Глава 157. Корнелиус Фадж

Они приземлились возле обшарпанной телефонной будки. Улица была безлюдной, дверь в маленький паб напротив была плотно закрыта. Остальные здания походили на офисы, но стёкла в них были грязными, а по краям окон, где облупилась краска, свили паутину пауки. Казалось, улица давно заброшена и дожидалась, пока какая-нибудь важная персона не решит, что с ней делать, а пока ютилась в самом дальнем углу, которого не найти даже на самой подробной карте Лондона.

Оскар извинился и помог Антони развязать верёвки, которыми тот примотал себя к метле:

— Я не могу использовать согревающие чары, Профессор Антони, сам знаете, это же строго контролируемое заклинание…

— Строго контролируемое? — удивлённо переспросил Антони, спрыгивая с метлы. — Домовые эльфы на кухне используют его по сто раз на дню, — Антони подумал, что оно такое же обычное, как и заклинание очищения. — Хотя, погодите-ка, может быть, и заклинание очищения тоже строго контролируемое?

Оскар объяснил:

— Да, именно так. Потому что из-за него планета может превратиться в варёное яйцо, ну или что-то в этом роде… Многим волшебникам нравится накладывать на свои дома согревающие чары, чтобы зимой в них было тепло, — он прислонил метлу к двери паба, будто её случайно оставил там уборщик. — Не то чтобы я считал это неправильным, но почему-то Министерство Магии многих стран вдруг разом опубликовали заявление, мол, из-за этого растают ледники, ну или что-то ещё… Вот оно и стало контролируемым. Кому это нужно? Ладно, надеюсь, я правильно запомнил: шесть — два — четыре — четыре — два, — пробормотал он, набирая номер.

Как только диск вернулся в исходное положение, раздался безразличный женский голос, потребовавший назвать имя и цель визита.

— Оскар Уивер! Стажёр-мракоборец! — прокричал Оскар, его голос гулко разнёсся по тесной кабине, Антони даже вздрогнул. — Сопровождаю Профессора Генри Антони из Хогвартса к Министру и Профессору Дамблдору!

Из отверстия для монет выскользнул квадратный значок с надписью: «Генри Антони, визит вежливости». Антони прикрепил серебряный значок к мантии, гадая, откуда доносился голос, ведь Оскар даже не брал трубку.

— Ой, надо было вам дать позвонить, — спохватился Оскар, заметив взгляд Антони, устремлённый на телефонную трубку. — Понятия не имею, как магглы разбираются с этой штуковиной. К счастью, мне нечасто приходится пользоваться гостевым входом. Держитесь крепче, Профессор Антони. Это наш переделанный лифт.

Они начали медленно погружаться под землю. Антони держался за оконную раму телефонной будки, где не хватало стекла, и смотрел, как темнота постепенно наползает на окно, словно тротуар снаружи хотел сам себя похоронить. «Вот это у вас лифты, ничего не скажешь», — подумал он.

 

После того как на посту охраны зарегистрировали их волшебные палочки («Оскар, ты ещё не дома? Опять какое-то гнилое дельце… Погодите, Антони? Тот самый Генри Антони? Э-э… Проходите скорее. Тише, не спрашивайте»), Оскар проводил Антони по сверкающему золотом коридору.

Близилось окончание рабочего дня, и Министерство Магии было полно сотрудников, собиравших вещи. И хотя стрелки золотых часов всё ещё колебались у отметки «конец рабочего дня», не решаясь двинуться дальше, люди с портфелями то и дело исчезали в каминах.

Из одного лифта вышли два волшебника, Антони услышал, как они обсуждали недавнее подорожание говядины — «всё из-за того, что в Румынии украли драконье яйцо». Один посетовал, что теперь ему придётся питаться одной копчёной колбасой, на что его собеседник предложил пойти в соседний ресторан и съесть испанскую паэлью. После чего послышалось двойное «чпок-пуф», и собеседники трансгрессировали.

