Глава 158. Уильям Куби

— Да, клуб «Длиннопёрый тунец», — осторожно подхватил Генри, принимая чашку чая из рук Фаджа.

— У Альбуса всегда было богатое воображение. Длиннопёрый тунец… Задорно! — произнёс Фадж. — Вот только… Чем занимается этот клуб?

— Ну… — протянул Антони. Он не понимал, почему тема разговора так резко сменилась с Волан-де-Морта на тунца.

Фадж вдруг сделался озабоченным и серьёзным. 

— Надеюсь, это не секретная информация, мистер Антони? Ха-ха, если это так, то прошу меня простить. Я прекрасно понимаю… Разумеется, я полностью понимаю… — но по его виду было совсем не похоже, что он хоть что-то понимает. Он снова начал тереть лоб своим платком.

— Нет, ничего секретного, — ответил Антони. — Это клуб по интересам, посвящённый русалочьему языку. Директор считает, что близость Чёрного озера располагает к его изучению, — он не упомянул о парселтанге Поттера. Что-то подсказывало ему, что Министерству Магии лучше об этом не знать.

— Русалочий язык, конечно! — воскликнул Фадж. — Как же я сам не догадался! Отличное название для клуба… Если бы кто-нибудь не упомянул об этом в разговоре, я бы даже не узнал. Русалочий язык…

— Совершенно верно, клуб, посвящённый русалочьему языку, — терпеливо повторил Антони. — Это как-то связано с тем человеком?

— С кем? А, нет-нет, вы меня неправильно поняли, мистер Антони. Вы меня совершенно неправильно поняли, — ответил Фадж. — Это всего лишь моё небольшое любопытство… Знаете ли, Альбус всегда так занят, а его клуб, конечно, не стоит на учёте в Министерстве…

— Чтобы организовать клуб, нужно ставить его на учёт в Министерстве?

— Нет, мы не обязываем к этому, но поощряем, — Фадж постучал по крышке чайника, и тот сам собой наполнился. — Знаете ли, мистер Антони, Министерство Магии всегда считало безопасность граждан одним из главных приоритетов, если не сказать — самым главным. А клубы, стоящие на учёте… Кхм, относительно безопасны, — Антони посмотрел на него поверх кружки, и Фадж поспешно добавил: — Конечно же, я не хочу сказать, что клуб Альбуса небезопасен! Хм, я имею в виду, что Альбус иногда бывает немного неосторожен… Он слишком занят, вы не находите, мистер Антони?

— Наверное, — осторожно ответил Антони, пригубив чай. Он подумал, что этот вопрос лучше адресовать Профессору Макгонагалл.

— Альбус очень занят, — кивая, подтвердил Фадж. — Поэтому неудивительно, что в некоторых вопросах он бывает невнимателен. Знаете ли, Директору Хогвартса приходится каждый день разбираться с множеством дел, — он говорил так, словно сам был когда-то Директором Хогвартса. Фадж посмотрел на Антони, будто ожидая подтверждения своим словам. Но тот лишь сделал ещё один глоток чая — чай у Министра был гораздо вкуснее, чем у Скримджера, хотя, возможно, это было связано с отсутствием в нём сыворотки правды, — и Фадж продолжил: — Учебный год ещё не закончился, а студенты внезапно лишились своего Профессора по Защите от Тёмных искусств. Многие родители этим очень недовольны.

— Правда? — удивлённо переспросил Антони.

Насколько он знал, жалобы на преподавание Снейпа, конечно, были, но немногочисленные, и даже «Ежедневный пророк» не стал уделять этому событию ни строчки. Те немногие возражения, что всё же звучали, стихли после того, как стало известно, что экзаменационные работы проверял Альбус Дамблдор.

— Конечно, именно это я и имею в виду. Видите ли, публика не всегда понимает, кто именно несёт ответственность за происходящее. Порой, ещё до того, как я узнаю о случившемся, в мой кабинет уже летят письма с требованиями моей отставки… Но если бы у нас был кто-то, кто мог бы помочь, кто мог бы доносить до Министерства реальное положение дел в Хогвартсе…

— Вы предлагаете мне стать предателем, Министр? — с усмешкой переспросил Антони.

