Глава 6 (Часть 2)

Сестра Вэнь даже перестала плакать и причитать. Она широко раскрыла глаза:

— Что ты сказал?

Старина Лю вытер слёзы и сопли и отчётливо, слово за словом, повторил сказанное:

— Вэнь Тяньлань, я сказал, что подсыпал тебе противозачаточные. Я не хочу больше с тобой жить. Я хочу развестись.

Развитие событий превзошло все ожидания сплетников.

Китайцы всегда уговаривают мириться, а не расставаться: «Лучше разрушить десять храмов, чем один брак». Те, кто только что осуждал Сестру Вэнь, теперь наперебой принялись уговаривать Старину Лю:

— Ладно, ладно, супруги ссорятся — «ссорятся в изголовье, мирятся в ногах». Не нужно по любому поводу говорить о разводе.

— Старина Лю, тут я должен тебе сказать: если у супругов проблемы, нужно нормально разговаривать. Как можно тайком подсыпать противозачаточные?

— Ай, а этот врач китайской медицины просто чудо! Она ведь действительно угадала!

Чэн Шиюань эти семейные дрязги не интересовали. Увидев, что её участие больше не требуется, она развернулась и вошла в лавку китайской медицины.

Чэн Сян последовал за Чэн Шиюань в лавку и закрыл за ней дверь.

Дверь лавки была сделана из толстого и тяжёлого дерева. Когда её закрыли, шум снаружи стал почти не слышен.

Чэн Сян всё ещё был под впечатлением от только что увиденной сцены. Войдя в дом, он всё ещё выглядел взволнованным.

— Этот Старина Лю — просто нечто! Не хочешь сына — не спи с ней! А подсыпать противозачаточные — это так подло! Вот уж действительно, тихие люди способны на большие дела.

Чэн Шиюань предположила, что дело не обязательно в Старине Лю.

Но тут же подумала, что не следует обсуждать других за спиной, тем более их семейные дела.

Поэтому она не стала продолжать разговор с Чэн Сяном, а лишь поторопила его с разбором трав, ведь вечером нужно было ещё вернуться и прощупать пульс Чэн Цзиньчжи.

*

Согласно диагнозу западной медицины, у Чэн Цзиньчжи был инсульт, осложнённый кровоизлиянием в ствол мозга, что привело к инфаркту ствола мозга. Он находился в коме уже почти девять месяцев и был признан находящимся в вегетативном состоянии.

Чэн Шиюань сидела у кровати и прощупывала пульс Чэн Цзиньчжи. Чэн Сян и Ли Цяо стояли рядом и наблюдали. Даже домработница, Тётя Чжан, стояла неподалёку. У всех были разные выражения лиц.

Чэн Сян знал, кто такая Чэн Шиюань, и возлагал на неё все надежды на выздоровление Чэн Цзиньчжи. С того момента, как Чэн Шиюань начала диагностировать пульс отца, Чэн Сян непроизвольно сжал кулаки, а его сердце бешено заколотилось.

Если даже Чэн Шиюань ничего не сможет сделать, то у Чэн Цзиньчжи не останется никакой надежды.

Ли Цяо же испытывала смешанные чувства. С одной стороны, она не могла не верить, ведь эта девушка так точно поставила ей диагноз по пульсу.

С другой стороны, лучшие специализированные клиники страны вынесли вердикт: если не произойдёт медицинского чуда, Чэн Цзиньчжи не очнётся.

Когда пальцы Чэн Шиюань коснулись запястья Чэн Цзиньчжи, её безмятежное выражение лица становилось всё более серьёзным, а брови невольно сдвинулись.

Диагностика пульса заняла почти полчаса.

Убрав руку с запястья Чэн Цзиньчжи, Чэн Шиюань, чьё лицо обычно было нежно-белым, стала смертельно бледной. Лечение методами китайской медицины требует от врача затрат собственной жизненной эссенции и крови, а при сложных случаях расход энергии ещё больше.

Чэн Сян поспешно спросил:

— Доктор Чэн, как обстоят дела?

Чэн Шиюань была очень слаба, даже голос её звучал слабо и прерывисто:

— В китайской медицине диагноз ставится на основе Дифференциации по Восьми Принципам: Поверхностное/Внутреннее, Холод/Жар, Пустота/Полнота, Инь/Ян. Симптомы Чэн Цзиньчжи очень сложны: Холод и Жар переплетены, Пустоту и Полноту трудно различить.

Чэн Сян и Ли Цяо не понимали этих профессиональных терминов, но по её тону и выражению лица чувствовали, что состояние Чэн Цзиньчжи очень серьёзное.

— Значит, моего отца ещё можно вылечить? — спросил Чэн Сян.

Чэн Шиюань уверенно кивнула.

— С точки зрения китайской медицины, излечимо всё, кроме смертельных состояний. Разница лишь в длительности и сложности лечения.

— У Чэн Цзиньчжи сейчас истощение эссенции и крови Печени и Почек, всплытие Ян-Ци, внутреннее движение Ветра Пустоты. Язык тёмно-красный без налёта, пульс пустой, особенно в позиции Чи.

— Можно использовать формулу Да Дин Фэн Чжу в качестве основы, модифицируя её. На разных этапах для усиления эффекта нужно будет применять китайские лекарства, выводящие мокроту, открывающие сознание и проясняющие дух. Но лечение будет долгим, возможно, несколько месяцев или даже лет. Вам нужно набраться терпения.

Когда Ли Цяо услышала слова Чэн Шиюань «можно вылечить», у неё защипало в носу, и слёзы покатились из глаз.

С тех пор как Чэн Цзиньчжи впал в кому, многие уговаривали Ли Цяо оставить этого «живого мертвеца», подумать о живых. Продолжая ухаживать за мужем, Ли Цяо испытывала огромное давление.

Чэн Шиюань была первым человеком, кто твёрдо сказал ей: «Можно вылечить».

Ли Цяо была похожа на человека, дрейфующего в море и наконец ухватившегося за обломок дерева. В этот момент ей было всё равно, надёжен ли этот обломок, она просто хотела крепко за него держаться.

Ли Цяо вытерла уголки глаз и твёрдо сказала:

— Мы не боимся. Не боимся, что это займёт много времени, не боимся больших расходов. Лишь бы его можно было вылечить, мы выдержим любое давление.

— Хорошо, — спокойно ответила Чэн Шиюань. — Тогда будем стараться вместе.

Чэн Сян заметил усталость на лице Чэн Шиюань и поспешил остановить Ли Цяо, которая всё ещё что-то говорила:

— Мам, ста... Доктор Чэн тоже устала. Я провожу её наверх отдохнуть.

Чэн Шиюань тоже встала, попрощалась с Ли Цяо и вышла из комнаты вслед за Чэн Сяном.

Домработница Тётя Чжан дождалась, пока дверь спальни закроется, подошла к Ли Цяо и, нарочито понизив голос, прошептала ей на ухо:

— Госпожа, Чэн Сян только что сказал «ста...» что?

— Уж не «старушка» ли (в значении «жена»)?

— Они случайно не встречаются за вашей спиной?

— Они примерно одного возраста, как-то это всё подозрительно.

Ли Цяо перевела взгляд от двери на Тётю Чжан.

— Тётя Чжан, не говорите ерунды. Между ними абсолютно нет тех отношений, о которых вы подумали. Я своего сына вырастила и знаю его лучше всех.

Тётя Чжан почувствовала себя неловко, выражение её лица стало смущённым.

— Я знаю своего сына, — добавила Ли Цяо. — Шиюань на него точно не посмотрит.