Глава 8

Линь Цзянчу не пришлось долго ломать голову, имя Чэн Ли само всплыло в ее памяти.

Они были знакомы недолго, и почти все, что Линь Цзянчу знала о спасенном ею юноше, она узнала из докладов слуг.

— Госпожа, сегодня раны Чэн Ли выглядят лучше.

— Госпожа, Чэн Ли съел все жареные мясные шарики, которые принесли из кухни. Так же было и с жареной рыбой.

— Госпожа, Чэн Ли долго смотрел на деревья во дворе, и его рука иногда слегка подергивалась.

…

Ей не нужно было лично интересоваться всеми этими мелочами, но, желая привлечь юношу на службу, она каждый день после обеда получала записки с подобными сообщениями.

Эти записки постепенно формировали в ее сознании образ Чэн Ли, но он был расплывчатым, словно набросок, сделанный разбавленными чернилами. Когда чернила высохли, остался лишь смутный силуэт человека.

В отличие от отрывочных, однообразных сведений на бумаге, личная встреча позволяла уловить гораздо больше информации.

Линь Цзянчу видела Чэн Ли дважды: первый раз, когда управляющий Ван привел его к ней связанным, и второй — когда она сама велела привести его в зал для разговора со старейшинами.

За эти две встречи Чэн Ли почти не говорил, но Линь Цзянчу заметила в нем необычайное упрямство.

При первой встрече, понимая, что ему представился шанс попросить о помощи, он, стиснув зубы, не произнес ни слова. Пусть это и было невежливо, но он смотрел на всех с нескрываемой яростью в глазах. В зале он мог бы попытаться подстроиться под ситуацию или же трусливо спрятаться в углу, но он не сделал ни того, ни другого. Он стоял или сидел там, куда его поставили, не пытаясь скрыться.

Кроме того, Чэн Ли явно не любил, когда к нему прикасались или подходили слишком близко.

Когда служанка принесла ему чай, он невольно отшатнулся, и его лицо на мгновение стало напряженным.

Лишь когда служанка, поклонившись, отошла, он расслабился.

Судя по докладам слуг, все эти дни, что он провел в поместье, Чэн Ли почти ни с кем не разговаривал, а на вопросы отвечал односложно: «Да», «Нормально», «Не беспокойтесь» — вежливо, но отстраненно.

Упрямый и замкнутый… В соседних деревнях никто не объявлял о пропаже родственников… Глядя на кота, который наконец успокоился, Линь Цзянчу вдруг подумала, что у Чэн Ли и этого бродяги много общего.

Раньше она относилась к кошкам равнодушно, но теперь, проведя параллель между полосатым котом и Чэн Ли, ей захотелось поиграть с ним.

— Как говорится, «гость — тот же родственник». Раз уж этот кот оказался у стен нашего дома, значит, это судьба, — сказала Линь Цзянчу, подперев щеку рукой и жестом указав на кота. — Пусть живет в кабинете. У меня еще никогда не было кошки.

Цин Цзинь с улыбкой подошла к ней и, присев в реверансе, сказала: — Скоро зима. Мы поставим в кабинете жаровни, вам — ручную грелку, а рядом будет полосатый кот. Тогда вы сможете, как в старину, наслаждаться безмятежной жизнью, не выходя из дома!

Эти слова рассмешили и Линь Цзянчу, и всех остальных.

Кот, уткнув морду в лапы, больше не поднимал головы, как бы его ни пытались развеселить.