Трагедия (переписано) (Часть 1)

Трагедия (переписано)

В Ванчэне недавно произошло крупное событие: целая семья была убита.

Простые люди мало что знали об этом деле. Известно было лишь, что убитая семья состояла из мужа, жены и сына. Они зарабатывали на жизнь шитьём одежды на заказ. Все трое были мягкими по характеру, ни с кем не враждовали и денег у них не водилось. Непонятно, почему убийца выбрал именно их.

Убийство из-за страсти? Невозможно. У супругов не хватило бы смелости завести любовников на стороне, а сыну было всего шесть лет — какие у него могли быть возлюбленные?

Ограбление? Их бедность была известна всему городу, даже мыши обходили их дом стороной. Кто в здравом уме стал бы их грабить?

Месть — тем более исключено. Эти трое даже разговаривать боялись, глядя людям в глаза. Какую вражду они могли нажить?

Все три версии отпадали. Но убийца же не мог выбрать жертв наугад.

Власти оказались в тупике и могли лишь развесить повсюду объявления, призывая способных людей помочь. Тому, кто раскроет дело, обещали тридцать лянов серебра, а за важную информацию — пять лянов.

В одночасье толпы людей хлынули на место преступления, готовые перерыть землю в поисках хоть каких-то зацепок.

В отличие от этой суетливой толпы, неподалёку от места гибели семьи, у каменного стола сидел юноша в белых одеждах с мечом в руках. Он беззаботно щёлкал семечки и наблюдал за происходящим.

А за его спиной стоял подросток в парчовых одеждах и нефритовом поясе — явно из богатой и знатной семьи.

Мальчишка стоял неуклюже, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу:

— Почему это ты сидишь, а я стою?

— Потому что здесь только одна каменная скамья.

— Но ты же слуга в моём доме! Разве ты не должен уступить место мне, молодому господину? Кто дал тебе смелость так дерзить старшим?

— Твой отец.

— …

— Если не согласен, иди жалуйся отцу, — усмехнулся юноша. — Посмотрим, кого он будет ругать — меня или тебя.

Мальчишка: «…» Чёрт, какой же он наглый!

Непонятно, что нашло на его старика-отца, раз он заставил его слушаться этого ублюдка по фамилии Ли и совершенно не заботился о том, как унижают его сына.

— Что ты тут вообще высматриваешь? Все зацепки, которые можно было найти, эти люди уже утащили в управу ради денег. Что тут ещё может быть ценного? — Мальчишка не выдержал и снова поторопил: — Я с таким трудом выбрался погулять, не трать время зря!

Услышав это, юноша поднял руку и указал на иву перед домом убитой семьи:

— Что ты можешь сказать, глядя на неё?

— Да что тут скажешь? Это дряхлое дерево почти засохло, — ответил мальчишка, взглянув на иву с пожелтевшими листьями.

— И всё?

— А что ещё?

— Кое-что есть. Например, раз дерево выросло таким большим, значит, раньше ему хватало питания. Но сейчас только конец весны — начало лета, а листья ивы неестественно скручены и пожелтели, она выглядит увядшей. Очевидно, это результат деятельности жильцов.

За их спинами раздался женский голос.

— Это ты? — Юноша обернулся и увидел девушку, которую спас в чайной. Она была в ми’ли и шла к ним.

Юноша узнал Бай Цинъя по голосу, и она тоже его узнала.

Они не были хорошо знакомы, поэтому просто обменялись приветствиями.

Бай Цинъя продолжила мысль юноши:

— Кроме того, земля под деревом выглядит перекопанной. Я подозреваю, что та семья что-то там копала и повредила корни ивы, поэтому дерево и начало неестественно увядать.

Мальчишка внутренне изумился, но упрямо возразил:

— А может, это те зеваки, что ищут зацепки, повредили корни.

— Молодой господин, чтобы повредить корни дерева, нужно не один и не два дня, — улыбнулась Бай Цинъя и спросила сидевшего рядом юношу: — Ты в прошлый раз говорил, что тебя нанял телохранителем богач. Ты охраняешь его?

— Да.

— Совсем не похоже. Скорее, он твой младший брат.

— Вовсе нет! — громко возразил мальчишка.

— Не родной. Я ему названый старший брат, — пояснил юноша. — Его отец — друг моего учителя. Он попросил меня стать названым братом Цзян Жуя и присматривать за ним.

«А, вот оно что», — подумала Бай Цинъя. — «Похоже, молодой господин не очень-то рад внезапно обретённому старшему брату».

Юноша назвался Ли Сы, а молодого господина звали Цзян Жуй, он был младшим сыном богача Цзян Фэнняня.

Почтенный господин Цзян души не чаял в своём младшем сыне и избаловал его до такой степени, что тот рос совершенно не зная рамок приличия. В юном возрасте он не хотел учиться, а только и мечтал отправиться странствовать по Цзянху.

Господин Цзян беспокоился за сына и поэтому попросил ученика своего старого друга из Цзянху присмотреть за Цзян Жуем.

Поначалу Цзян Жуй с восторгом относился к своему названому брату, «человеку из Цзянху», полагая, что тот непременно окажется великим героем с высокими боевыми навыками и рыцарским духом.

Но когда этот человек появился, он то отбирал у него лакомства, то помыкал им, заставляя делать то одно, то другое. В нём не было и следа «благородной праведности» настоящего рыцаря.

Цзян Жуй чувствовал себя обманутым. Но он не мог просто так избавиться от Ли Сы, поэтому целыми днями препирался с ним по любому поводу, надеясь поскорее его выпроводить.

Однако небеса не вняли его мольбам. Ли Сы оказался невероятно толстокожим, совершенно не обращал внимания на неприязнь молодого господина и вёл себя как дома: ел, пил, а в свободное время донимал Цзян Жуя.

Вот и сейчас: Цзян Жуй урвал свободное время, чтобы погулять, а Ли Сы заставил его торчать здесь и разглядывать какие-то дурацкие зацепки. Да ещё и приказал написать отчёт на тысячу иероглифов со своими мыслями и впечатлениями, чтобы вечером проверить.

Какого чёрта писать! У той семьи не было ни врагов, ни денег. Никому бы и в голову не пришло их убивать. Очевидно же, что это самоубийство!

Молодой господин был очень упрям и твёрдо решил не склоняться перед «тёмными силами»:

— Коронер из управы уже осмотрел тела. Семья умерла от удушья. Ни на телах, ни в доме нет следов борьбы. Их нашли повешенными на балке. Это явно самоубийство.

— Нет-нет, молодой господин, — медленно произнесла Бай Цинъя. — Будь я убийцей, я бы сначала оглушила или усыпила людей, задушила их, а потом повесила на балке, чтобы инсценировать самоубийство.

— Но дверь их дома была заперта изнутри! — возразил Цзян Жуй.