Глава 1 (Часть 2)

Цзяо Цзяо был слишком мал, или, может быть, просто не удержался на ногах, но когда кот потерся о его ноги, он шлепнулся на землю.

Упав, он моргнул, словно только сейчас осознав, что произошло, и тихонько вскрикнул. Затем, упершись руками в землю, поднялся на ноги.

Отряхнув ладошки, он, покачиваясь, повел кота к мусорному баку на углу переулка.

В обрывках воспоминаний Цзяо Цзяо этот бак ассоциировался с кладезем полезных вещей. Например, он мог обменять найденные там пластиковые бутылки на еду у женщины, которая его приютила. А ещё там можно было найти что-нибудь поесть для кота.

Добравшись до бака, он встал на цыпочки, пытаясь заглянуть внутрь.

Бак оказался высоковат, и, несмотря на все усилия, Цзяо Цзяо так и не смог до него дотянуться. Он устало оперся руками о колени и тяжело задышал.

Немного отдышавшись, он посмотрел на бак, склонил голову набок, а затем подпрыгнул, вытянув руки. Пальцы едва коснулись края.

Глаза Цзяо Цзяо заблестели. Он сжал губы, слегка присел, собираясь с силами, и с криком «Хей!» подпрыгнул, ухватившись за край бака.

Уцепившись за край, он начал карабкаться, отчего бак опасно закачался и с грохотом опрокинулся.

Цзяо Цзяо, все еще державшийся за край, упал на землю.

На этот раз удар был гораздо сильнее, чем когда его толкнул кот. Боль в ягодицах заставила его глаза наполниться слезами, которые тут же покатились по щекам.

Полосатый кот, сидевший рядом, увидев, что мальчик плачет, забеспокоился, потерся о его руку и жалобно замяукал, словно пытаясь утешить.

Поплакав немного, Цзяо Цзяо шмыгнул носом и вытер лицо руками.

Его лицо и так было запачкано, а теперь стало совсем грязным.

Перестав плакать, он уперся руками в землю и с трудом поднялся.

Встав, он покачнулся, чтобы удержать равновесие, а затем подошел к опрокинутому баку и начал рыться в мусоре.

Сначала он собрал пластиковые бутылки в свой мешок, а потом стал искать еду для кота.

Не зная, что едят коты, он подносил к мордочке животного все, что находил. Кот отказывался, и Цзяо Цзяо продолжал поиски. Наконец, он нашел половину консервной банки и кусок хлеба, и кот радостно замяукал.

Цзяо Цзяо, склонив голову набок, положил перед котом находки, и тот жадно набросился на еду.

Мальчик, присев рядом, с любопытством наблюдал, как кот ест, довольно урча.

Он огляделся по сторонам, нашел кусок железа и потянул его в рот.

Инь Чжэн, увидев это издалека, почувствовал непонятный укол тревоги. Он быстро подошел к мальчику и выхватил железяку у него из рук.

Цзяо Цзяо поднял голову, чтобы посмотреть на мужчину. Инь Чжэн был очень высоким, и мальчику пришлось сильно запрокинуть голову.

Из-за этого он потерял равновесие и с глухим стуком упал на спину.

Некоторое время он лежал неподвижно, а потом, не почувствовав боли, поднялся и снова с любопытством посмотрел на мужчину, указывая на железяку:

— А-а-а… Цзяо Цзяо…

Из-за недавних слез кожа вокруг его глаз покраснела, а тонкая кожа в этом месте казалась почти прозрачной.

Немой, что ли? — нахмурился Инь Чжэн, и его суровый вид стал еще более грозным.

У него были очень острые чувства, и он заметил, как мальчик следовал за ним еще на главной улице.

Необычное любопытство заставило его спрятаться и понаблюдать за ребенком.

Именно поэтому он появился так вовремя.

Цзяо Цзяо совсем не боялся грозного вида мужчины. Его темные, наивные глаза неотрывно смотрели на лицо Инь Чжэна.

