Глава 3. Филипп I (Часть 2)

Только тогда я осознал, что с момента свадьбы больше года не флиртовал ни с одной женщиной, кроме Хуаны.

Это было совсем не в моем стиле.

За первым разом последовал второй, а затем и многие другие.

Когда я вернулся во Фландрский дворец, там как раз появилась новая группа служанок, и все они были довольно привлекательны.

Я вернулся к своему прежнему образу жизни.

Вскоре после рождения нашей первой дочери Хуана узнала о моей неверности.

Тогда она сбросила маску кротости или, возможно, показала свое истинное лицо.

Она закатывала истерики, ссорилась со мной, а потом горько плакала.

Это было невыносимо.

Пользуясь этим как предлогом, я распустил ее арагонскую свиту, оставив только компаньонку.

Я никогда не забывал, кем она была, и не верил, что королевства Иберийского полуострова могут стать нашими настоящими друзьями.

Оставшись одна, Хуана стала еще более вспыльчивой.

На третий год нашего брака, когда она была беременна вторым ребенком, она начала носить с собой ножницы.

Однажды, словно обезумев, она обрезала волосы одной из служанок и несколько раз ударила ее по лицу.

Только потому, что я задержал на служанке взгляд.

Мое терпение лопнуло, и я заточил ее во дворце в Брюсселе.

Она оставалась там до тех пор, пока не родился наш второй ребенок, мой первый сын.

После родов Хуана вернулась во Фландрский дворец.

Она начала проявлять признаки безумия, то плача, то смеясь.

Я подозревал, что это всего лишь уловка, чтобы привлечь мое внимание.

Кроме того, Хуана перестала следить за собой, и я почти забыл, как она выглядела раньше.

В моей памяти остался лишь образ уродливой сумасшедшей.

Я не хотел проводить с ней ни минуты.

Спустя несколько месяцев, посреди ночи, Хуана в одной тонкой ночной рубашке выбежала из дворца и пробыла на улице всю ночь.

На следующее утро ее компаньонка нашла ее без сознания.

Говорят, она пролежала в коме три дня.

В то время я был занят государственными делами и не мог ни о чем другом думать.

Пока ее компаньонка не пришла ко мне с новостью о том, что Хуана очнулась.

В плохом настроении я отправился в ее покои.

Она лежала в постели, такая слабая и хрупкая, что я почти почувствовал к ней жалость, но тут заметил ее странный взгляд.

Что это был за взгляд?

Словно я был каким-то смешным незнакомцем.

Ни одна женщина не смотрела на меня так раньше.

Ее поведение раздражало меня.

Я нахмурился.

— Что ты делала ночью у ворот дворца? — Клянусь, я хотел проявить немного заботы, ведь она моя жена.

Но ее выражение лица заставило меня передумать.

Меня еще больше разозлило то, что она не только не ответила, но и нагло уставилась на меня.

Ледяной холод, исходивший из ее сине-зеленых глаз, заставил меня вздрогнуть.

Хм, опять пытается со мной бороться?

Детский сад!

Я нахмурился, собираясь сказать ей что-нибудь язвительное.

Но тут она рассмеялась.

Она посмела смеяться?!

Я смотрел на нее с недоверием, невольно повышая голос и осуждая ее дерзкое поведение.

Я умел быть жестоким, но никогда не говорил грубостей женщинам.

Ради нее я сделал исключение.

Я ждал ее реакции.

Она замерла, слегка склонила голову, нахмурилась, с недоумением пытаясь понять, что я говорю.

Через несколько минут, видимо, заскучав, она закрыла глаза.

Эта женщина решила взбунтоваться?

Она забыла, кто здесь хозяин?

В ярости я вышел из комнаты.

Невероятно! Как она смеет?!

После этого я долгое время не навещал ее.

Зная ее характер, я ожидал скандала.

К моему удивлению, она никак не отреагировала.

Мои шпионы докладывали, что с момента пробуждения она была очень тихой.

Не разговаривала ни с кем, даже со своей компаньонкой, только с любопытством наблюдала за всем вокруг.

Но ведь она должна была хорошо знать это место, не так ли?

Что она там рассматривала?

Может, хотела сбежать?

Я никак не мог этого понять.

Затем она приказала сменить обстановку в своих покоях.

Всегда любившая красный цвет, она вдруг выбрала светло-фиолетовый.

Неужели за три дня комы у нее изменились вкусы?

Ее странное спокойствие настораживало.

Я должен был быть осторожен.

Но пока я размышлял, как с ней поступить, она сама дала о себе знать.

Это был чудесный, чарующий вечер.

Мы с моей новой возлюбленной, служанкой по имени Анна, уединились в одном из укромных уголков Фландрского дворца.

Анна была племянницей одного бранденбургского маркиза. Только дурак не понял бы, зачем ее отправили так далеко служить во Фландрский дворец.

Я всегда принимал такие «подарки».

Иначе они бы заподозрили неладное.

Я не ожидал, что в такой поздний час Хуана окажется здесь.

У меня было много любовниц, но ни одна из них не попадалась ей на глаза.

Я был удивлен и немного смущен.

Но затем я тут же насторожился, вспомнив служанку с обрезанными волосами.

Кто знает, что она сделает с женщиной, которая только что была в моих объятиях.

Но тут произошло нечто невероятное: Хуана рассмеялась.

Я давно не видел ее такой. На мгновение я вспомнил первые счастливые дни нашего брака.

— Продолжайте, я не помешаю. Считайте, что меня здесь не было. До свидания, — сказала она на ломаном немецком, и я застыл на месте.

Мне было не до грамматических ошибок и странных выражений. Я думал только об одном: неужели это та же Хуана, которую я знал?

Что с ней случилось?

Думаю, спустя четыре года после свадьбы, я снова заинтересовался своей женой, Хуаной Арагонской.

Прим. 1: Имеется в виду династия Валуа, правившая большей частью Франции.

Прим. 2: Бургундия была богатейшей провинцией Франции. В то время она была независимым герцогством и не принадлежала династии Валуа. Заполучив Бургундию, можно было установить контроль над значительной частью Франции. Поэтому после того, как Бургундия перешла к Габсбургам, династия Валуа долгое время не могла одержать над ними верх.

Прим. 3: Город на побережье Северного моря в Бельгии. (Автор ошибается, Фландрский дворец находился в Брюсселе)

Прим. 4: Город во Франции. (Автор ошибается, Фландрия - историческая область на территории современных Франции, Бельгии и Нидерландов)