагалась главная ветвь семьи. Из-за отсутствия дедушки и бабушки Инь, которые отправились в путешествие, два места оставались пустыми.

Инь Сяою, зная об их отсутствии, прикрыла рот рукой и хихикнула:

— Отец, здесь как раз есть свободное место. Я сяду рядом с тобой.

На глазах у всех изумленных гостей Инь Сяою отстранила слуг и уселась рядом с Инь Сяокунем.

«Она все еще не в себе?» — подумали все присутствующие. Это были места дедушки и бабушки Инь, и даже в их отсутствие садиться туда никому не полагалось.

Инь Сяокунь, вынужденный терпеть ее выходки в присутствии Цзинь Хоу Вана, промолчал. Если бы он снова заговорил о правилах приличия, генерал мог бы подумать, что он плохо воспитал дочь. Это было бы позором.

«С ней я разберусь позже».

Все знали, как Инь Сяокунь дорожит своей репутацией, поэтому сейчас, перед Цзинь Хоу Ваном, он ни за что не стал бы ругать Инь Сяою.

Чжо Ши и ее дочь Инь Сяофэн хранили молчание. Видя, как Инь Сяою спокойно усаживается, как ни в чем не бывало, они обменялись взглядами, словно заключив безмолвный договор.

Старший молодой господин Инь Шучжэнь до этого тихо пил вино, изредка перекидываясь парой слов с генералом. Но после появления Инь Сяою он поднял голову и внимательно посмотрел на нее.

Сейчас она была совсем не похожа на ту испуганную девушку, которую он видел днем. Она была спокойна и уверена в себе.

Инь Сяою окинула взглядом блюда на столе и, не церемонясь, положила себе в чашу большую порцию мяса.

«Мне нужно как следует поесть и набраться сил», — подумала она.

Инь Сяою ела, не обращая внимания на устремленные на нее взгляды.

Некоторые из сидящих за другими столами едва сдерживали гнев, сверля ее глазами.

Но чем больше на нее смотрели, тем спокойнее она становилась.

В конце концов, Инь Сяою встала, подошла к большому блюду с курицей и, ловко орудуя палочками, выхватила самый аппетитный кусок — сочную куриную ножку. Она тут же отправила ее в свою чашу и с наслаждением принялась за еду.

Несмотря на то, что она ела быстро, ее движения были изящными, и было видно, как ей нравится еда.