— Ну что вы, мистер Антони! Предателем! Какой ужасный эпитет! Мы с Альбусом никогда не были врагами! Просто он так занят, что порой забывает уведомить меня… Если Министерство и Хогвартс не могут наладить нормальное взаимодействие, как же я узнаю об истинных намерениях Альбуса? Как я смогу помочь ему? Мне просто нужен кто-то, кто станет связующим звеном!

— Позвольте мне быть откровенным, Министр, — произнёс Антони. — Если только этот человек больше никогда не захочет отведать травяного чая и масляного печенья, иначе это совершенно исключено.

На мгновение Фадж выглядел очень раздосадованным, но тут же снисходительно произнёс: 

— Разумеется, у вас есть право на собственное мнение, мистер Антони.

 

Настенные часы пробили несколько раз, и Фадж словно только что осознал, насколько поздний был час. Антони попросил у него метлу и моток верёвки, но министр хотел, чтобы тот остался ещё на одну ночь в «Дырявом котле» — Фадж, конечно же, сам оплатит номер. В конце-концов, Антони настоял на том, что ему нужно проверить работы, и лишь тогда не слишком довольный Фадж распорядился, чтобы его отвезли обратно.

— Было очень приятно побеседовать с вами, мистер Антони, — сказал Фадж. — Надеюсь, вы хорошенько и как следует обдумаете мои слова.

Так, будучи снова привязанным к метле, Антони и принялся хорошенько и как следует обдумывать слова Фаджа — по его мнению, Министр был слегка не в себе, иначе с чего бы ему взять, что он может быть на стороне Министерства. Он не обращал внимания на то, как недовольно бормотал себе под нос клерк, связывая их мётлы вместе.

Пока Фадж водил Антони по кабинетам в поисках того, где ещё горел свет, этот невезучий волшебник сидел, развалившись в кресле, и рассеянно выводил в воздухе кончиком волшебной палочки разноцветные геометрические узоры. Увидев Министра, он мигом опустил палочку, нахмурился и уставился в стопку пергаментов, словно был занят неотложным делом. Не успев схватить перо, он несколько мгновений тупо смотрел на место для подписи, после чего невозмутимо отложил пергамент в сторону.

Однако Фадж уже поручал ему дело поважнее: доставить Антони в Хогвартс, словно возвращая письмо, адресат которого сменил место жительства. Фадж, очевидно, не помнил его имени, но это ничуть не мешало ему как само собой разумеющееся требовать работы посреди ночи.

 

— Держитесь крепче, мистер Антони, — пробурчал волшебник, чьего имени Министр не запомнил, и, оттолкнувшись ногами от пола, неуклюже взмыл в воздух. Антони на своей метле повис у него внизу, и они полетели в сторону Хогвартса, скрываясь в ночной мгле. Антони поднял голову — на чиновнике красовалась невероятно огромная остроконечная шляпа, которая в тусклом свете походила на птичий клюв.

— Те, кто не умеет летать на метле, могут передвигаться только так? — спросил Антони. Возможно, из-за того, что клерк не очень хорошо управлялся с метлой, обратно они летели гораздо медленнее, чем по пути в Министерство.

— Да, — раздражённо ответил тот, но тут же смягчился. — Полет на метле — обязательный предмет на первом курсе Хогвартса.

— Что ж, прошу прощения, — сказал Антони.

Некоторое время они летели молча. Антони видел, как внизу проносятся чёрные тени деревьев. Они пролетали над залитыми огнями улиц и автострад, над тихими городками, где лишь в нескольких окнах ещё горел тусклый свет, миновали реку, стремившую свои воды прочь от Хогвартса, а в ней отражался осколок луны. Вокруг квакали лягушки, кричали жабы и стрекотали кузнечики.

— А вам-то зачем в Хогвартс? — спросил чиновник.

— Хм… Потому что я там живу? — ответил Антони.

— Вы там живёте? — удивился тот и, повернув голову, посмотрел на Антони сверху вниз. — Вы что, ученик или преподаватель?

— Преподаватель, — ответил Антони. — Преподаю Маггловедение.

— А, ну тогда понятно, — протянул тот. — Магглы же не пользуются мётлами, верно?

— Не так, как волшебники. Как правило, мы используем их, чтобы подметать полы.

