Глава 12. Ей здесь не место

В шкатулке лежал веер, самый обычный, без каких-либо украшений, каких на рынке можно было купить десяток за один лянь серебра.

Сяо Тиньюэ слегка нахмурился. Это был мужской веер.

Фан Цицзин низко поклонилась.

Этот поклон удивил всех присутствующих, а Юнь Ань, напротив, прояснился лицом, словно ожидал именно этого. Он ответил поклоном и, плавно развернувшись, вышел из зала, быстро и бесшумно, словно тень.

После долгого молчания зал наполнился поздравлениями и восторженными возгласами. Семья Сяо заполучила необыкновенную невестку, и будущее клана теперь казалось безоблачным.

Какая разница, что она некрасива? С таким могущественным покровительством клан Сяо будет носить ее на руках.

Среди гостей было немало знатных девушек, пришедших на свадьбу вместе со своими семьями. Они пришли посмотреть на «безликую красавицу», полные зависти и недобрых намерений, но теперь в их глазах читались лишь разочарование и ревность.

Как жаль, что их красота и таланты ничего не значили в этом мире, где все решало происхождение.

Старейшины клана Сяо просияли от удовольствия, глядя на невесту с нескрываемым одобрением.

Сяо Тиньюэ отвел взгляд от веера.

— Продолжайте, — сказал он.

Распорядитель прочистил горло и громко объявил:

— Поклон друг другу! Невесту — в покои!

Свадьба, о которой жители Сучжоу еще долго будут вспоминать, наконец-то завершилась.

Когда гости разошлись, Сяо Ань проводил главу клана в спальню молодоженов. По дороге он несколько раз пытался заговорить, но так и не решился.

— Что-то хочешь сказать? — спросил Сяо Тиньюэ. — Ты в последнее время стал таким же болтливым, как девушка.

— … — Сяо Ань промолчал. Ради кого он так переживал?!

— Глава клана, вас действительно не беспокоит внешность госпожи? — спросил он наконец. — В конце концов, даже ее служанка…

Сяо Тиньюэ посмотрел на него с легкой усмешкой.

— До сегодняшнего дня я действительно немного волновался. Но теперь нет.

— Почему?

— Вспомни, как Линь Чжэньтянь называл ее.

— Крестница, дорогая крестница, — ответил Сяо Ань, немного подумав.

— А еще?

Еще? Сяо Ань попытался вспомнить все, что произошло утром, и наконец понял.

Сяо Тиньюэ, не обращая внимания на слугу, направился в спальню.

Другие могли ошибиться, но названый брат Ся Ляня точно знал, как выглядит Ся Юйсинь.

В спальне молодоженов было шумно. Когда Сяо Тиньюэ вернулся, за ним следовала целая толпа людей, которые пришли «поздравить» молодоженов.

Сяо Тиньюэ был известен своей решительностью и жесткостью в делах, и многие в клане Сяо боялись его. В такой важный день они решили воспользоваться возможностью и немного пошуметь, ведь такого шанса больше не представится.

Поэтому, когда Сяо Тиньюэ вошел в спальню, за ним тянулся длинный «хвост».

Фан Цицзин уже успокоилась. Если Сяо Тиньюэ влюбится в нее, все будет решено, и она даст Ся Юйсинь противоядие. Если генерал Ся Лянь и Ся Юйсинь будут на ее стороне, клан Сяо ничего не сможет сделать.

Пока она размышляла, снаружи послышался шум. Фан Цицзин сжала руки, волнуясь и предвкушая встречу.

Сяо Тиньюэ вошел в комнату. Его невеста спокойно сидела на краю кровати, а толпа гостей с нетерпением ждала, когда он снимет с нее покрывало.

Сяо Тиньюэ, глядя на людей, которые обычно были с ним предельно вежливы, понимал, что многие из них пришли сюда со своими скрытыми мотивами.

Он взял нефритовый жезл и подошел к кровати. Под любопытными взглядами гостей он снял покрывало.

Фан Цицзин робко взглянула на Сяо Тиньюэ и, смутившись его красотой, опустила глаза.

Но этого короткого взгляда хватило, чтобы все присутствующие увидели ее лицо.

— Ах! Какая красавица! — В ярко-красном свадебном платье невеста выглядела еще прекраснее. Ее кожа была нежной, как лепестки цветов, брови — тонкими, как ивовые ветви, глаза — ясными, как луна, нос — изящным, а губы — алыми, как кораллы. Она была поистине прекрасна.

Кто посмел назвать Ся Юйсинь уродиной?! Пусть выйдет и сравнит себя с ней!

На лицах гостей отразились разные чувства. Многие искренне радовались за главу клана, но некоторые, после первого изумления, не смогли скрыть разочарования.

А Сяо Тиньюэ почему-то вспомнил другое лицо, уродливое и отталкивающее, с потухшим взглядом дохлой рыбы.

