Полукровок истребляли, а драконы считали их всего лишь инструментами.
Ни человек, ни дракон — монстры, застрявшие между двух миров.
…Она знала об этом, потому что когда-то очень боялась этого.
Родословная её брата была S-ранга — это означало, что чистота его крови дракона достигала 50%. Один неверный шаг… и он мог превратиться в дракона.
Она постоянно боялась, что из-за сражений брат переступит эту черту и уже не сможет вернуться назад.
…Мэйки казалось, что демоны, о которых говорил папа Кочо, — это всего лишь легенды, но поведение взрослых, особенно смотрителя, говорило об обратном… Он был настороже, словно ожидая чего-то из темноты, и расслабился, только когда хижину наполнил аромат глицинии.
«Наверное, поначалу он с подозрением относился и к нам с папой. Ведь к тому времени солнце уже село, и наступила кромешная тьма».
«Хм… Пусть здесь нет ни полукровок, ни драконов, но, может быть, есть какие-то другие существа, которые выходят на охоту только по ночам?»
С этой мыслью Ябуки Мэйки погрузилась в сон… и ей всю ночь снились заросли глицинии.
На следующее утро, после скромного завтрака…
— Мне? Спасибо, дядя~ — Ябуки Мэйки, держа в руках саше с глицинией, немного растерялась, а затем поблагодарила смотрителя.
Она широко улыбалась, но в её глазах мелькнула тень.
…Дело в том, что сразу после своего воскрешения она попала в семью Кочо и всё это время спала вместе с сёстрами.
Поэтому прошлая ночь была первой, когда Ябуки Мэйки пришлось спать одной — и она совсем не выспалась!
— Ох, всё ещё скучает по сёстрам, наша малышка, — с улыбкой сказал папа Кочо, погладив дочь по голове. — Спасибо, что составила мне компанию, Мэйки.
— Всё в порядке, я привыкну, — ответила Мэйки. Раньше она ведь тоже спала одна… Но, если не считать времени, проведённого в душе брата, ей казалось, что прошла целая вечность. Брат уже стал взрослым, а она так и осталась ребёнком.
Ябуки Мэйки потёрлась щекой о грубую ладонь папы Кочо и улыбнулась.
Папа Кочо замер на мгновение, а затем взъерошил её волосы, которые она так старательно причёсывала утром!
— Папа?! — возмутилась Мэйки.
— Ха-ха-ха, не нужно привыкать! — рассмеялся Кочо Ичиро, впервые назвав младшую дочь «малышкой», как жена и старшие дочери. — Всё хорошо, мы всегда будем рядом с тобой, Мэйки.
В его голосе звучала любовь, а взгляд был полон нежности. Он хотел прогнать грусть, которая мелькнула в глазах девочки.
В мягком утреннем свете Ябуки Мэйки, пытаясь пригладить растрёпанные волосы, почувствовала, как её глаза защипало от слёз.
Она моргнула, и её лицо стало таким же беззащитным, как у ёжика, показавшего свой мягкий животик.
— Я знаю… Нам уже пора идти?
— Да, пожалуй. Что ж, мы пойдём. Спасибо вам за ночлег, — папа Кочо искренне поблагодарил смотрителя. Он знал, что тот не возьмёт денег, поэтому в обмен на саше с глицинией оставил ему несколько мешочков с травами от насекомых. — Кстати, вы отдали нам все саше с глицинией?
Смотритель, спрятав мешочки с травами в карман, проворчал:
— Да-да, их ещё много. Идите скорее, вам нужно добраться до следующей деревни до заката.
— Тогда до свидания, дядя! Мы ещё зайдём к вам, когда будем возвращаться~
Попрощавшись со смотрителем, они продолжили свой путь.
По дороге Ябуки Мэйки пыталась заставить папу Кочо забыть о том, как она чуть не расплакалась. «Он ведь наверняка всё слышал! Мой голос дрожал, словно я вот-вот разрыдаюсь…»
— …Папа, девочкам нельзя растрёпывать волосы.
— Хм, да, кажется, твоя мама говорила что-то подобное… — папа Кочо задумался, а затем с недоумением спросил: — Но, Мэйки, ты хочешь сказать, что то, что у тебя было на голове, — это причёска?
«Разве это не просто взъерошенные пальцами волосы?»
— В общем, так делать нельзя! — заявила Ябуки Мэйки. …Ей тоже хотелось делать красивые причёски, но у неё совсем не было опыта. Дома ей всегда помогала Канаэ, а иногда и Шинобу.
— Хорошо-хорошо, я запомнил, — добродушно ответил папа Кочо. А затем…
— Ты что, плакала, Мэйки?
— …Нет, — тут же ответила она.
Папа Кочо хотел ещё что-то сказать.
— Но…
— Нет!! — ещё более решительно возразила Мэйки.
— Ага, нет, так нет, — с улыбкой кивнул папа Кочо. «Застеснялась, значит. Мэйки, наверное, в прошлой жизни была нашей дочкой. Такая же реакция, как у Шинобу».
И вот, до наступления темноты, Ябуки Мэйки и папа Кочо наконец добрались до дома своего пациента — семьи Камадо, жившей в горах недалеко от деревни и зарабатывавшей на жизнь производством древесного угля.
Пациентом был глава семьи — Камадо Танджуро.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|