— Нам сюда, Профессор Антони, — сказал Оскар, стараясь, чтобы в голосе не звучали усталость и зависть, — Министр и Профессор Дамблдор, наверное, в кабинете министра…

Он подвёл Антони к двери кабинета Корнелиуса Фаджа и постучал, но, прежде чем он успел что-то сказать, дверь распахнулась. Из кабинета вышел бледный мужчина с острым лицом, окинул безразличным взглядом серых глаз стоявших у двери Антони и Оскара и надменно кивнул им, скорее, для проформы.

— Полагаю, вы Профессор Антони? О, очень приятно, — лениво протянул он с таким видом, будто оценивал подорожавшую говядину.

— Очень приятно, а вы…? — Антони, недоумевая, ждал, когда тот представится.

Оскар тихо подсказал:

— Этот господин - Люциус Малфой.

— А, очень приятно, господин Люциус Малфой, — Антони тоже кивнул, уступая дорогу, чтобы не мешать Малфою. Почему-то это, кажется, Люциусу Малфою не понравилось.

— Корнелиус Фадж вас уже давно ждёт… Да, приятного вам вечера, — бросил Люциус Малфой и вышел.

— Что он тут забыл? — пробурчал Оскар и уже громче добавил: — Министр, Профессор Антони пришёл!

— Спасибо… э-э, Уивер? Входите же, господин Антони. — Корнелиус Фадж позвал Антони в кабинет. Оскар на прощание легонько махнул Антони рукой и поспешил удалиться — его рабочий день закончился. Антони показалось, что идёт Оскар куда более лёгкой походкой, чем раньше.

 

В кабинете находились двое. Дамблдор улыбнулся вошедшему Антони. Он сидел в кресле с чашкой дымящегося чая, в котором плавал ломтик лимона. Напротив Дамблдора, за столом, сидел Министр Магии Корнелиус Фадж. Это был плотный мужчина в жёлто-зелёном костюме и ярко-жёлтом галстуке. Он буквально утопал в кресле, на котором лежало две дополнительные подушки.

При виде вошедшего Антони Корнелиус Фадж дёрнулся: ему хотелось встать, но он тут же решил, что не стоит, и в результате получилось так, словно он, сидя в кресле, наступил на банановую кожуру и плюхнулся обратно.

— Добрый вечер, господин Антони, — Корнелиус Фадж заговорил неестественно бодрым тоном. — Извините, что пришлось вас побеспокоить в столь поздний час.

— Выпейте чаю, Генри, — предложил Дамблдор, взмахнул палочкой, и рядом с креслом возник стул. — Подозреваю, вы не любитель летать?

Антони взглянул на Фаджа — Министр Магии делал вид, что он статуя и не сводил глаз с чашки, — подошёл к Дамблдору и сел:

— Вообще нет. Надеюсь, это была вынужденная мера, а не способ ежедневных поездок на работу.

— Конечно, конечно, — поддакнул Корнелиус Фадж, — я тоже не люблю летать, особенно на метле… Честно говоря, на ковре-самолёте куда удобнее, не находите? — Он хихикнул.

Они обменялись ещё парой ничего не значащих фраз о способах передвижения, и разговор постепенно перешёл к причине визита Антони. И это было связано не столько с василиском, сколько с самим Волан-де-Мортом, как говорил Оскар Антони.

— Мы с Корнелиусом обсудили кое-что интересное, — небрежно заметил Дамблдор. — Но он мне, похоже, не очень-то верит.

— Нет-нет, Альбус, — возразил Фадж. — Я ни в коем случае не хотел сказать, что тебе не верю, просто… Ну, понимаешь… Даже ты можешь ошибиться? Бережёного, как говорится, бог бережёт, так ведь?

— Совершенно верно, — кивнул Дамблдор. — Конечно, я могу ошибаться. Генри, прошу простить, что оторвал вас от работы, знаю, у профессоров сейчас горячая пора… Но не могли бы вы ещё раз рассказать Корнелиусу о том, что с вами и Квирреллом произошло? Похоже, он хочет услышать это лично от вас.

