Глава 161. Все счастливы

Антони за всю ночь не сомкнул глаз.

Дождь яростно колотил в окна, небо то и дело озаряли вспышки молний. Посреди ночи оглушительный раскат грома напугал призрачную крысу. Та юркнула в лоскутное гнездо кошки, где хранилось пять яблок, разбудив хозяйку. Кошка и крыса сцепились, задели вешалку Антони, свалив шкафчик. Шкафчик ударился об изголовье кровати, а чемодан с его вершины с грохотом приземлился на постель. Антони проснулся.

— Ладно, ладно, — Антони сел и нашарил под подушкой палочку. — Репаро.

Оставшуюся часть ночи крыса упорно пыталась устроиться в его холодной постели, а кошка требовала выпивки. Антони пришлось налить немного вина в миску для воющего создания и дать крысе яблоко.

Ветер завывал за окном, отчего стёкла жалобно дребезжали. Антони, держа в руке светящуюся палочку, зажёг лампу и снова принялся готовиться к предстоящему телефонному собеседованию.

К счастью, когда за окном начало светать, дождь постепенно стих. Солнце проглянуло сквозь тучи, в воздухе витал характерный запах, появляющийся после грозы.

Робертс подошёл к кабинету Антони точно в назначенное время. Вид у него был невыспавшийся.  Он ужасно нервничал, всю дорогу до кабинета просил Антони проверить, нет ли в его заранее заготовленных ответах ошибок, и чуть не поскользнулся на грязной тропинке.

Антони заверил его, что он достаточно хорошо подготовился, но Робертс всё равно с тревогой спросил: 

— Магглы кормят кошек вяленым мясом крыс?

— Э-э... Не знаю, — ответил Антони. — Думаю, можно просто сказать: «кошачий корм». Если спросят подробнее — не думаю, что такое случится, — можешь ответить: «Я проконсультируюсь с ветеринаром, чтобы подобрать корм, который лучше всего подойдёт моей кошке». В общем, говори, что проконсультируешься с ветеринаром.

— Говорить, что проконсультируюсь с ветеринаром, — серьёзно повторил Робертс.

— Ты ведь помнишь, кто такой ветеринар? Ты же писал определение в контрольной.

— Магглы открыли больницы для своих питомцев, — ответил Робертс. — Ветеринар — это человек, который работает в больнице для животных, лекарь для животных.

— Верно. Наверное, что-то вроде нашего специалиста по магическим существам или продавца зоомагазина.

Робертс рассмеялся: 

— Сомневаюсь, что Профессор Кёттлберн захочет подниматься по всем этим лестницам, если заболеет сова из Совиной Почты.

 

Антони впервые после получения лицензии на Трансгрессию собирался трансгрессировать с кем-то. Он велел Робертсу крепко держаться за его руку, а Робертс, похоже, размышлял, не лучше ли пройти сорок минут по мокрой пустоши.

Антони сжал руку Робертса: 

— Готовься. Три... два... один...

Их закрутило. Антони снова почувствовал знакомое сдавливание. Робертс вцепился в его руку так, словно пытался проделать в мантии дыру. Как только окружающий мир перестал вращаться, Робертс, побледнев, извинился и рухнул на ветхую кровать в гостинице.

Антони осмотрел номер, который он снял. В воздухе витал характерный для старых домов запах плесени.

В комнате было только одно окно, занавешенное ветхим, выцветшим тюлем, сквозь который пробивался слабый свет, падающий на рассохшийся деревянный пол. Обои с выцветшими цветочками местами отклеились, обнажив в углах следы сырости, коричневые и зелёные разводы. Пол застилал блёклый, почти совсем вытертый ковёр, пружины кровати жалобно скрипели под Робертсом, который пытался справиться с тошнотой, вызванной трансгрессией.

На деревянной тумбочке стоял телефон с запутавшимся пластиковым шнуром, пожелтевшими кнопками и почти стёртыми цифрами «3» и «6».

Робертс перевернулся и увидел телефон. 

— О, кнопочный телефон. Магглы действительно больше не пользуются дисковыми? Мне нравится, как они щёлкают.

— Возможно, где-то ещё используют, но в основном кнопочные, — ответил Антони. — Они гораздо удобнее дисковых.

— Но дисковые такие классные, — настаивал Робертс. — Жаль, что магглы от них отказались.

