Глава 7. Стать героем своих фантазий

Последние два урока первой половины дня были по физике. Учитель, Ван Дэшань, был маленьким старичком лет пятидесяти с большим опытом преподавания и хорошим чувством юмора, поэтому ученики в классе его очень любили.

Старина Ван не был классным руководителем, поэтому ему не нужно было произносить длинных речей перед уроком. Он достал контрольные и сразу перешёл к делу:

— Посмотрите на третью с конца задачу. Такого типа задач не было два года, в этом году точно будет. Десять баллов лежат прямо здесь, хотите — берите, хотите — нет…

После двух лёгких и приятных уроков физики прозвенел звонок.

Старина Ван никогда не задерживал класс. Он сразу же подхватил свои материалы и объявил об окончании урока. Кто-то из учеников потягивался, кто-то сразу ложился спать на парту, но большинство спешили сначала решить проблему с обедом.

В школе «Чжисинь» была столовая, но ученикам не запрещалось обедать дома или ходить в кафе. Семьи Чэнь Чжао и Хуан Байханя не были особо богатыми, поэтому они обычно ели в школьной столовой.

Еда в школьной столовой была, конечно, так себе. Наскоро проглотив по паре ложек, Чэнь Чжао решил потащить Хуан Байханя постричься за пределами школы.

Хуан Байхань не понимал:

— Стричься достаточно раз в месяц. Ты же только на прошлой неделе стригся?

У Большого Хуана на тот момент не было ни малейшего понятия об уходе за собой. Чэнь Чжао не удивился, ведь раньше он и сам был таким.

Чэнь Чжао провёл рукой по своим густым волосам, а затем раскрыл ладонь, на которой под светом блестели следы жира, и спросил в ответ:

— Тебе не кажется, что это выглядит ужасно?

— Не кажется! — совершенно серьёзно ответил Хуан Байхань. Многие парни в классе выглядели так же.

— Сдаюсь! Ты просто скажи, идёшь или нет? — Чэнь Чжао уже был готов пойти один.

Хуан Байхань немного поломался:

— Тогда ты потом должен угостить меня колой.

***

Выйдя за ворота школы, Чэнь Чжао не стал привередничать и выбрал первую попавшуюся парикмахерскую. Войдя, он обратился к тамошнему «Тони-мастеру»:

— Вы знаете, что такое американская стрижка «ёжик»?

«Тони-мастер», судя по всему, не следил за международными трендами и сухо ответил, что не знает никаких «передних или задних ёжиков».

На самом деле, в то время у школьников было всего несколько популярных причёсок:

Первая — это «площадка», как у солдат: аккуратная, угловатая, придающая патриотичный вид.

Вторая — как у Чэнь Чжао сейчас: немного длинные и густые волосы, которые обычно просто слегка подравнивали.

Третья — деревенский «шамате», который любили оставлять ученики творческих специальностей. «Тони-мастера» обожали этот стиль, потому что на укладке можно было хорошо заработать.

Но Чэнь Чжао не собирался искать другую парикмахерскую и просто сказал:

— Тогда просто проредите сверху, а по бокам сделайте покороче.

Получив конкретные указания, «Тони-мастер» понял, что делать. Хуан Байхань сначала с интересом наблюдал, но потом его одолела сонливость, и он заснул прямо на диване.

Когда он сонно открыл глаза, Чэнь Чжао уже почти закончили стричь.

Хуан Байхань медленно подошёл к зеркалу, собираясь спросить, который час, но внезапно замер и изо всех сил протёр глаза.

Кто этот человек в зеркале?

Чэнь Чжао унаследовал светлую кожу от матери, Мао Сяоцинь. Просто раньше из-за слишком длинных волос, замкнутого характера и неуверенности в себе он постоянно ходил, опустив голову, и никто не замечал этого его достоинства.

Теперь, с аккуратной короткой стрижкой, не только стала видна его белая кожа, но и открылся высокий лоб. Когда он улыбался, его взгляд был уверенным и спокойным, а зубы — белыми и ровными. Самый настоящий солнечный старшеклассник.

Хуан Байхань даже не подозревал, что его сосед по парте, с которым он просидел два года, подняв голову, мог выглядеть так… сногсшибательно.

Хотя нет, не то чтобы сногсшибательно, но, чёрт возьми, он и правда был чертовски хорош.

В душе Большого Хуана зародилось необъяснимое чувство тревоги. Они же договорились быть обычными ботаниками-задротами, а теперь ты вдруг стал красавчиком. Что же мне делать?

Хотя Хуан Байхань был в шоке, сам Чэнь Чжао остался не совсем доволен.

