Глава 4 (Часть 2)

Девушка, спавшая сладким сном, проснулась от холода и чихнула. Только тогда Янь Юйжэнь заметил, что в комнате слишком низкая температура.

Он снял пиджак и накрыл ее. Ши Цинмэй, уже начавшая засыпать, тут же открыла глаза.

Сквозь сонную дымку она увидела знакомое, но в то же время изменившееся лицо. Ей показалось, что она спит и видит сон. Но потом он улыбнулся ей — той самой нежной, снисходительной улыбкой, которую он дарил только ей, — и она поняла, что это не сон.

— Юйжэнь-гэгэ, ты вернулся! — она тут же села, ее глаза сияли, как звезды, а голос дрожал от радости. — Уже больше десяти. Ты ужинал? — она посмотрела на часы на стене, а затем на него. В ее круглых глазах читалась забота.

Она не спрашивала, почему он так поздно, а первым делом поинтересовалась, поел ли он.

Сердце Янь Юйжэня сжалось, к горлу подступила волна тепла.

На его лице появилась тень вины. Он не мог сказать этой радостной девушке правду. Он… совсем забыл, что она ждет его.

— Я не голоден. Глупышка, почему ты уснула здесь? Так легко одета, не боишься простудиться?

Двадцатисемилетний Янь Юйжэнь умел скрывать свои истинные чувства. Он говорил с улыбкой.

— После занятий я сразу приехала к тебе, не успела заехать домой переодеться… — Цинмэй не могла отвести от него глаз, сравнивая его с тем, каким он был пять лет назад.

Он стал более зрелым, мужественным. Его юношеский цинизм исчез, он стал казаться спокойнее, но в то же время его настроение стало сложнее понять. Но сейчас он улыбался ей.

— Так хотела меня увидеть? — спросил Янь Юйжэнь, услышав ее слова, и снова улыбнулся.

Ее искренность и непосредственность, ее простые, лишенные притворства слова всегда помогали ему забыть о своих проблемах и заставляли улыбаться.

— Угу… — она застенчиво кивнула, не отрицая.

Янь Юйжэнь сел на другой диван и поманил ее к себе.

— Иди сюда.

Цинмэй послушно подошла к нему. Покрасневшие щеки выдавали ее смущение.

Он, слегка склонив голову, оглядел ее с ног до головы непроницаемым взглядом. Он смотрел на ее милое лицо, на открытые плечи, на изящную осанку, которая говорила о том, что она занимается танцами. Он видел ее хрупкую фигуру, выступающие ключицы.

Янь Юйжэнь представил, как она будет выглядеть с рубиновым ожерельем. Кроваво-красные камни на ее белой коже, кулон с россыпью бриллиантов, лежащий в ложбинке между ключицами… От одной мысли об этом у него перехватило дыхание. Он заметил, что на ней нет никаких украшений, даже браслета. Он вспомнил, что часто покупал ей вкусную еду, одежду, но ни разу не дарил украшений.

Цинмэй, его маленькая девочка, его невеста… За все эти годы он не выполнял свой долг перед ней, просто бросил ее, потому что не хотел видеть ее взгляд, полный обожания, боялся, что его решимость пошатнется.

Изначально он выбрал ее своей невестой, чтобы сохранить ее беззаботную улыбку, думал, что под его защитой она всегда будет счастлива.

Но слова Ши Сюэфэнь разрушили его благие намерения.

«Ты довольно сильно балуешь свою младшую сестру».

Он не просто баловал ее. Ши Цинмэй была для него особенной. Он никогда не признавался себе в этом, но понимал, что после помолвки ее чувства к нему изменились. Это было уже не просто детское обожание, а любовь женщины к мужчине. И его чувства к ней тоже были не просто братской привязанностью.

Разве можно испытывать желание к младшей сестре? Тогда ей было всего пятнадцать. Почему же он так ревновал ее к одноклассникам, запрещал ей с ними разговаривать?

Это была ревность мужчины, это была любовь, от которой он бежал.

Поэтому он сбежал в Америку, убеждая себя, что еще не поздно, что, пока она не увязла в этих чувствах, он должен отучить ее от своей заботы.