— Кто там говорил, что наша госпожа уродлива? Посмотрите, какая она красавица! Если она выйдет на улицу, все остальные девушки умрут от стыда! — воскликнул кто-то.

Все согласно закивали. Фан Цицзин еще ниже опустила голову.

Вскоре старейшины выпроводили гостей из комнаты. Хотя и существовал обычай шуметь в первую брачную ночь, они уже и так осмелели, придя сюда, и не хотели злоупотреблять гостеприимством.

Когда в комнате остались только молодожены, Фан Цицзин робко взглянула на Сяо Тиньюэ. Он молча смотрел на нее, и она, смутившись, отвела взгляд, ее щеки запылали.

— Ты тоже думал, что я уродлива? — спросила она.

— Я никогда так не думал, — мягко ответил Сяо Тиньюэ. — Увидев тебя сегодня, Юйсинь, я понял, что слухам нельзя верить.

Фан Цицзин еще больше смутилась.

— Ты, наверное, устала сегодня, Юйсинь. Отдыхай, — сказал Сяо Тиньюэ.

Сердце Фан Цицзин бешено колотилось. Она не знала, что делать. Вдруг Сяо Тиньюэ достал из шкафа одежду и направился к двери. Фан Цицзин вскочила с кровати.

— Ты… ты не будешь здесь спать?

Сяо Тиньюэ, уже взявшись за дверную ручку, не оборачиваясь, ответил:

— Без искренних чувств я не могу делить с тобой ложе, Юйсинь.

Он вышел из комнаты.

Сяо Ань, стоявший у двери, удивился, увидев главу клана с одеждой в руках. Сяо Тиньюэ направился в кабинет, расположенный напротив спальни. Сяо Ань, бросив взгляд на дверь спальни, последовал за ним.

Фан Цицзин долго не могла прийти в себя.

Без искренних чувств? Он говорил о себе или о ней?

Снова упав с небес на землю, Фан Цицзин без сил опустилась на кровать. На алом шелке были разбросаны финики, арахис, лонган и семена лотоса — символы скорого появления детей. Но сейчас она была одна в этой прекрасной комнате, и все вокруг словно насмехалось над ней. Зачем она так старалась? Зачем строила все эти планы? Все оказалось напрасным.

В этот момент невеста, о которой говорил весь город, сидела в одиночестве в своей спальне, не зная, что делать.

В этот момент Сяо Тиньюэ сидел в своем кабинете, держа в руках бухгалтерскую книгу, но не переворачивая страниц.

В этот момент, в маленькой комнате в задней части поместья Сяо, некогда любимая всеми, а теперь уродливая девушка спала, не подозревая о том, что происходит снаружи.

В этот момент, в военном лагере на севере Цинъюнь, могучий генерал сидел за столом, не отрывая взгляда от страницы военного трактата, которую читал еще вчера вечером.

— Как вы думаете, Синь’эр простит меня?

— Не волнуйтесь, генерал, госпожа поймет ваши добрые намерения. Она позаботится о себе.

В этот момент группа всадников мчалась в ночи. Главарь разбойников не скрывал своего недовольства.

— Хочешь на свадьбу — иди, чего дуешься? — спросил его советник, закатив глаза.

— А ты думаешь, мне не хочется? Это же моя крестница! Если бы не нужно было ехать забирать тело… Я бы гулял там три дня и три ночи! — прорычал главарь, пришпоривая коня.

Советник усмехнулся про себя, понимая, что за грубой внешностью главаря скрывается доброе сердце, и поспешил за ним.

В этот момент, на крыше самой высокой башни в столице, стоял юноша. Его стройная фигура излучала силу и уверенность, но в то же время в ней чувствовалась какая-то печаль и одиночество. Он смотрел на ночное небо, словно там, среди звезд, был кто-то, по ком он тосковал. Наконец, он тихо вздохнул.

— Сегодня она, наверное, очень красива.

Он так долго ждал этого дня, когда она наденет свадебный наряд и фениксову корону, когда десять ли будут украшены алым шелком… Но не для него.

В его голосе не было привычной твердости и решимости, лишь грусть и тоска. Если бы кто-то услышал его сейчас, он бы очень удивился.

— Господин, вы могли бы… — послышался голос из тени.

Он и сам знал, что мог бы. Но, глядя на бескрайние земли, на роскошные дворцы и пагоды…

— Ей здесь не место.

Никто не знал, каких усилий ему стоило произнести эти слова. И никто не знал, как сильно эти слова повлияют на судьбу всего мира.

В этот момент, в глубине императорского дворца, пожилой, но все еще полный сил мужчина тоже смотрел на луну. В его глазах читались нежность и тоска.

— Если бы ты знала обо всем этом, ты бы простила меня? — тихо прошептал он.

Его слова были едва слышны и растворились в ночном воздухе.