Неизвестно почему, но каждый раз во время стрижки ему казалось, что лучше всего он выглядит в середине процесса, а когда всё заканчивалось, результат уже не казался таким уж хорошим.

***

Когда он вернулся в класс, его внезапная смена имиджа, как и ожидалось, не вызвала особого ажиотажа.

В экспериментальном классе редко встречались позёры и выскочки. Лишь несколько близких друзей подошли подшутить:

— Неплохо, выглядишь как другой человек.

После обеда было четыре урока: химия и китайский. С марта погода в Гуанчжоу постепенно становилась жаркой и душной, и иногда экзаменационные листы уже начинали прилипать к рукам.

Чем дальше, тем заметнее будет становиться это явление, пока ветви за окном не разрастутся буйной зеленью, а цикады не начнут оглушительно стрекотать. Удушливая юность этого выпуска старшеклассников подойдёт к концу 7 июня.

Учителя экспериментального класса по-прежнему вели уроки скрупулёзно и тщательно. Чэнь Чжао иногда отвлекался. Ему то казалось, что он полностью привык к школьной жизни, то он вспоминал годы, проведённые за написанием служебных записок в правительственном комплексе или в командировках по программе борьбы с бедностью в деревнях.

Наконец четыре урока закончились. На лицах учеников читалась нескрываемая усталость. Хуан Байхань закрыл книгу и, причмокнув губами, сказал:

— Странно, а он сегодня днём так и не пришёл.

— Кто? — спросил Чэнь Чжао.

— Ли Цзяньмин, конечно, — глупо улыбнулся Хуан Байхань. — Этот тип каждый день приходит к Сун Шивэй. Неужели сегодня забыл?

Чэнь Чжао закатил глаза. Сун Шивэй была бы только рада не видеть эту прилипалу.

Но Хуан Байхань словно накаркал. Не прошло и нескольких минут с начала вечерних занятий, как из коридора донёсся шумный топот ног. Ли Цзяньмин в окружении нескольких парней появился у дверей 11-го класса.

Неизвестно почему, но сегодня он был особенно наряден. Он не только причесал волосы «под взрослого», но и надел не слишком подходящий ему костюм. В левой руке он держал торт, а в правой — букет алых роз. Стоя в дверях, он издалека крикнул Сун Шивэй:

— Вэйвэй, сегодня моё восемнадцатилетие, и я хочу искренне пригласить тебя отпраздновать его со мной!

Ученики подняли головы, посмотрели на Ли Цзяньмина, затем на Сун Шивэй. В тихом классе тут же начался гул.

«Вот оно что!» — подумал Чэнь Чжао. Оказывается, он этого ждал. Весь день не появлялся, а потом сразу решил ударить из главного калибра. Интересно, как красавица Сун на это отреагирует.

Сун Шивэй, как и прежде, даже не подняла головы, продолжая решать задачи.

В этот миг казалось, что во всём классе только она и скрипела ручкой по бумаге, а все остальные наблюдали за представлением.

Видя такое холодное безразличие, да ещё и перед своими друзьями, Ли Цзяньмин почувствовал, что теряет лицо. Он пошевелил губами и снова крикнул:

— Вэйвэй, ну съешь хоть кусочек торта, прошу тебя. Это будет лучший подарок на моё совершеннолетие…

— Щёлк!

Сун Шивэй внезапно положила ручку и холодно оборвала его:

— Не смей называть меня так!

— Я… — на лице Ли Цзяньмина на мгновение промелькнуло раздражение, но тут же сменилось выражением испуга и растерянности.

«Актёр из него и правда неплохой», — подумал Чэнь Чжао.

Но старшеклассники в классе не обладали такой проницательностью. Они были эмоциональны, добры и наивны. Большинство из них посчитали, что Сун Шивэй поступила бессердечно. Что такого, если она съест кусочек торта на его восемнадцатилетие?

Но они совершенно не думали о том, что, зная характер Ли Цзяньмина, если она сейчас съест его торт, то в будущем он наверняка потребует чего-то большего.

Чэнь Чжао со своего места не видел выражения лица Сун Шивэй, но чувствовал, как она напряглась. Вероятно, ей был крайне неприятен такой способ ухаживания.

Если подумать, ситуация была довольно безвыходной: ты спокойно учишься, а к тебе вдруг привязывается какой-то хулиган.

Чэнь Чжао на мгновение задумался и тихо спросил Хуан Байханя:

— Кто из старост сегодня отвечает за дисциплину на вечерних занятиях? В классе уже беспорядок.