— Ну… Хорошо, — согласился Антони, — дайте подумать, с чего бы начать нашу с Квирреллом историю… Ах да, Министерство Магии запретило мне возвращаться домой, поэтому мне пришлось поселиться в «Дырявом котле»… Кстати, Профессор Дамблдор оплатил за меня счёт, Министерство Магии расходы не покрыло.

Дамблдор тихо рассмеялся, будто Антони рассказал забавную шутку. Корнелиус Фадж заёрзал в кресле.

— Альбус, господин Антони, приношу вам свои искренние извинения, — пробормотал он, вытирая пухлое лицо клетчатым носовым платком, — финансовые вопросы не в моей компетенции. Знаете ли, быть Министром — дело хлопотное.

Дамблдор с лукавым видом покачал головой:

— Обязательно напомню себе проверить, не задерживает ли Хогвартс вам зарплату, Генри, — и Дамблдор по-дружески похлопал Антони по руке.

Генри отмахнулся:

— Да всё в порядке, Министр, в конце-концов, я действительно тёмный волшебник. Так что не будем считать, что вы ошиблись. Более того, я, пожалуй, даже благодарен, что вы не стали упорствовать и пытаться упрятать меня в Азкабан.

— Ха-ха, да-да, оставим это в прошлом, хорошо? — Корнелиус Фадж нервно теребил носовой платок.

Антони пересказал Министру Магии свою историю: как он познакомился с Квирреллом в «Дырявом котле», как они стали соседями, как вместе разбирались с василиском, как нашли убитого единорога — чистейшего, словно лунный луч, упавший на поляну в Запретном лесу - как он не спал всю ночь, а потом отправился за Квирреллом и попал в ловушку, сам того не желая, спугнув добычу.

Корнелиус Фадж произнёс что-то вроде: «Надеюсь, вы не пострадали» и ещё несколько ничего не значащих фраз о больнице Святого Мунго и медицинской страховке.

Пока он разглагольствовал («…мы прилагаем все усилия для налаживания более тесного сотрудничества Министерства Магии с больницей Святого Мунго, чтобы предоставить гражданам доступное комплексное страхование от всевозможных магических заболеваний и травм… От несчастных случаев, связанных с заклинаниями, до лечения укусов волшебных существ — мы планируем оказывать гражданам поддержку, в которой они нуждаются…»), Дамблдор сказал, что ему пора возвращаться. У него была назначена встреча с директором Ильверморни по поводу обмена студентами, и из-за разницы в часовых поясах и плотных графиков встречу пришлось назначить на вечер.

Антони тоже встал, собираясь уходить, но Корнелиус Фадж его опередил:

— Спасибо, что нашли время прийти, Альбус! Не беспокойтесь о своём профессоре, мы найдём способ отправить Профессора Антони обратно в Хогвартс и без метлы! — Он лучезарно улыбнулся Антони. — Мы ведь мило побеседовали, правда? Не уходите пока.

— Боюсь, у меня ещё куча контрольных работ, которые нужно проверить, — Антони уже представлял, как будет сидеть и читать двадцать шесть способов применения заклинания Конфундус, придуманных его студентами — куда более приятное занятие, чем слушать рассуждения Министра Магии о том, как «не только сосредоточиться на пассивном медицинском обслуживании, но и уделять приоритетное внимание профилактическим мерам, инвестируя в исследования и образование, продвигая культуру здоровья, поощряя ответственное поведение при использовании магии, стремясь к снижению нагрузки на больницу Святого Мунго».

— Нет-нет, господин Антони, прошу вас, — Корнелиус Фадж выглядел встревоженным, — не уходите, мне очень приятно с вами беседовать.