— Хорошо, мистер Робертс, — сказал Антони. — Представь, что есть два способа трансгрессировать. Один — тот, который мы только что испытали. Другой... Скажем так, через двадцать лет один гениальный волшебник его усовершенствует, и он позволит избежать всей этой концентрации, вращения, сжатия и искривления. Нужно будет просто закрыть глаза, а когда через какое-то время их откроешь, то окажешься в пункте назначения. Если бы оба способа было одинаково легко освоить, какой бы ты выбрал?

— Второй, — ответил Робертс, теребя телефонный шнур. — Ладно, я всё понял.

— Ты всё ещё можешь увидеть дисковые телефоны, — сказал Антони. — Уверен, что хотя бы в музеях они сохранились. И, если тебе так нравятся диски, сходи в Министерство Магии, к каминам для посетителей. Если будешь делать вид, что забыл магическое число Министерства Магии, то сможешь крутить диск часами.

 

Антони позвонил домой, чтобы убедиться, что линия работает. Робертс подносил трубку к уху и пытался что-то сказать, а Антони объяснял, что не нужно кричать.

Они сидели в номере, глядя на часы, которые, возможно, показывали неправильное время, и ждали назначенного часа. Наконец, когда время пришло, Робертс вскочил, как ужаленный, схватил телефон и листок с записанными Антони цифрами и начал осторожно нажимать кнопки. Антони заметил, что рука у Робертса слегка дрожит, будто от неверного нажатия старый телефон мог превратиться в яйцо норвежского горбатого.

Сотрудник Приюта для животных, ответивший на звонок, оказался мужчиной лет тридцати. Он задал Робертсу несколько вопросов и рассмеялся: 

— Не волнуйтесь так, мистер Робертс. Давайте просто немного побеседуем.

— Х-хорошо, — ответил Робертс.

Должно быть, он слишком разволновался, потому что, когда сотрудник спросил: «Я заметил, что вы проходите собеседование вместо матери. Миссис Говард находится в Лондоне, а вы учитесь в Шотландии, так? Кто будет в основном ухаживать за кошкой, если вы её возьмёте?», Робертс пробормотал: 

— Я не знаю, я спрошу у ветеринара… Э-э, спрошу, кто, по его мнению, должен ухаживать за кошкой.

— У ветеринара? — в голосе сотрудника послышало удивление. — Хорошо.

 

Положив трубку, Робертс с пепельным лицом повернулся к Антони: 

— Я всё испортил, да, Профессор Антони?

— Нет, ты отлично справился, — с восхищением произнёс Антони. — Мне не пришлось тебе ни о чём напоминать, ты прекрасно отвечал на вопросы. Думаю, я могу тебя поздравить.

— Нет, я же сказал про ветеринара, — встревоженно проговорил Робертс. — Как это вообще пришло мне в голову? Нужно было сказать, что за кошкой будет ухаживать мама или папа. Нужно было назвать кого-то, кто живёт в Лондоне, да? А я сказал про ветеринара!

— Успокойся, Робертс, успокойся, — сказал Антони. — Сделай глубокий вдох, всё в порядке. Ты ничего не испортил. Мне кажется, перед тем, как положить трубку, он сказал: «До встречи». Это хороший знак. Твои ответы ему понравились.

— Но я же сказал про ветеринара! Я как дурак!

— Ты повёл себя как человек, который очень переживает, — ответил Антони. — Было заметно, что тебе не всё равно и ты очень хочешь получить эту возможность. Это важно.

 

И хотя Антони неоднократно заверял Робертса, что собеседование прошло хорошо, перед тем, как снова трансгрессировать, тот тихо спросил: 

— А что, если Изабелла не станет моей кошкой из-за того, что я сказал какую-то глупость? Её кто-нибудь другой возьмёт? Я не хочу… Не хочу, чтобы она умерла в приюте. Мне кажется, что она уже моя кошка.

— Изабелла будет твоей кошкой. Она будет счастливой кошкой, — пошутил Антони. — А если приют откажет такому серьёзному, ответственному и подходящему кандидату, как ты, я отправлю им жалобу, а потом ночью проберусь к ним и украду Изабеллу.

— Кража кошки — это нарушение Статута о Секретности? — серьёзно спросил Робертс.

— Хм... Технически, это не обязательно нарушение Статута о Секретности, но может быть нарушением закона о защите животных, — ответил Антони. — Я пошутил. Пожалуйста, не кради кошку, мистер Робертс.

Он досчитал до трёх и закрутился. Робертс, собиравшийся что-то сказать, тут же закрыл рот и зажмурился, решив не обсуждать неуместную шутку Антони.