Чтобы облегчить себе работу, учителя обычно назначали старост следить за порядком. Хуан Байхань посмотрел на дату:

— Сегодня пятница, должен отвечать ответственный за учёбу, Кан Лянсун.

— И что, он будет что-то делать? — спросил Чэнь Чжао.

— Вряд ли! — Хуан Байхань, грызя ногти, сказал как есть: — Кан Лянсун влюблён в Сун Шивэй, это весь класс знает. В душе он, конечно, хочет вмешаться, но, наверное, боится неприятностей. В общем, он никогда не высовывался.

Чэнь Чжао понимающе кивнул.

Отличники — это тепличные цветы, которых родители и учителя всегда держали под защитой. Кроме учёбы, они не сталкивались ни с какими жизненными бурями.

Вступиться в такой момент за Сун Шивэй означало пойти на конфликт с Ли Цзяньмином, известным на всю школу хулиганом. Не у каждого хватило бы на это смелости.

Да и он сам, разве он не был таким же в те годы?

Будь на его месте семнадцатилетний Чэнь Чжао, он бы, даже если бы ему не нравились такие, как Ли Цзяньмин, просто сидел бы молча на своём месте, ничем не отличаясь от Кан Лянсуна.

Это не трусость. Это просто недостаток жизненного опыта, когда не знаешь, какие последствия могут быть от твоих действий. Под влиянием инстинкта самосохранения ты выбираешь молчание.

Но ведь сейчас Чэнь Чжао переродился.

Он мог запросто поздороваться с Юй Сянь.

И он мог сделать то, на что прежде отваживался лишь в своих фантазиях!

— Большой Хуан, — вдруг сказал Чэнь Чжао. — Как думаешь, если я пойду и прогоню Ли Цзяньмина?

— Ты? — первой реакцией Хуан Байханя было: — А тебе-то какое до этого дело?

— Никакого, — спокойно и честно ответил Чэнь Чжао. — Просто неприятно смотреть, как он каждый день донимает девушку из нашего класса, совершенно не считаясь с нами, парнями.

В это время дружки Ли Цзяньмина продолжали смеяться и подначивать:

— Невестка, ну съешь кусочек торта, ну съешь…

Хуан Байхань на самом деле был парнем с обострённым чувством справедливости. Видя их наглое поведение, он действительно разозлился, но тут же начал отступать:

— Говорят, у Ли Цзяньмина много знакомых за пределами школы.

— Просто кучка грязи, — усмехнулся Чэнь Чжао.

Он был чиновником, работавшим по программе борьбы с бедностью в деревнях. Как говорится, в бедных горах и злых водах рождаются строптивые люди. Однажды при решении вопроса о переносе могил его окружили жители одной деревни с ножами и палками.

Те селяне в порыве гнева действительно могли пустить их в ход. По сравнению с ними, эти школьные хулиганы были просто ничтожеством.

Хуан Байхань не понимал, почему его друг вдруг стал таким смелым, но уверенность и бесстрашие Чэнь Чжао пробудили и в нём мужество. Он сглотнул и спросил:

— И как ты собираешься его прогнать?

— Конечно, постараемся избежать конфликта, — подумав, ответил Чэнь Чжао. — Кстати, у меня есть какая-нибудь должность в классе?

Чэнь Чжао, как чиновник из «системы», прекрасно знал вес выражения «действовать с официальным основанием». Если выступит простой ученик, ему в ответ бросят: «А ты кто такой, чтобы вмешиваться?»

Вот только он, кажется, с детства не занимал никаких должностей в классе. Впрочем, это было нормально: какой учитель доверит помощь в управлении классом замкнутому и тихому ученику.

Хуан Байхань подтвердил его догадку, скривил губы и добавил:

— Ты был только дежурным по уборке.

— Я что, был настолько незаметным? — Чэнь Чжао потёр подбородок и собрался было встать.

— Подожди! — Хуан Байхань остановил его. — Ты думаешь, они послушают какого-то дежурного по уборке?

— Какой ещё дежурный по уборке? Это ваше, народное название. — Чэнь Чжао величественно поднялся. — А по-нашему, по-официальному, это называется: председатель Комитета по управлению системой коммунальной гигиены одиннадцатого класса.

Пояснения:

«Тони-мастер»: В китайском интернет-сленге это ироничное прозвище для любого парикмахера, особенно того, кто пытается выглядеть модно и профессионально, но на деле таковым не является.

«Шамате»: Специфическая китайская молодёжная субкультура 2000-х, известная своими эпатажными, яркими и часто безвкусными причёсками и нарядами. Аналог западных «эмо» или «сцены», но с уникальным китайским колоритом.