Глава 7. Причина для убийства

В постоялом дворе начался переполох.

Мо Лэй вдруг заметил, что Ху Циншань исчез. Испугавшись, он огляделся по сторонам и увидел, что целитель уже стоит рядом с толстяком у повозки и о чем-то с ним говорит. Вскоре они вдвоем подошли к Мо Лэю, подняли тяжелый сундук и отнесли его к повозке.

Ху Циншань вернулся, закинул на спину корзину, взял посох, помог Мо Лэю подняться и сказал: — Пойдем.

Толстяк взмахнул кнутом, и повозка быстро отъехала от далеко не мирного постоялого двора «Аньпин».

Хотя они уже отъехали довольно далеко и постоялый двор скрылся из виду, Мо Лэй никак не мог успокоиться. Он смотрел на дно повозки, и перед его глазами все стояла картина, как из окна вылетают голова и обезглавленное тело. Его всего трясло.

Ху Циншань похлопал его по плечу и ласково сказал: — Мо Лэй, не волнуйся, скоро мы будем в Фэйши.

Мужчина средних лет, сидевший рядом, с сочувствием посмотрел на Мо Лэя и сказал: — Молодой господин, вы такой бледный и напуганный. Наверное, впервые путешествуете и не привыкли к таким зрелищам?

Мо Лэй кивнул и дрожащим голосом ответил: — Как можно вот так просто убивать людей? Это ужасно.

— Я много раз видел такое, — улыбнулся мужчина. — Привык уже. Эх! Я много слышал об этом постоялом дворе, поэтому ни за что не остался бы там ночевать.

Затем его тон изменился, и он с досадой добавил: — Хуже всего эти извозчики, такие трусы! Как только доезжают до «Аньпина», так сразу отказываются ехать дальше. Бросают клиентов на произвол судьбы и уезжают. Безобразие!

Толстяк-извозчик рассмеялся и громко сказал: — Я же вам говорил! А вы не верили, думали, что я вас обманываю. Пришлось вам самим все увидеть, чтобы убедиться. Зато теперь вы не будете жалеть, что уехали.

Солнце уже село, сумерки сгущались, и все вокруг стало неразличимым. В траве стрекотали насекомые, с криками возвращались в гнезда птицы, и лесная дорога казалась еще более пустынной.

Звук колес, катящихся по гравийной дороге, и цокот копыт были особенно громкими в вечерней тишине.

Толстяк уверенно правил повозкой.

— Мо Лэй, — вдруг спросил Ху Циншань, — твой отец рассказывал, что в семь-восемь лет ты мог справиться с двумя-тремя взрослыми мужчинами. Что ты уже тогда превосходил своих братьев в боевых искусствах. Это правда?

Мо Лэй понял, что Ху Циншань пытается отвлечь его от страшных мыслей, и ответил: — Да, это так. Но те мужчины были обычными крестьянами. Я побеждал их не силой, а ловкостью. Если бы пришлось бороться по-настоящему, я бы им проиграл.

— По твоим словам видно, что ты честный человек, — рассмеялся Ху Циншань.

— Молодой господин, — вмешался мужчина средних лет, — в жизни нельзя быть слишком честным. Честных людей часто обижают. Но притворяться честным — хорошая идея. Знаете, какие люди обманывают лучше всего?

Видя, что Мо Лэй молчит, мужчина объяснил: — Те, кто выглядит простаком. Именно такие люди чаще всего обманывают других.

Мо Лэй посмотрел на толстяка-извозчика и спросил: — Как наш толстяк?

Мужчина рассмеялся.

— Да, — сказал Ху Циншань, — этот господин прав. Запомни это.

Мо Лэй неуверенно кивнул.

— И еще, — продолжил Ху Циншань, — самое главное — это смелость. Без смелости в жизни никуда. Вот как сейчас, ты увидел убийство, и тебя всего трясет. Увидел кровь — и растерялся. Учуял запах крови — и голова закружилась. Так нельзя. Мо Лэй, ты ведь никого не убивал?

— Почему вы спрашиваете? — удивился Мо Лэй.

— Нужно уметь убивать, — ответил Ху Циншань. — Иначе однажды тебя самого убьют, и ты даже не поймешь, как это случилось.

— Слушая вас, я начинаю сомневаться, что вы лекарь. Как вы можете такое говорить?

— В десять лет я был таким же наивным, как ты сейчас. Но потом я понял одну истину…

— Истину? Какую?

— Врач должен уметь не только лечить, но и убивать.

— Почему?

— Потому что иногда убить — значит спасти.

— Чепуха! Как такое возможно?

— А вот так. Некоторые люди, живя, губят множество других жизней. Убив такого человека, ты спасешь многих.

— Убийц должны ловить и судить власти. Как можно вершить самосуд?

— Ты ошибаешься. Ты сам видел, что произошло. Думаешь, власти смогут поймать того головореза?

Мо Лэй замолчал, погрузившись в раздумья. Неужели все, чему его учили, было неправильно? Неужели ему действительно придется научиться убивать, привыкнуть к убийствам? Раньше, тренируясь, он бил мечом, копьем, палкой, кулаками, коленями и локтями по деревьям или мешкам с песком. Даже во время спаррингов со слугами он бил не в полную силу. А тот человек взял и отрубил другому голову, выбросил ее в окно, а потом выкинул и тело. Жизнь человека оборвалась в одно мгновение, а он даже не дрогнул, еще и ругался при этом.

Мо Лэю стало плохо от одного только вида этого ужаса. Смог бы он сам так поступить? А если нет, то, как сказал господин Ху, однажды его самого убьют, и он даже не заметит? Похоже, ему предстояло пересмотреть свои взгляды на жизнь…

Мо Лэй задумался, и остальные тоже молчали.

В этот момент повозка вдруг свернула с дороги на узкую тропинку.

— Толстяк, почему мы съехали с дороги? — испуганно спросил мужчина средних лет.

— Тихо ты! — ответил толстяк. — Сиди и не высовывайся. Я знаю, что делаю.

Трое мужчин в повозке переглянулись. Их лица стали серьезными.

Почувствовав напряжение, толстяк сказал: — Не волнуйтесь, господа. Я здесь каждую тропинку знаю, каждую травинку, каждый камешек. Я решил срезать путь, чтобы быстрее добраться до Фэйши. Я часто езжу по этой дороге, все будет хорошо. Не переживайте.