 

Целую неделю Антони помогал своим студентам проходить телефонные собеседования.

Ответы нескольких учеников немного озадачили сотрудников приюта, поэтому Антони пришлось сопровождать их на встречу с семьями. Однажды чашка чуть не добежала до ног сотрудницы приюта, но хозяин дома вовремя оттолкнул её на пол, а хозяйка наступила на неё ногой, превратив в груду осколков.

— На чём мы остановились? — доброжелательно спросила хозяйка у сотрудницы, которая пыталась понять, откуда донёсся шум. — Ах да, двор. У нас очень большой двор, хотите взглянуть?

После того, как все собеседования были пройдены, миссис Говард отправила Антони список тех, кто успешно их прошёл. За исключением двух учеников, которые передумали брать питомцев, все получили одобрение. Антони попросил старост факультетов сообщить ученикам хорошие новости: они могли ехать в Лондон за своими питомцами.

Все были вне себя от радости. Даже получив в этот день результаты экзаменов, они продолжали в приподнятом настроении обсуждать с друзьями своих будущих питомцев.

— По Травологии у меня всего лишь «С», — сказал Фред. — Но кого это волнует? У нас будет новая сова! Эррол отправляется на пенсию!

Он и Джордж сложили из своих ведомостей бумажные самолётики и запускали их над столом Гриффиндора. Их оценки, в основном состоящие из «У», парили в воздухе. Профессор Макгонагалл наблюдала за ними, плотно сжав губы, словно желая, чтобы бумажные самолётики упали в их овсянку.

 

После матча по квиддичу между Когтевраном и Гриффиндором в состоянии Роджера Дэвиса наконец-то наметились первые заметные улучшения. Краснота и опухоль начали спадать, голос стал не таким хриплым.

Возможно, Когтевран был слишком сконцентрирован во время игры, помня о том, как много фолов было во время матча со Слизерином. Когда ловец Гриффиндора, Гарри Поттер, резко спикировал вниз, Когтевран засомневался, не какой-то ли это хитрый трюк. Когда же их ловец увидел снитч, было уже поздно.

Гарри поймал снитч, но Кубок по квиддичу достался Когтеврану. Оба факультета были довольны.

Роджер Дэвис тоже был рад, потому что Мадам Помфри наконец-то разрешила ему есть обычную еду. Поэтому, когда Антони вошёл в больничное крыло, он увидел ловца Когтеврана, с аппетитом уплетающего огромную тарелку копчёного мяса и жареных сосисок. На тумбочке у его кровати стоял стакан ледяного тыквенного сока.

— Рад видеть, что вы пришли в себя, мистер Дэвис, — сказал Антони, кивнув сидящей рядом с Роджером Трейси.

— Угу, Профессор Антони, — Роджер с трудом проглотил еду. — Я тоже очень рад.

— Какие у вас планы на каникулы? — спросил Антони.

Насколько он знал, Хогвартс пытался связаться с отцом Роджера с тех пор, как тот получил травму, но до сих пор ответа не было. Роджер шёл на поправку, но целители советовали ему остаться в Хогвартсе.

— Похоже, я стану первым учеником в истории Хогвартса, который останется в школе на летние каникулы, — ответил Роджер и посмотрел на Трейси. — Ты можешь стать второй.

— Я не могу, — ответила Трейси. — Я просила, но мне не разрешили. Так что мне придётся вернуться домой.

— Можешь поехать к Уизли, если хочешь, — предложил Роджер. — Уизли приглашали меня ещё до того, как я получил травму. Они говорили, что у них живут гномы и упыри, а миссис Уизли обожает гостей и готова пичкать их картофельным пюре с горошком, пока не полезут изо всех щелей. Звучит просто волшебно, правда?

— У них одни мальчишки, — поморщилась Трейси.

— Нет, у них есть младшая сестра, — возразил Роджер. — Самая младшая, забыл, как её зовут. В следующем году она будет учиться в Хогвартсе… Надеюсь, ты заведёшь друзей, Трейси. Уизли — славные ребята, очень дружные.

— Не называй меня Трейси, — сказала Трейси. — И у меня есть друзья. Панси Паркинсон — моя очень, очень близкая подруга.

— Что ты сказала, Трейси? — Роджер так и замер с открытым ртом, уронив тарелку. Сосиска покатилась по полу. — Кого ты назвала?

— Пэнси, Панси Паркинсон, — Трейси бросила взгляд на Антони и, улыбаясь, чётко повторила: — Я даже хочу пригласить её к нам в гости на лето.