Глава 9

Полосатый кот был истинной формой Чэн Ли. Благодаря наставлениям духа акации он уже мог полностью превращаться в человека.

Когда он жил в поместье Линь Цзянчу, кошачьи инстинкты заставляли его смотреть на большое дерево во дворе с желанием взобраться на него и поточить когти о кору. Но каждый раз, собираясь это сделать, он вспоминал о слугах и сдерживался.

То, что его поймали, было чистой случайностью.

Даже кот-оборотень нуждался в еде.

Прыгая по деревьям несколько дней подряд, он привык к еде в поместье Линь Цзянчу и теперь, питаясь дикими кроликами, чувствовал себя не очень хорошо.

Чэн Ли потянулся и грациозно спрыгнул с высокой ели на землю, направляясь к подножию горы.

Если он не ошибался, у подножия жили добрые крестьяне, и сейчас как раз был праздник урожая. Только в это время люди были более терпимы к бродячим котам, и, если повезет, можно было выпросить у них кусочек вяленой рыбы.

Но по дороге Чэн Ли учуял запах вяленой рыбы, которую везли в поместье Линь Цзянчу.

Видит небо, он понятия не имел, что эта рыба предназначалась для Линь Цзянчу!

Если бы он знал, то ни за что не спрятался бы под повозкой и не пробрался бы тайком в поместье, надеясь стащить с кухни остатки этой ароматной рыбы.

Он и представить себе не мог, что на кухне поместья Линь Цзянчу так строго следят за порядком. Он только высунул голову, когда слуги закончили работу, и его тут же поймали. При попытке к бегству он поранил лапу.

И теперь эти люди смеялись над ним из-за его сросшихся бровей!

Чэн Ли не хотел поднимать голову.

Какой позор!

Несмотря на смех, Линь Цзянчу все же распорядилась сделать коту лежанку.

Зная о кошачьих привычках, она не стала заставлять его спать в ней.

Цин Цзинь, расспросив слуг, у которых были кошки, уверенно доложила: — Эти коты очень активные и игривые. Им нужно время, чтобы освоиться. Когда он привыкнет, то станет ручным.

Пока она говорила, Линь Цзянчу, взяв у служанки стебель пырея, играла с котом.

Но кот даже не взглянул на пырей, лишь шевельнул хвостом в ответ.

Линь Цзянчу, по-прежнему увлеченная игрой, выслушала Цин Цзинь и, выпрямившись на стуле, сказала: — Это верно. Мы ведь взяли его, чтобы он поправился. Скорее всего, когда его лапа заживет, он убежит.

Цин Цзинь напряглась. Проводя много времени рядом с управляющей, она привыкла ловить каждое ее слово.

«Он убежит»… Похоже, управляющая думает о Чэн Ли больше, чем ей казалось.

Услышав эти слова, Чэн Ли почувствовал неловкость.

И правда, уйти без единого слова было невежливо по отношению к Линь Цзянчу.

Но он не мог рассказать ей правду о себе. Теперь, когда он еще и поранил лапу, он не знал, как отблагодарить Линь Цзянчу.

Впрочем, живя в поместье, от скуки он сделал несколько безделушек.

Чэн Ли съел вяленую рыбу, которую дали ему служанки, облизал усы и начал умываться передними лапами.

Когда его лапа заживет, он вернется в ту комнату и посмотрит, что можно взять.

Чэн Ли ушел внезапно, но слуги, которые ухаживали за ним, все еще оставались в той комнате.

В глазах других Чэн Ли был тихим и неприхотливым юношей, ведь он почти ни о чем не просил слуг и не злоупотреблял благосклонностью Линь Цзянчу.

— Чэн Ли опять стоит у окна и смотрит на улицу? — перешептывались двое слуг, подметая опавшие листья.

Ли Сы всегда отвечал за уборку двора. Осенью листьев становилось больше, и ему в помощь дали нового работника.

— Ага. Неужели это дерево настолько интересное?

— Кто знает… У всех, кого ценит управляющая, есть свои странности.

— Правда? А Цин Цзинь, по-моему, очень добрая, — новичок был удивлен. Когда ему поручили эту работу, его привела сюда именно Цин Цзинь, и у него остались о ней самые приятные воспоминания: звонкий голос, быстрые и ловкие движения.

— Цин Цзинь?

Услышав этот пример, Ли Сы рассмеялся и, видя недоумение новичка, решил похвастаться своим опытом. Он понизил голос:

— Когда она была еще совсем юной служанкой, она осмелилась вступить в драку с одной из старших служанок и довела дело до управляющей. Управляющая тогда только начала управлять поместьем Чу и как раз искала повод утвердить свой авторитет. Цин Цзинь пришла к ней с отпечатком ладони на щеке и честно рассказала обо всем.

Новичок был поражен: — И она даже не плакала?

Ли Сы цокнул языком и гордо сказал: — Вот этим Цин Цзинь и отличается от других.

— Обычно в такой ситуации начинают плакать, неважно, пожалеют тебя или нет, главное показать, что ты жертва. Ведь плачущему ребенку всегда дадут молока.

— Управляющая тоже удивилась и спросила Цин Цзинь, что еще она хочет сказать, помимо того, что уже рассказала.

Он откашлялся и повторил слова Цин Цзинь: — «Цин Цзинь лишь хочет больше работать вместе со старшими служанками, чтобы впредь подобные инциденты не беспокоили управляющую».

— Я тогда стоял снаружи и все видел. — Вспомнив старшую служанку, которую побила Цин Цзинь, он покачал головой. — Цин Цзинь получила пощечину, а у той, которую она избила, кровь из носа шла.

Новичок даже перестал мести, его челюсть отвисла: — Но… Цин Цзинь такая хрупкая…

Ли Сы кивнул в сторону окна: — А этот Чэн Ли разве не хрупкий? И все же…

Новичок с любопытством посмотрел в ту сторону, но Ли Сы не стал продолжать, толкнув его локтем: — Ты что, мести перестал? Если будешь так работать, тебя выгонят через пару дней.

Эти слова, отчасти правдивые, напугали новичка, и он поспешно вернулся к работе.

Ли Сы украдкой взглянул на Чэн Ли у окна.

У Чэн Ли были густые брови. Несмотря на юный возраст и худобу, черты его лица были выразительными: скулы чуть выше, чем у молодых господ поместья, глаза глубоко посаженные. Он не был похож на местных, скорее на человека смешанного ханьско-тюркского происхождения.

Он задумчиво смотрел на дерево во дворе. Выражение его лица было спокойным, но Ли Сы не мог забыть, как ловко этот юноша двигался, несмотря на болезнь.

Тогда, уходя, Ли Сы споткнулся о что-то и задел стол. Чашка чуть не упала, но Чэн Ли стремительно подскочил к нему и поймал ее на лету.

Горячий чай пролился на руку Чэн Ли, но тот никак не отреагировал.

Ли Сы, придя в себя, начал извиняться, но Чэн Ли лишь нахмурился и спокойно сказал: «Будьте осторожнее в следующий раз». И больше ничего.

Ли Сы был благодарен Чэн Ли за его снисходительность, но в то же время ему было любопытно, обо что он споткнулся.

Кажется, это было что-то круглое…