Глава 5. Песнь о девушке из Чжэн (Часть 1)

— Отец-ван, мне больно.

Фу Су говорил невнятно, возможно, от сильной боли. Вид его заплаканных глаз вызвал гнев в сердце Ин Чжэна.

Его сын, хоть и был мал, отличался редким хладнокровием. Даже когда Тайхоу схватила его за шею и держала в заложниках, он не проронил ни слезинки.

Насколько же сильно его обидели, чтобы он стал таким?

Ин Чжэн бросил яростный взгляд на стоявших позади слуг и холодно произнёс:

— Так вы служите Старшему княжичу?

— Ван, помилуйте!

Правитель явно был в ярости. Слуги, дрожа от страха, попадали на колени и не смели вымолвить ни слова.

— Отец-ван, они не виноваты.

— Тогда что с тобой случилось?

Неужели из-за того, что он был занят в эти дни и не навещал мальчишку?

Разве нельзя было прийти к нему самому, раз так расплакался?

Ин Чжэн взмахнул рукавом, широким шагом подошёл, поднял ребёнка вместе с одеялом и своей рукой вытер слёзы с лица сына.

Хотя движения его были очень нежными, вид у него при этом был такой, словно он собирался драться.

Фу Су шмыгнул носом и мягко сказал:

— Это я нечаянно ударился об изголовье кровати. Немного больно.

— …

«О, так вот в чём дело».

— И это ты называешь «немного больно»?

Ин Чжэн не поверил. Глаза сына сильно покраснели — очевидно, боль была сильной.

Он провёл рукой по лицу сына и спросил:

— Вот здесь?

— Да, ударился носом, — ответил Фу Су.

Лицо Ин Чжэна застыло, движения руки стали немного скованными.

— Как можно удариться во время отдыха?

Фу Су, сдерживая слёзы, промолчал.

Он убрал экран из цветного стекла в тот самый момент, как вошёл Ин Чжэн. К счастью, отец его не увидел.

В «Трёх Тысячах Миров» не было чётких указаний, могут ли его видеть другие, и, естественно, не говорилось, какие будут последствия, если увидят.

Фу Су не собирался испытывать неизвестность, пока не разберётся в этой штуке досконально. До тех пор, пока он не будет полностью уверен, он не покажет её Ин Чжэну.

Только… действительно очень больно!

Если бы он среагировал чуть быстрее и убрал экран до того, как тот ударил его, было бы не так больно.

Фу Су сидел на руках у отца и, подняв лицо, позволил ему с грозным видом, но на самом деле очень нежно, потирать ушибленное место.

Вид послушно закрывшего глаза сына был приятен Ин Чжэну. Он невозмутимо ущипнул сына за пухлую щёчку, помедлил мгновение и, словно не удовлетворившись, ущипнул ещё раз.

Однако, несмотря на это происшествие, Ин Чжэн не забыл, зачем пришёл.

— Фу Су, ты в последнее время читаешь?

Чувствуя, как отец мнёт его лицо, Фу Су злился, но не смел возразить.

В этот момент сверху раздался, казалось бы, обычный вопрос Цинь Вана.

Тон его был ровным, словно он спросил об этом мимоходом, но Фу Су почувствовал напряжение.

— В последнее время читаю «Вёсны и осени господина Люя».

Кроме того, что касалось «Трёх Тысяч Миров», все действия Фу Су были на виду у отца, так что он и не думал ничего скрывать.

Ин Чжэн прищурился:

— И что ты там вычитал?

Ему было интересно, о чём думает этот мальчишка, который обычно его не слишком-то боялся.

Ведь он никогда не скрывал от сына, как расправился с Люй Бувэем.

Фу Су немного поколебался и честно ответил:

— Мне кажется, написано неплохо. Если отец-ван не против, можно использовать это как справочный материал.

— Фу Су, — голос Ин Чжэна похолодел. — Видимо, Мы слишком тебе потворствовали, раз ты не различаешь, что можно говорить, а что нельзя.

Фу Су поджал губы:

— Отец-ван, Вы ведь на самом деле не так уж его ненавидите. Почему?

Ин Чжэн, словно вспомнив что-то неприятное, с отвращением сказал:

— Он хотел слишком многого. Мы отправили его туда, где ему и место. Это результат его ненасытности.

— О…

— Довольно.

Ин Чжэн опустил сына обратно на ложе. Когда он вставал, его широкие рукава описали изящную дугу.

— Сделаем вид, что Мы этого не слышали. Чтобы больше такого не было.

— Да, отец-ван, — удручённо ответил Фу Су, на его лице было явно видно сожаление.

Ин Чжэн подумал, что не стоит придираться к четырёх-пятилетнему ребёнку. Что этот мальчишка вообще понимает?

Поэтому он снова положил руку на голову сына, легонько взъерошил волосы и сказал:

— Хоть ты и развит не по годам, ты всё ещё мал и не понимаешь глубины раздора между Мной и Люй Бувэем.

— Мы когда-то позволили тебе своевольничать перед Нами, и это обещание всё ещё в силе.

Глядя в ясное лицо ребёнка, полное недоумения и сожаления, Ин Чжэн говорил очень спокойно.

— Хорошо отдыхай.

«Постоянно падает в обморок. Для сокровища, дарованного небесами, не слишком ли слаб этот Фу Су?»

«Впрочем, дети в этом возрасте любят поспать, это нормально».

— Прощайте, отец-ван! — протянул Фу Су.

Уходя, Цинь Ван намеренно или нет, проигнорировал бамбуковые дощечки, сложенные на столе и вокруг него.

В конце концов, он — правитель государства, и у него бесчисленное множество дел.

«Вёсны и осени господина Люя» — объёмный труд, мальчишке хватит надолго, что как раз освободит ему, Ин Чжэну, немало времени.

Выйдя из покоев старшего сына, Ин Чжэн окинул взглядом окружающих слуг, рассеянно подумав об этом.

Только когда фигура Ин Чжэна полностью исчезла из виду, Фу Су вздохнул с облегчением.

«Едва не попался. Не стоило отвечать на все вопросы. Я же знал, что упоминать Люй Бувэя сейчас — это всё равно что испытывать терпение отца на больном месте. Эх».

Но он всё равно не мог понять: почему отец-ван не хочет делать то, что явно выгодно?

Несмотря на то, что Ин Чжэн воспитывал его при себе, и он уже научился читать радость, гнев, печаль и веселье в его настроении, он всё ещё не мог понять, что именно их вызывает.

Возможно, как и сказал отец-ван, он ещё мал, и поймёт, когда вырастет.

Фу Су повернул голову к окну. Яркая луна уже поднялась над верхушками деревьев, и её чистый свет заливал двор за окном, делая его прозрачным и светлым, словно водная гладь.

Ему вдруг захотелось прогуляться по двору.

Но отец-ван только что ушёл. Если он выйдет, слуги доложат отцу, и тот, узнав, что он ночью вышел на ветер, наверняка снова будет недоволен.

Стоявший на страже слуга закрыл окно, и ясный лунный свет остался снаружи. В комнате сразу потемнело.

Фу Су закрыл глаза и погрузился в сон.

Под далёкой яркой луной вылетели несколько странных чёрных птиц, их изящные силуэты мелькнули в лунном свете и исчезли.

В полудрёме Фу Су почувствовал, что кто-то несёт его куда-то.

Его веки дрогнули, а затем медленно открылись.

В чёрных, как смоль, зрачках отразился бескрайний густой туман.