— Юйжэнь-гэгэ… — Цинмэй увидела, как его улыбка сменилась серьезным выражением, и испугалась, что сделала что-то не так.

Янь Юйжэнь, увидев ее испуганный взгляд, почувствовал, как его сердце сжалось.

Опять это чувство, словно чья-то рука сжимает его сердце. Ему хотелось успокоить ее, пообещать ей все, что она хочет. Он становился не похож сам на себя, поэтому он и сбежал, провел пять лет за границей и вернулся только по настоянию отца.

— Ты злишься?

— Нет, просто разговор с отцом немного выбил меня из колеи, — ответил он и вдруг понял, что рядом с ней он совсем забыл о том, что обсуждал с отцом. Это был плохой знак.

Это было не просто «немного выбило из колеи». Отец заставил его вернуться на Тайвань, шантажируя наследством матери. Он знал, что адвокат Ши, друг его отца, который никогда не проигрывал дел, мог найти лазейку в законе и перевести наследство. Ради своих планов он должен был терпеть.

Теперь он вернулся, но отец изменил условия. Он отдаст ему наследство только после того, как они с Цинмэй официально объявят о помолвке.

Цинмэй была ни в чем не виновата, все это не имело к ней никакого отношения, но она оказалась втянута в их с отцом противостояние. Ради того, чего он хотел, он не мог думать о том, как ей будет больно, когда она обо всем узнает… Нет, он не должен так думать. Он знал об этом с самого начала, его решимость не должна пошатнуться.

— Понятно, — Цинмэй не стала спрашивать, о чем они говорили. Она догадывалась, что это связано с его матерью.

В детстве она не понимала, но, повзрослев, она узнала, что Юйжэнь-гэгэ, хотя и говорил о своей матери с иронией и сарказмом, на самом деле очень тяжело переживал ее смерть. Ему было почти тридцать, но в глубине души он оставался тем четырнадцатилетним мальчиком, который скучал по маме.

— У меня сейчас много дел, и работа, и… свадьба, — сказал Янь Юйжэнь, заметив удивление в ее глазах.

Изначально он не планировал жениться так рано, тем более что он еще не определился со своими чувствами к Цинмэй. Но он не мог допустить, чтобы вещи его матери оставались в руках отца еще хоть минуту.

Пора.

Его взгляд изменился. К ее удивлению, он взял ее за руку, притянул к себе, и хрупкая Цинмэй оказалась у него на коленях, смущенно опустив глаза.

— Цинмэй, ты уже взрослая, — сказал он. Она уже не была маленькой девочкой, и он больше не мог откладывать свадьбу.

Он поднял ее лицо. Милое овальное личико было размером с его ладонь. Она смотрела на него с нежностью и доверием, ее глаза отражали его образ. Она смущалась, но любила его и верила ему.

Но ради того, чего он хотел, он должен был воспользоваться ее доверием и любовью. Он хотел защитить эту девочку… Нет, если этого не избежать, пусть будет так. Он нежно погладил ее щеку большим пальцем и вдруг наклонился и поцеловал ее дрожащие губы.

Цинмэй затрепетала и, закрыв глаза, ответила на поцелуй. Она была напугана, но в то же время безумно счастлива. Она была в его объятиях, он целовал ее!

Янь Юйжэнь приоткрыл глаза и увидел, как она, закрыв глаза, беззащитно отдается ему. Его грудь наполнилась теплом, но он тут же подавил это чувство.

Любовь — это зло.

— Мы обручимся в конце ноября, а в начале января поженимся. Времени мало, Цинмэй. У меня сейчас много работы, но я постараюсь уделять тебе время. Мы будем готовиться к свадьбе вместе, хорошо? — он уговорил ее проглотить сладкую отраву.

Ши Цинмэй не сомневалась в его словах. Она не спрашивала, почему ее жених, который пять лет не выходил с ней на связь, в день своего возвращения вдруг заговорил о свадьбе, да еще и назначил дату.

Она безгранично верила Янь Юйжэню и не подозревала, что за его нежностью скрывается коварный план.