Глава 1: Любовь с первого взгляда

Тридцать лет — неловкий возраст. На тебя уже навесили ярлыки «засиделась в девках», «шэннюй». Первый вопрос при встрече: «Ты замужем?»

«Еще нет? Не будь такой требовательной, сойдет и кто-нибудь попроще».

«Еще протянешь — и станешь старородящей».

Мой жизненный принцип: делай свои дела сама, не создавай проблем обществу.

Я никогда не пила кофе в «Старбаксе» и не ела в «Хайдидао». Не потому, что не могу себе позволить, а потому, что всегда думаю: на цену одного стаканчика кофе можно купить пять цзиней яблок — полезно для красоты и фигуры. Я всегда хорошо себя контролировала: не переедала, занималась спортом, ухаживала за кожей. Моя самодисциплина была настолько принципиальной, что распространялась и на чувства. Мои прекрасно контролируемые эмоции оставались удивительно спокойными даже перед лицом пылкой страсти возлюбленного. Поэтому то, что меня бросали и я осталась одна, — моя собственная вина.

Обладая лишь привлекательной внешностью, я стала жертвой чужих предположений. Все думали, что с моей-то внешностью у меня точно есть парень, и так я и осталась в их глазах «той, у которой точно кто-то есть».

Лэ Южань работала ассистентом. После окончания университета она, помыкавшись, вернулась работать в свою родную среднюю школу. Ощущения от возвращения сюда уже не были такими же наивными, как раньше. Десять лет прошло с тех пор, как парусиновые туфли сменились высокими каблуками. И уже не было того «его», который дергал меня за волосы сзади, а потом гладил по голове с нежной улыбкой. Прошлое было живо в памяти, но люди изменились.

Тетушка в столовой все так же лоснилась от жира, дядя-охранник все так же был бодр. Я сидела посреди площади, выискивая его взглядом.

С расписанием в руках я ждала у дверей кабинета директора окончания совещания руководства школы. Директор Е был мужчиной средних лет, представительным, воспитанным, образцовым человеком, прекрасно совмещавшим семью и карьеру.

Рядом с ним всегда охватывала какая-то строгая атмосфера, нервы натягивались. Поэтому директор Е каждый раз говорил: «Сяо Лэ, у тебя что, раньше были плохие оценки? Почему ты так нервничаешь каждый раз, когда меня видишь?»

Потому что слово «директор» для меня всегда означало авторитет, величие, уважение, и я неизбежно напрягалась.

Меня зовут Лэ Южань. В одном кабинете со мной работают еще две ассистентки: Сян Синьюй и Тун Цяньцянь. Сян Синьюй — ассистент директора, а мы с Тун Цяньцянь — ассистенты всех учителей. Мы — универсальные инопланетяне, которые должны по любому приказу нестись сломя голову и выполнять задание любыми способами.

— Здравствуйте, это офис ассистентов средней школы Айчжоу… — не успела я договорить, как на том конце провода раздался рев: — Ассистент Лэ, это учитель физкультуры Ян Цзяму! В нашем классе не хватает одного баскетбольного мяча, немедленно подойдите и проверьте!

Мы все трое были в растерянности. Учитель Ян всегда находил кучу предлогов, чтобы подкинуть нам работы. Больше всего мы боялись его звонков. Я поспешила в кладовую спортинвентаря. Он небрежно прислонился к дверному косяку и ждал меня с хитрой ухмылкой.

— Учитель Ян, где не хватает мяча? — спросила я.

Он указал на самую верхнюю полку. Я, не говоря ни слова, взобралась по стремянке и пересчитала мячи. Количество было верным. Я сердито посмотрела на учителя Яна: «Учитель, их же ровно столько! Ну, я вам покажу!»

Нога соскользнула, и я полетела вниз. Я уже приготовилась к перелому и сотрясению мозга, но, открыв глаза, увидела перед собой смуглое, точеное лицо учителя Яна. Обычно я была слишком занята, отбиваясь от него, и не замечала, какие у него четкие черты лица. Даже его дыхание внушало чувство безопасности. Мое девичье сердце затрепетало в собственных фантазиях.

— Эй, ассистент Лэ, ты что, в последнее время качалась? Такое чувство, будто я держу на руках беременную свиноматку, — его внезапное замечание мигом развеяло мои мечты.

Я схватила папку с документами и погналась за Ян Цзяму.

Каждый раз, когда мы, три ассистентки, появлялись на территории школы, это вызывало переполох среди подростков. Элегантные платья, гордые высокие каблуки, изысканный деловой макияж всегда привлекали взгляды. Конечно, нам нравилось это внимание, поэтому мы никак не могли отказаться от взглядов этих юных созданий и так и остались «невостребованными» с годами. Иногда, видя, как бывшие одноклассники забирают своих детей из детского сада при школе, я все же немного завидовала.

Солнечным утром, припарковав машину, я обнаружила, что забыла завтрак. Вернувшись к машине, я почувствовала, как мимо прошло что-то знакомое. Обернувшись, я увидела знакомую спину, входящую в лифт. Неужели мне показалось?

Его здесь быть не может.

Со свертком с хлебом и жареными палочками ютяо я помчалась в офис. Сян Синьюй протянула мне папку: «Сяо Лэ, Цяньцянь, быстро выходите встречать. Сегодня прибывают трое новых учителей».

