Глава 2 (Часть 2)

Глядя на это невинное, улыбающееся лицо, он забыл о своем цинизме, презрении и отчужденности.

— Спасибо тебе, Мэй, — его голос смягчился. Он потрепал девочку по голове, взял шоколадку и принял ее неуклюжее утешение.

Раскрыв обертку, он положил шоколадку в рот.

Это был не дорогой шоколад. Он и близко не стоял с любимым матерью бельгийским шоколадом ручной работы. Но сладость, растекающаяся во рту, согревала его заледеневшее сердце. Это была искренняя доброта Ши Цинмэй.

— Молодой господин, — к нему подошел мужчина в черном, правая рука отца. Он держал над головой черный зонт. — Пора.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Янь Юйжэня. Он снова надел маску равнодушия, которой научился у отца, кивнул и последовал за мужчиной обратно в зал.

Он шел сквозь толпу, делая вид, что не слышит сочувствующих вздохов и слов утешения. На все попытки заговорить с ним он лишь коротко кивал и продолжал свой путь к гробу матери.

Позади послышались легкие шаги. Теплая маленькая ручка скользнула в его холодную ладонь. Он опустил глаза и увидел радостное лицо Ши Цинмэй. Его взгляд смягчился. Он крепко сжал ее руку, и они вместе подошли к гробу. Глядя на спокойное лицо матери, он навсегда запечатлел его в своем сердце.

Он должен был ненавидеть ее за то, что она так безответственно бросила его одного…

— Тетя такая красивая, — нежный детский голос развеял его горькие мысли о самоубийстве матери.

— Юйжэнь-гэгэ, тетя очень красивая, — маленькая Цинмэй еще не понимала, что такое смерть. Она знала лишь, что пришла на похороны, что ее знакомая тетя лежит среди роз, и ее лицо спокойно, словно она спит. Она не понимала, почему все плачут. Почему Юйжэнь-гэгэ так грустит.

— Тетя спит.

Он посмотрел на девочку, которая так наивно говорила, что его мать просто спит, что она очень красивая…

Да, она была права. Мать выглядела умиротворенной, словно спала. На ее лице был красивый макияж, и она казалась здоровой, совсем не такой, как при жизни, когда она была бледной и измученной бессонницей, постоянно находясь на грани срыва из-за невнимания мужа.

Мама… освободилась. Она больше не страдает от бессонницы и наконец-то может спокойно спать.

— Да, — он крепко сжал маленькую ручку Цинмэй и, глядя на то, как работник похоронного бюро закрывает крышку гроба, с трудом выдавил из себя, — она спит.

Несмотря на то, что взрослые пытались оттащить Цинмэй от него, Янь Юйжэнь не выпускал ее теплую руку. Он хотел, чтобы она была рядом, когда он будет провожать мать в последний путь.

— Юйжэнь-гэгэ, а куда тетя поедет? — спросила Цинмэй, послушно идя рядом с ним и наблюдая за тем, как гроб помещают в катафалк. Детское любопытство взяло верх.

Янь Юйжэнь посмотрел на дождливое небо, чувствуя, как капли дождя стекают по его лицу, а холодный ветер обжигает щеки. Он улыбнулся и ответил:

— Туда, где нет ни любви, ни боли.

В тот сочельник, когда ему было четырнадцать, его мать покончила с собой. В последний день того года он, держа за руку маленькую Цинмэй, проводил мать в последний путь.

С тех пор Янь Юйжэнь не верил в любовь.

Ему не нужна была эта эфемерная вещь, которая заставляла людей плакать и смеяться, делала их жадными и беззащитными. Если ее получаешь — счастлив, если нет — боль настолько сильна, что не хочется жить. Чем сильнее любишь, тем больше власти ты даешь другому человеку над собой, позволяя ему использовать и ранить тебя.

Как его мать, которая до самой смерти не получила того, чего хотела.

Он никогда не повторит ее ошибку, никогда не позволит себе стать слабым и уязвимым из-за любви. Никогда!

Он думал, что после смерти матери время будет тянуться бесконечно долго, но это оказалось не так. В мгновение ока Янь Юйжэню исполнилось девятнадцать, и он поступил в университет.