— А мы используем мётлы, чтобы подметать потолок. Но это не летающие мётлы… Терпеть их не могу.

— Почему?

— Не могу себе позволить, — угрюмо ответил тот. Он так тяжко вздохнул, что Антони невольно сделал то же самое.

— Полагаю, чиновникам в Министерстве Магии живётся нелегко, да? — сочувственно произнёс Антони. — Как вас зовут?

— Уильям Куби, — ответил тот и покачал головой, продолжая отвечать на вопрос. —  Да нет, работа у меня непыльная… Просто платят маловато, — он произнёс это таким тоном, словно объявлял, что сейчас они рухнут вниз.

Что, собственно говоря, и произошло. То ли из-за мрачного настроения мистера Куби, то ли из-за того, что их метла была слишком старой, но, прежде чем они успели что-либо понять, они снизились настолько, что едва не зацепили ажурный столик с креслом, стоявшие на чьём-то балконе.

Мистер Куби очень грубо выругался  — Антони искренне надеялся, что он научился этому не в Хогвартсе, потому что после выпуска люди, как правило, учатся ещё более изощрённым ругательствам, — и, резко дёрнув метлу вверх, пролетел в опасной близости от балкона. Антони лишь слегка задел цветочный горшок, висевший на перилах, отчего тот зазвенел.

— Вы в порядке, Профессор Антони? — спросил Куби.

— Да. Вроде бы это были анютины глазки, — ответил Антони.

В этот момент они услышали, как загремел задвижкой балконной двери. Окно распахнулось, зажегся свет, и женщина, высунувшись наружу, огляделась по сторонам.

 — Должно быть, это был кот, — сказала она.

— Нет, мама, — раздался детский голос, — я его видел.

— О нет, — пробормотал Куби. — Мы же точно не забыли наложить чары невидимости перед вылетом, правда, Профессор Антони?

— Хм… Кажется, нет, — ответил Антони. — Но распространяются ли чары невидимости на метлу?

— Чёрт… — выдохнул Куби. — Ладно, значит, так: сегодня два пьяных волшебника на… — он быстро глянул вниз и, снизив полёт, проскользнул мимо дорожного знака, — …на улице Тисовой пролетели на метле мимо балкона, и их увидел маленький маггл. Мы здесь ни при чём, Профессор Антони, потому что мы не пили.

В этот момент они услышали, как из открытого окна донёсся громкий детский голос: 

— Это были летающие сани. Санта-Клаус тренировался. Мама, а мне подарят много подарков в этом году?

— Конечно, милый, если будешь хорошо себя вести.

— Отлично! — с облегчением выдохнул Куби. — Какое счастье, что нас не заметили. Статут о Секретности… Ох… — и он снова испустил тяжкий вздох. 

У него их, казалось, был неиссякаемый запас.

 

Доставив Антони в Хогвартс, Куби засобирался обратно — «мне ещё на работу завтра с утра, увы…» — а у Антони оставалась ещё куча непроверенных работ. Пришлось ему долго благодарить Куби и попросить домового эльфа принести ему немного еды на ужин или завтрак.

— О, яблочный пирог! — мистер Куби с ностальгией посмотрел на горячее лакомство в вощёной бумаге и глубоко вдохнул аромат. — Как же я любил его в школьные годы… А тыквенный сок есть? Думаю, я мог бы выпить стаканчик перед уходом.

— Конечно! — пропищал Коко, самый дружелюбный домовой эльф. — Тыквенный сок! Вы можете взять с собой целый кувшин, сэр!

Он действительно принёс мистеру Куби огромный кувшин тыквенного сока и заботливо привязал его к метле.

— Может быть, вы ещё хотите бутерброд с ростбифом, сэр? — спросил Коко. — Куриные ножки? Свиные отбивные? Жареной колбасы? Картофельного пюре? Шоколадного пломбира?

Мистер Куби выглядел так, словно готов был расплакаться.

— Я бы с радостью… — начал он, но тут же сник. — Но я не смогу взлететь, если съем всё это. Пирог и сок — это уже прекрасно, увы…

— Коко поможет! — воскликнул Коко. — Коко может трансгрессировать сэра!

— Что? — изумился мистер Куби.