Я бросила завтрак, поправила макияж и прическу и поспешила выполнять задание.

Снова это знакомое чувство. Раздались приветственные аплодисменты. Я увидела знакомое лицо, то самое, до боли знакомое лицо здесь. Пять лет назад, в День смеха, он прислал мне холодное сообщение: «Давай расстанемся». Я не знала причины, просто этот удар грома среди ясного неба заставил меня проплакать два дня. После моих мольб он наконец назвал причину: «Оказывается, он полюбил другую, барышню из хорошей, образованной семьи (шусюань мэньди)». А я тогда была всего лишь моделью для примерки и продавщицей в магазине одежды.

Семь лет отношений исчезли в одно мгновение. Мое сердце превратилось в стоячее болото — даже если бросить камень, ряби не будет.

Пять лет. Сколько усилий я приложила, чтобы забыть эти кошмары. С каким трудом я сдала экзамены и устроилась работать в школу. Тогда мне казалось, что так я стану немного ближе к той «образованной семье», которую он предпочитал. Пусть даже я просто разнорабочая ассистентка в школе, но, округляя, это почти как половина учителя.

В этот момент мне показалось, что мое небо мгновенно затянуло тучами. Папка выпала из рук. Все взгляды устремились на меня. Я невольно заплакала. Я знала, что ты меня видишь. Чья-то фигура наклонилась, подобрала мою папку и широко мне улыбнулась.

Бай Цзыцянь. Мой бывший парень, одноклассник по старшей школе и первая любовь. Тот, кто тайно любил меня шесть лет, признался, мы встречались год, а потом он меня бросил. В беззаботном возрасте, трепеща, он под предлогом одноклассничества был рядом со мной. Теперь он переведен сюда учителем математики.

Чжан Хуайцю. Незнакомый мне сюэчжан. Говорят, он тоже выпускник Айчжоу. От него исходило ощущение тепла и властности одновременно. Он тоже переведен сюда учителем литературы.

Цзян Юцин. Женщина с ангельским лицом и дьявольской фигурой. В тридцать лет она выглядела на двадцать. Очень красивая, с элегантными манерами. Новый учитель английского языка.

Сквозь стеклянную дверь я увидела Бай Цзыцяня. Он стал более зрелым и спокойным, обрел интеллигентность, подобающую учителю. Он больше не был тем старшеклассником, который баловал меня.

После целого дня, похожего на бомбардировку, я устало побрела к парковке. Я увидела Бай Цзыцяня, прислонившегося к машине. Не поздоровавшись, я прошла мимо. Он схватил меня за руку. Я с силой вырвалась и закричала на него:

— Почему? Столько школ вокруг, почему именно сюда? Здесь оставалась хоть капля моих хороших воспоминаний о тебе, зачем ты пришел и это разрушать? Я так искренне любила тебя, а ты одним словом «расстанемся» выбросил мое сердце, как мусор!

— Я не хочу тебя ненавидеть. В выпускном классе, если бы не твоя поддержка, я бы не выдержала. Поэтому я искренне хотела сохранить это последнее хорошее воспоминание. Пожалуйста, веди себя как незнакомец. Прошу прощения, мне нужно пройти.

Сказав это, я с силой захлопнула дверцу машины и, сдерживая слезы, уехала. Я не заметила Чжан Хуайцю, который шел за мной. Купив большой пакет картошки фри в закусочной, я села на причале у моря. Слезы текли по щекам, а я запихивала картошку в рот. Если кто-нибудь увидит, скажу, что ветер слишком сильный, вот глаза и болят.

Внезапно перед глазами появилась бутылка колы. Я подняла голову — это был только что переведенный учитель Чжан Хуайцю. Я быстро опустила голову, не смея смотреть на него.

Он сел рядом и сказал: «Я все видел, прятаться бесполезно».

Я сделала вид, что сильная: «Ветер такой сильный, глазам больно. Я не плакала, правда, не плакала».

Он погладил меня по голове, приложил ледяную колу к моим глазам и сказал: «Да-да, в народе говорят, что если глаза болят от морского ветра, лучше всего приложить колу».

— Откуда в народе кола? — возразила я.

— «Собирая хризантемы под восточной оградой, безмятежно (южань) взираю на Южные горы». Раз уж давно была «безмятежность» (Южань), значит, и кола в народе могла быть. Молчи, спокойно пей колу, не подавись, — сказал он.

И Лэ Южань тихо пила колу и ела картошку фри.

Чжан Хуайцю повернул голову и посмотрел на Лэ Южань. Когда-то, на посвящении первокурсников, я помогал учителю физкультуры тренировать новичков. Тогда мы встретились впервые. Измученные восьмисотметровым забегом, все стонали и жаловались. Я стоял на финише со свистком, злорадствуя — я ведь тоже через это прошел.

Вдруг кто-то врезался прямо в меня и, задыхаясь, выпалил: «Учитель, и вот так вы обращаетесь с только что распустившимися цветами? Так вы народной любви не добьетесь и девушку не найдете!»

Мне стало и смешно, и досадно. Я подумал: «Надо же, какие смелые нынче детишки, прямо учителю угрожают. Был бы я учителем, заставил бы вас еще восемьсот метров пробежать».

Вспомнив это, он посмотрел вдаль и тепло улыбнулся.