Глава 5 (Часть 1)

Цзя Вань прикрыл ладонью горшок, защищая его от пыли, сыпавшейся сверху, когда тряслась доска. Когда глаза снова привыкли к темноте, он вернулся.

Поставив горшок на место и собрав шесть рассыпавшихся момо, он положил их в миску и спросил: — Хочешь еще поесть?

Говорят, что подросток может разорить и отца, а эти момо были меньше его кулака. Ему-то ладно, но подростку одного точно не хватит.

Подросток покачал головой.

Цзя Вань больше ничего не сказал и снова начал тренироваться.

Он все время спал, и хотя из-за юного возраста не чувствовал скованности и боли в мышцах, двигаться все равно было необходимо.

— Что ты практикуешь?

Раздался хриплый, словно скрежет наждачной бумаги, голос подростка.

— Тайцзицюань, — ответил Цзя Вань. — Если хочешь, я могу тебя научить.

В будущем Тайцзицюань не был каким-то секретным искусством. В любом парке можно было увидеть стариков и старушек, занимающихся им. А уж здесь и подавно не стоило об этом беспокоиться.

Подросток хрипло сказал: — Разве таким мягким кулаком можно убить?

— ...Тайцзи больше направлен на укрепление здоровья, но и для нападения подходит. — Что касается убийства... он за две жизни никого не убивал.

Подросток усмехнулся.

Цзя Вань перестал обращать на него внимание и сосредоточился на тренировке. Закончив два круга, он услышал, как подросток снова позвал его: — Эй.

Цзя Вань повернул голову: — М?

Подросток сказал: — Какой смысл в боевом искусстве, если им нельзя убить? Но мне сейчас все равно нечего делать. Если ты так хочешь меня научить, то я, так уж и быть, соглашусь.

Цзя Вань закатил глаза.

Если бы он не знал, что этот подросток всегда был упрям, и что с его нынешним состоянием горла произнести такую длинную фразу было настоящим подвигом, Цзя Вань, скорее всего, послал бы его куда подальше.

Он ничего не ответил и начал объяснять тонкости Тайцзицюань.

Он происходил из семьи мастеров боевых искусств, и то, чему он учился, конечно, не было похоже на те движения, которыми старушки занимались на площадях. Это был не просто набор упражнений для разминки, а настоящий "Уши тайцзицюань", который отличался маленькими кругами, быстрой силой, простыми формами и сложными техниками. Он был не только мощным, но и очень изящным.

Сначала он рассказал о канонах, затем об основных принципах, трижды показал движения. Цзя Вань не скрывал своих знаний. Как дед учил его, так и он учил этого подростка.

В его время боевые искусства пришли в упадок, и старые идеи о том, что, обучив ученика, можно умереть с голоду, давно устарели. Если уж выбрал преемника, то бояться стоило его глупости и лени, но никак не того, что он слишком быстро всему научится.

В прошлой жизни к Юнь Ло часто приходили ученики из других семей, и дед Юнь учил их так же, как и Юнь Ло. Так же поступал и нынешний Цзя Вань.

Цзя Вань, напевая, показал всю последовательность движений, объяснил основные принципы и добавил: — В Тайцзицюань сначала тренируют "стояние столбом", а уже потом — сами движения. Ты сейчас не можешь двигаться, поэтому я сначала передам тебе основы "столба Беспредельного" и "столба Тайцзи", а когда ты поправишься, сможешь их практиковать.

Он подробно показал и объяснил "стояние столбом", а затем сказал: — Когда освоишь "стояние столбом", можно переходить к форме Тайцзицюань. В форме Тайцзицюань главное — идти от внешнего к внутреннему, чтобы достичь гармонии. Я уже несколько раз показал движения, теперь замедлюсь и буду объяснять каждое по отдельности.

Он искренне хотел научить подростка приемам самообороны, но не успел он закончить объяснение первого движения, как подросток сказал: — Налей мне воды.

Цзя Ваню пришлось остановиться и налить ему воды. Подросток спросил: — А ты не хочешь пить?

Цзя Вань покачал головой.

Подросток выпил большую часть воды, поставил остатки в сторону и посмотрел на Цзя Ваня: — Я причешу тебя, хорошо?

Его голос все еще был неприятным, но тон был необычайно мягким.

Цзя Вань немного удивился, но раз подросток не хочет учиться, он не стал настаивать. Кивнув, он сел спиной к подростку.

Он несколько дней валялся в сене, и во сне его таскали туда-сюда, так что волосы у него давно спутались, как солома на полу. Их действительно стоило причесать.

Он просидел довольно долго, но ничего не происходило. Цзя Вань удивленно обернулся и увидел, что подросток держит в руках белый платок, смачивает его водой и тщательно вытирает руки.

Подросток опустил глаза, выражение его лица было серьезным, словно он совершал какое-то священнодействие.

Эти руки, привыкшие к заботе, за последние дни были в крови, их топтали ногами, он яростно бил ими о стену. Теперь они были покрыты ранами и грязью.

Он тщательно вытирал руки, снова и снова, используя скудное количество воды, и только потом запустил пальцы в волосы мальчика.

Хотя мальчик и валялся несколько дней в сене, его длинные волосы были лишь спутаны, но не грязны. Они были гладкими и мягкими, как шелк. Пальцы скользили сквозь них, не встречая сопротивления, что доставляло настоящее удовольствие.

— Ужасно причесывает... — подумал Цзя Вань. Этот подросток тоже привык к роскоши, он явно не умел причесывать. Он беспорядочно возился с его волосами, и каждый раз, когда ему удавалось собрать их вместе, они тут же рассыпались...

Подросток выглядел свирепым, но его движения были еще нежнее, чем у служанок в его комнате. Он так долго возился с его волосами, что Цзя Вань чуть не заснул.

Слово "спать" промелькнуло в голове, и тело тут же отреагировало. Он зевнул.

— Опять хочешь спать?

Почему-то Цзя Вань уловил в голосе подростка нотки беспокойства. Он промычал что-то невразумительное, закрыл глаза, и голова его начала клевать носом.

Подросток замолчал, но его движения ускорились, и на этот раз ему удалось собрать волосы.

Цзя Вань покачал головой, почувствовав облегчение, и поблагодарил его. Он уже собирался найти укромный уголок, чтобы поспать, как вдруг подросток спокойно сказал: — Я тебя причесал, теперь ты меня причеши!

Затуманенный разум Цзя Ваня подумал: "Кажется, в этом есть смысл. Долг платежом красен! Этот подросток выглядит еще хуже, чем я. Судя по тому, как тщательно он вытирал руки, он явно педантичен. Он специально причесал меня, чтобы я тоже причесал его..."

Поэтому, превозмогая сонливость, он встал позади подростка.

На голове у подростка была кровь, грязь и пот, волосы сильно спутались, и Цзя Вань не знал, с чего начать. Он почувствовал, что эта сделка была невыгодной.

В прошлой жизни он больше десяти лет носил короткую стрижку, а в этой даже расчески в руках не держал. Откуда ему было знать, как причесывать?

Но, хоть он и не был мастером, он старался — в прошлой жизни дед строго следил за тем, чтобы все делалось на совесть. Он не терпел, когда кто-то обещал что-то сделать, а потом халтурил.

Скрепя сердце, он налил полмиски воды, оторвал кусок ткани от рубашки, которой перевязывал подростка. Если попадались узлы, которые не удавалось распутать, он смачивал их водой, разглаживал и потихоньку распутывал.

— Ай! Больно... помедленнее! — пожаловался подросток. — Полегче.