Инь Чжэн, размышляя, тряхнул мешок с тушей зверя, который висел у него на плече, и покачал железякой в руке. Его голос, охрипший от долгого молчания, прозвучал резко:

— Это не едят.

Его голос и так был низким и хриплым, а сейчас звучал особенно сурово.

Услышав его слова, Цзяо Цзяо перевел взгляд на железяку и непонимающе кивнул.

Инь Чжэн, обычно не склонный к эмоциональным всплескам, почувствовал легкое раздражение, увидев это непонимающее выражение лица.

Он достал из кармана начатую пачку прессованного печенья и протянул ее мальчику, указывая на его рот:

— Ешь это.

Пачка была размером с половину ладони взрослого человека. Цзяо Цзяо с трудом обхватил ее своими маленькими ручками. Он с любопытством посмотрел на печенье, поднес его к носу и понюхал. Приятный запах.

Он открыл рот и попробовал откусить, но не смог. Тогда он начал тереть печенье о зубы, и аромат пшеницы наполнил его рот. Глаза мальчика засияли.

Сверкающие глаза на грязном личике выглядели довольно мило.

Подумав об этом, Инь Чжэн отвел взгляд и собрался уходить. Он не любил вмешиваться в чужие дела, и то, что он уже сделал, было редким исключением.

Он встал, но не успел сделать и шага, как Цзяо Цзяо обнял его за ногу и пролепетал:

— Папа!

Высокий, сильный, дает Цзяо Цзяо еду — значит, папа.

С трудом соображая, Цзяо Цзяо смотрел на Инь Чжэна снизу вверх своими большими, как виноградины, глазами, полными обожания.

Инь Чжэн на мгновение застыл. Первой его мыслью было: «Он что, умеет говорить?!»

А затем: «Что он такое несет?!»

Инь Чжэн, никогда прежде не сталкивавшийся с подобным, посмотрел на наивные глаза ребенка, затем наклонился и, взяв малыша за шиворот, с неожиданной для его грозного вида осторожностью, отцепил его от своей ноги и быстро зашагал прочь.

Когда Инь Чжэн почти скрылся из виду, Цзяо Цзяо, наконец, пришел в себя и побежал за ним, выкрикивая:

— Папа!

Слыша крики позади себя, Инь Чжэн ускорил шаг, словно за ним гнался свирепый зверь.

Цзяо Цзяо, снова потеряв мужчину из виду, растерянно остановился и, спустя некоторое время, посмотрел на свои маленькие ножки.

Ноги короткие, не догнать.

Осознав это, он вернулся, поднял свой мешок и побрел дальше. Звук бутылок, звенящих в мешке, поднял ему настроение, и он слегка улыбнулся.

Цзяо Цзяо сегодня насобирал много бутылок.

Вечером, волоча за собой мешок, наполовину полный бутылок, Цзяо Цзяо, стиснув зубы, с огромным трудом поднялся по лестнице.

Хорошо, что он жил на первом этаже, иначе бы ему точно не забраться.

Он постучал в дверь. Худощавая женщина открыла, брезгливо осмотрела содержимое мешка и, ворча что-то про маленького дармоеда, нехотя взяла со стола кусок лепешки размером с ладонь, отломила от него треть и бросила мальчику.

Цзяо Цзяо отпустил мешок, поднял лепешку, которая была едва ли больше его руки, подул на нее и пошел в угол гостиной, где на полу лежали две старые рубашки. Он сел и начал медленно есть.

Это было его место для сна и единственное место в квартире, где он мог находиться. Кроме как в туалет, ему нельзя было ходить по дому, иначе его ругали и били по голове.

Вспомнив об этом, Цзяо Цзяо потер лоб. Под черными волосами скрывались синие следы от пальцев.

Съев половину лепешки, он бережно спрятал остаток в карман на груди, похлопал по нему рукой и, свернувшись калачиком на жестком полу, уснул.