Все его время было занято учебой с репетиторами, которых нанял отец. У него не было времени ни горевать, ни думать о чем-то другом. Но каждый год в Рождество его настроение становилось особенно мрачным.

В этот сочельник тоже было холодно. Он ехал домой на подаренном отцом «Порше» — подарке на восемнадцатилетие.

Подъезжая к дому, он увидел несколько грузовиков, припаркованных вдоль дороги. Равнодушно взглянув на людей, которые разгружали коробки, он нахмурился, нажал на газ и въехал на территорию поместья. У самых дверей он резко затормозил, и раздался визг тормозов.

— Молодой господин, — дворецкий поспешил к машине и почтительно открыл перед ним дверь.

Янь Юйжэнь, не говоря ни слова, с каменным лицом вышел из машины, не заглушив мотор, и направился к дому.

В холле, который был полностью освобожден от мебели, ярко горела хрустальная люстра. Люди сновали туда-сюда, готовясь к рождественскому ужину.

— Сегодня вечером ваш отец пригласил друзей на ужин… — дворецкий, который видел, как он рос, сразу понял, что Янь Юйжэнь недоволен.

— Сегодня вечером не уходи никуда, — отец, что было большой редкостью, находился дома. Он следил за приготовлениями к ужину и велел ему остаться и присоединиться к гостям.

— Не поздновато ли ты решил начать отмечать праздники дома? — с язвительной улыбкой спросил Янь Юйжэнь. В его глазах не было и тени веселья. — Если я не ошибаюсь, сегодня годовщина смерти моей матери.

Он специально сделал акцент на слове «годовщина», довольно наблюдая за тем, как меняется лицо отца. — Не думаю, что это подходящий день для праздника. Извини, но я не составлю вам компанию.

Он резко развернулся и ушел, не обращая внимания на гневные крики отца.

— Что за тон?! Вернись!

Янь Юйжэнь не слушал. Он был доволен тем, что смог так легко вывести отца из себя. Возвращаясь в свою комнату, он столкнулся с женщиной лет тридцати. У нее было яркое, красивое лицо с изысканным макияжем. Встретившись с его мрачным взглядом, она вздрогнула и смущенно улыбнулась.

Остановившись перед очередной женщиной, которую отец привел в дом, он с издевательской улыбкой оглядел ее с ног до головы, задержав взгляд на ее красных туфлях на высоких каблуках.

— Мой отец не рассказал тебе? Четыре года назад моя мать покончила с собой. Она перерезала себе вены прямо на том месте, где ты сейчас стоишь, и умерла от потери крови, — сказал он, наблюдая за тем, как бледнеет лицо женщины. Она с криком ужаса бросилась бежать.

— Янь Юйжэнь! — раздался позади разъяренный голос отца.

Янь Юйжэнь усмехнулся. Он медленно повернулся, засунул руки в карманы и посмотрел на разъяренного отца.

— Не волнуйся, тетя. Когда умерла моя мать, ты еще где-то гуляла. Она не будет тебя беспокоить, — его слова намекали на то, что он сомневается в продолжительности ее отношений с отцом.

У отца было множество любовных связей. Он постоянно менял женщин. Кто знает, где сейчас та, из-за которой он тогда не пришел домой в сочельник.

— Янь Юйжэнь! Моя жена умерла! Долго ты еще будешь меня наказывать?! — не выдержал Янь Личэн.

Услышав эти слова, Янь Юйжэнь рассмеялся.

— А что сделал я, чтобы меня наказывали? У меня нет матери. И кто в этом виноват? — резко ответил он, мрачно глядя на отца. Он никак не мог успокоиться. Его слова заставили отца замолчать.

Сколько раз мать умоляла его поужинать вместе, а он игнорировал ее просьбы. Сколько раз она устраивала ужины, а он не приходил, не выполняя свой сыновний долг, заставляя ее чувствовать себя униженной. А теперь, после ее смерти, он постоянно устраивает вечеринки, приглашает разных женщин, словно пытаясь заменить мать. И даже в годовщину ее смерти он закатывает праздник.

Почему с другими можно, а с его матерью — нет?

Он, как колючий ежик, презрительно посмотрел на отца и, не скрывая своей насмешливой улыбки, развернулся и ушел, не сожалея о том, что покидает шумный, ярко освещенный зал.