Глава 3 (Часть 1)

После того, как Инь Чжэн приложил к шишке холодный компресс, Цзяо Цзяо начал теребить штанишки и повторять: «Папа…», — и мужчина наконец понял, что малышу нужно в туалет.

Он отнес его в ванную. Цзяо Цзяо сам стянул штанишки.

Рядом с большим унитазом стоял маленький детский горшок.

Инь Чжэн заказал его специально для Цзяо Цзяо. Малыш был очень маленьким для своих трех лет, вероятно, из-за постоянного недоедания.

Он был ростом Инь Чжэну всего по колено, и обычный унитаз был для него слишком высоким.

Справив нужду, Цзяо Цзяо натянул штанишки, подошел к маленькой раковине, помыл руки, а затем подошел к Инь Чжэну, протягивая ручки и прося:

— Папа…

Его щечки все еще были покрасневшими, а глаза, промытые слезами, блестели, как черные виноградинки. Глядя на него таким взглядом, мало кто смог бы остаться равнодушным.

К сожалению, Инь Чжэн относился к тем немногим, кто мог устоять перед таким взглядом. По крайней мере, он так думал.

Но, увидев на лбу малыша огромную шишку, которая начала синеть, он все же наклонился и взял его на руки.

Инь Чжэн постоянно думал о том, чтобы найти Цзяо Цзяо приемных родителей, и старался избегать с ним слишком близкого контакта.

Иначе малышу будет очень тяжело с ним расставаться. Он и так был плаксивым, а тогда и вовсе разрыдается.

Инь Чжэн не хотел, чтобы он плакал. Вернее, ему не нравилось, когда он плакал. Этот малыш плакал беззвучно, только крупные слезы катились по его щекам. Он прижимался к Инь Чжэну всем своим маленьким тельцем, и мужчине становилось почему-то не по себе.

Даже когда Инь Чжэна выгнали из Внешнего Города, и он один выживал в Бескрайнем Лесу, ему не было так тяжело.

Думая об этом, Инь Чжэн отнес Цзяо Цзяо в комнату, уложил в кровать и, убедившись, что тот накрылся одеялом, выключил свет и вышел.

Перед уходом он бросил взгляд на бортик кровати и решил завтра же его снять.

Вернувшись к себе, Инь Чжэн лег в кровать, но долго не мог уснуть.

Он все время вспоминал, как малыш упал с кровати.

Хотя он не видел самого падения, это не мешало ему представлять эту сцену.

Не в силах уснуть, Инь Чжэн тихонько пробрался в комнату Цзяо Цзяо и, присев рядом с кроватью, стал смотреть на спящего малыша.

Картина падения наконец перестала преследовать его.

В лунном свете Цзяо Цзяо спал крепким сном. Его щечка, прижатая к подушке, забавно округлилась, и Инь Чжэну захотелось ее потрогать.

Он отвел взгляд, но через мгновение снова посмотрел на пухлую щечку. Нахмурившись, он снова отвел взгляд.

В конце концов, он не удержался. С суровым лицом он встал, перегнулся через бортик кровати и осторожно коснулся пальцем щеки малыша.

Мягкая, гладкая и теплая.

Хотя он трогал щеку малыша, ему показалось, что это прикосновение отозвалось в его собственном сердце.

Глядя на Цзяо Цзяо, который слегка приоткрыл рот во сне, Инь Чжэн невольно улыбнулся. Какой милый ребенок.

Потрогав малыша, Инь Чжэн снова сел рядом с кроватью. Его лицо было серьезным, словно все произошедшее только что было лишь иллюзией.

Его взгляд упал на синяк на лбу Цзяо Цзяо, и ему почему-то стало неприятно.

Инь Чжэн и сам удивился своей реакции. Почему он так переживает из-за этого малыша? Он всегда был равнодушен к окружающим. Можно даже сказать, что он почти не испытывал эмоций.

Это безразличие проявилось еще в пять лет, когда мачеха с сообщниками похитили его и бросили на окраине города Сала, почти на границе с Центральным Городом. Он воспринял это совершенно спокойно.

Никакого волнения, никакой обиды. Даже когда он вырос и мог вернуться домой, у него не возникло такого желания.

Попав в Запутанный Район, он, чтобы выжить, участвовал в подпольных боях.

Словно следуя врожденному инстинкту, он знал все уязвимые места человеческого тела, знал, куда нужно ударить, чтобы мгновенно обезвредить противника, знал, как максимально защитить себя.

Он мастерски притворялся слабым, чтобы ввести врага в заблуждение и создать себе выгодные условия. Впрочем, пятилетнему Инь Чжэну не нужно было притворяться — он и так был слаб.

Ребенок, не знающий страха, обладающий невероятными боевыми инстинктами, пугал всех вокруг.

Тем более что этот ребенок был на две головы выше своих сверстников, а в его темных глазах не было никаких эмоций.

Ни радости победы, ни страха перед смертью, ни ужаса при виде крови. Стоя на арене, весь в крови, он смотрел на всех пустыми глазами, словно бездушный монстр.

У всех, кто видел это, по спине пробегал холодок.

Инь Чжэн рос очень быстро, слишком быстро. Это пугало окружающих, и в шесть с половиной лет его обманом выманили из Внешнего Города и бросили в Бескрайнем Лесу.

Тогда Инь Чжэн не чувствовал гнева. Но позже, когда он много раз был на волосок от смерти в лесу, в нем проснулась ярость.

Смертельная опасность пробудила в нем заложенный в генах гнев.

До десяти лет Инь Чжэн был почти полностью безразличен к окружающему миру, пока его жизни не угрожала опасность.

Теперь, в двадцать четыре года, он уже не был так равнодушен, как в детстве, но его эмоции все еще были слабыми и поверхностными.

Появление Цзяо Цзяо пробудило в нем новые чувства. Инь Чжэн понимал, что этот малыш способен вызывать в нем сильные эмоции. Это было необычно, ценно и… хрупко. Его нужно было защищать, прятать от всего мира.

Луна, достигнув зенита, начала клониться к западу, повторяя путь солнца.

Когда холодный лунный свет окончательно исчез, его сменил яркий свет восходящего солнца. Наступил новый день.