— Что? — переспросил Антони.

— Коко может трансгрессировать с мистером Куби! — гордо выпятил свою тощую грудь Коко. — Коко может трансгрессировать аж до самого Веллингтона!

— Дело не в тебе, Коко, — ответил мистер Куби, присев на корточки. — Просто волшебники рискуют получить расщепление или столкнуться с другими неприятностями при трансгрессии на большие расстояния. Даже если трансгрессируешь не один, а с попутчиком.

— Но всё равно спасибо тебе, Коко, — сказал Антони, ободряюще похлопав поникшего эльфа по плечу. Его большие уши грустно обвисли.

— Коко хотел помочь мистеру Куби и Профессору Антони, — ответил Коко. — Мистер Куби был очень добр к Коко, когда учился в школе. А Профессор Антони всегда очень добр к Коко.

— Ты меня знаешь, Коко? — удивлённо спросил мистер Куби и, прищурившись, посмотрел на эльфа, пытаясь вспомнить, видел ли он подобных существ в школьные годы. Как правило, студенты даже не подозревали о существовании домовых эльфов, если, конечно, не пытались пробраться на кухню.

— Конечно, знаю! — ответил Коко. — Мистер Куби жил в третьей комнате слева в башне Когтеврана! В самой захламлённой комнате! Мы так любили наводить там порядок! А ещё мистер Куби прятал под кроватью шипучие леденцы, от которых пол становился липким!

— Спасибо тебе, Коко, — сказал мистер Куби и снова принялся вздыхать.

В итоге решено было проводить его до совиной почты. Привязывая еду к лапам совы, Куби заметно повеселел. 

— Такое чувство, будто я праздную Рождество раньше срока. Вот только подарки дарю себе сам, — сказал он.

— Не совсем. Это подарок Куби из Хогвартса для Куби из Министерства, — поправил Антони. Куби вскочил на метлу и вместе с совой полетел в сторону Лондона.

 

Утренний поток сов прибыл с небольшим опозданием — вероятно, из-за того, что сов на почте осталось меньше обычного. Те, что доставляли ночью жареную картошку и бифштексы, возвращались взъерошенные, с письмами и газетами, привязанными к лапам, и, казалось, были готовы свалиться прямо в миски с кукурузной кашей.

— Что?! — воскликнула Профессор Стебль, разворачивая «Ежедневный пророк».

— Что случилось? — спросил Антони. Он как раз резал брокколи на кусочки.

Профессор Стебль ничего не ответила, лишь плотно сжала губы и пробежала глазами по тексту. Антони заглянул ей через плечо — на фотографии был изображён Корнелиус Фадж, который с серьёзным видом что-то вещал. Заголовок гласил: «Проблемы образования юных волшебников: куда ведёт магическое сообщество новое поколение?»

 

«Как сообщают наши источники, результаты конфиденциального опроса, проведённого среди родителей и заинтересованных граждан, показали, что степень недовольства текущим состоянием магического образования поразительно высока. Поговаривают, что магическое сообщество всё больше тяготится так называемой „автономией“, которой пользуется Хогвартс, и теперь люди обращаются за помощью в Министерство.

Наиболее частые нарекания касаются отсутствия контроля над деятельностью Хогвартса и прозрачности в его работе. Обеспокоенные родители уверены: устаревшие методы работы школы и закрытость её учебной программы могут прививать детям ложные ценности, при этом у родителей нет никакой возможности узнать об этом. Они считают, что Министерство, обладая обширными ресурсами и опытом, способно провести столь необходимые реформы и обеспечить всех и каждого достойным образованием.

Глубоко обеспокоенный состоянием образования подрастающего поколения, член попечительского совета Хогвартса мистер Люциус Малфой заявил, что, по его сведениям, дочь семейства Паркинсон подверглась в школе жестокому обращению, но администрация учебного заведения вынудила девочку отказаться от своих слов. Кроме того, несправедливое отношение со стороны преподавателей испытывал и его сын. „Я и многие мои друзья всерьёз обеспокоены тем, какое образование получают наши дети“, — сетует мистер Малфой. — „Пришло время Министерству вмешаться и направить Хогвартс в правильное русло“».

Специально для «Пророка» — Рита Скитер.