Дамблдор сказал:

— Ничего страшного, останьтесь, Генри, — усмехнулся он, — для лишней пачки контрольных всегда найдётся проверяющий. Как, например, Северус.

Антони не смог сдержать смеха.

— Ладно, — согласился он, проводил Дамблдора до двери и вернулся в кресло.

 

Корнелиус Фадж взмахом руки закрыл дверь. Он был чем-то озабочен, даже расстроен, но старался держаться дружелюбно:

— Знаете, господин Антони, вы мне симпатичны.

— Правда? — удивился Антони.

Корнелиус Фадж, вероятно, вспомнив их последнюю встречу в Министерстве Магии, сделал глоток чая и заговорил о другом:

— Скажу вам по секрету, господин Антони, быть Министром Магии — нелегкая доля. Стоит сделать неверный шаг, и совы граждан наводнят небо. Боже мой, эти жалобы, как снежный ком… Вы не представляете, господин Антони.

— Надеюсь, сейчас всё в порядке, — спокойно заметил Антони.

— Да-да, я тоже на это надеюсь... — Корнелиус Фадж помедлил. — Знаете, при Альбусе мне не хотелось ему перечить… Я его очень уважаю… Но, господин Антони, вы не находите, что ваш рассказ немного расходится с тем, что мне говорил Альбус? Совсем чуть-чуть…

— В чём именно? — уточнил Антони.

— Ну… Вы же знаете, о чём говорил мне Альбус? Знаете? — Корнелиус Фадж подался вперёд. — Он говорил мне… О том самом.

— О том самом? — переспросил озадаченный Антони.

— Альбус очень осторожен, очень и очень осторожен, — Корнелиус Фадж мял в пухлых ладонях носовой платок. — Он ко всему относится с подозрением… Уже много лет он распространяет слухи, что в мире волшебников ещё не всё хорошо.

— Вы имеете в виду, что Волан-де-Морт не умер?

Корнелиус Фадж вздрогнул и уставился на Антони с ужасом:

— Не произносите это имя!

— Что? — не понял Антони.

— Не произносите это имя, — повторил Корнелиус Фадж ещё тише, словно опасаясь, что их подслушивает некто невидимый. — Имя этого… Этого человека, оно ужасно, господин Антони. Называйте его «Тот-Кого-Нельзя-Называть» или «Сами-Знаете-Кто».

— Э-э… хорошо, — согласился Антони. — С вами всё в порядке, Министр? — Он с беспокойством смотрел, как Корнелиус Фадж снова достаёт платок и вытирает широкий лоб, на этот раз покрывшийся испариной, которая блестела в свете лампы.

— Только не произносите это имя! — Корнелиус Фадж сделал глубокий вдох. — Так вот, Альбус одержим этой параноидальной идеей, что Тот-Кого-Нельзя-Называть всё ещё жив…

— Думаю, он действительно жив, — Антони вспомнил гнилую устрицу. — Только, возможно, не в лучшей форме.

— Видите, в этом-то и проблема, — Корнелиус Фадж заволновался ещё больше, — вы сами видели этого человека? Альбус сказал вам, что Квиррелл был тем самым? Или вы сами видели, что это был он? Квиррелл сам признался, что он Тот-Кого-Нельзя-Называть? Квиррелл убил кого-то на ваших глазах?

Молчание Антони придало Корнелиусу Фаджу уверенности, и он заговорил твёрже:

— Квиррелл совершил что-то ужасное? Он был тёмным волшебником? Судя по досье, это был застенчивый, тихий, способный молодой человек, и ни по возрасту, ни по опыту он никак не связан с Тем-Кого-Нельзя-Называть.

— Министр, — предостерёг Антони.

— Да бросьте, я ведь не утверждаю, что Альбус сделал это намеренно! И я уверен, что и вы не стали бы врать без причины, верно? — Корнелиус Фадж засмеялся. — Пейте чай, господин Антони. Кстати, я слышал, Альбус ещё и вступил в какой-то «Клуб любителей тунца»?