Глава 2 (Часть 1)

Цзя Вань был тем ещё двоечником, что в прошлой жизни, что в этой. Но называть его никчёмным было бы слишком несправедливо. Говоря современным языком, он просто "не туда вложил очки навыков".

В прошлой жизни его звали Юнь Ло, и он происходил из семьи, занимавшейся боевыми искусствами.

Хоть это и называлось "семьёй", на самом деле боевыми искусствами занимались только два человека: его дед, Юнь Ху, и он сам.

Семья была большая: дяди, тёти, двоюродные братья и сёстры – все они в детстве занимались с дедом, стояли "столбом" и тренировали удары, но, повзрослев, разлетелись кто куда. Остался только глупенький Юнь Ло.

Старшие в семье так воспитывали детей: "Не будешь хорошо учиться – дед заставит тебя заниматься боевыми искусствами! Посмотри на Сяо Ло, разве не жалко его? Вот что бывает, если плохо учиться!"

Однако Юнь Ло они говорили другое: "Ло-ло, боевые искусства нашей семьи передавались из поколения в поколение, это наследие нескольких сотен лет, это не шутки... Но сейчас из двух поколений только у тебя есть талант к боевым искусствам. Ты должен усердно тренироваться, чтобы это искусство не было утеряно! Вся наша семья полагается на тебя!"

Эти слова заставляли семилетнего Юнь Ло чувствовать себя могучим и непоколебимым.

Позже, когда дед умер, а Юнь Ло повзрослел, он постепенно понял: старшие уговаривали его заниматься боевыми искусствами вовсе не потому, что боялись утери семейного искусства, а просто потому, что это было заветной мечтой деда. Они просто обманывали его, чтобы порадовать старика.

Однако Юнь Ло не жалел и не держал зла. Во-первых, его родители умерли, и он с детства воспитывался дедом, у них были глубокие отношения, и он был готов на всё, чтобы порадовать деда. Во-вторых, ему самому нравилось заниматься боевыми искусствами.

Вот только большую часть времени и сил он тратил на боевые искусства, поэтому его успеваемость была ужасной. Он не смог поступить даже в самый захудалый университет. Что же ему делать дальше?

На самом деле, дед всё для него продумал.

Хоть дед и занимался боевыми искусствами всю жизнь, он этим не зарабатывал, да и не смог бы. Его "основной работой" была работа врачом традиционной китайской медицины, и он был довольно известен.

Он учил Юнь Ло не только боевым искусствам, но и медицине, планируя, что после окончания школы Юнь Ло официально начнёт практиковать с ним, а через три года сможет получить лицензию и стать врачом, как и он... Но врачи не могут лечить себя, и он недооценил состояние своего здоровья. Юнь Ло ещё не закончил школу, а дед уже не смог держаться и ушёл.

В нормальный медицинский институт Юнь Ло ни за что бы не поступил, а найти другого квалифицированного врача традиционной медицины, который взял бы его в ученики, было непросто. Так что путь врача был для него закрыт.

На самом деле, Юнь Ло не нужно было беспокоиться о средствах к существованию. Дед оставил ему всё своё имущество, которого хватило бы на безбедную жизнь. Но он был ещё молод, и ему нужно было чем-то заниматься.

Юнь Ло был в растерянности, и семья тоже чувствовала вину. Все предлагали разные варианты: кто-то предлагал помочь ему открыть магазин, кто-то – устроить на формальную должность в компанию, кто-то – помочь поступить на военную службу, кто-то – устроить преподавателем в школу боевых искусств... Были даже богачи, которые, прослышав о нём, предлагали большие деньги за работу телохранителем.

В итоге Юнь Ло выбрал путь, который поверг всех в шок: он остался на второй год, а затем поступил в академию танца.

Хоть его и уговаривали заниматься боевыми искусствами, Юнь Ло был настоящим гением в этом деле. В пятнадцать лет у него уже не было соперников в округе, он мог легко справиться с десятью обычными людьми – ещё бы, если бы он был бездарностью, разве смог бы он порадовать деда? Скорее, разозлил бы.

Вот только дед никогда не разрешал ему участвовать в соревнованиях, говоря, что боевые искусства их семьи – не для показухи. А для чего же тогда, он и сам не мог сказать.

У боевых искусств был выход, но путь был слишком узок, и Юнь Ло выбрал другой.

Он выбрал академию танца не потому, что любил танцевать, а просто потому, что считал, что боевые искусства и танцы требуют схожих талантов, а проходной балл для творческих специальностей ниже.

И действительно, Юнь Ло без особого труда поступил, а затем без особого труда закончил.

После выпуска он некоторое время работал в подтанцовке, а потом, благодаря его лёгким и отточенным движениям и хорошей фигуре, его заметила одна звезда и сделала своим личным дублёром в боевых сценах. Работы было немного, а денег – достаточно. К сожалению, он проработал меньше полугода, когда произошёл несчастный случай... А когда он снова открыл глаза, Юнь Ло стал Цзя Ванем.

Здесь стоит упомянуть об одной технике регуляции дыхания, которую он изучал в прошлой жизни. Дед называл её "Сяньтянь Гун" и говорил, что она была передана от Чунъяна Чжэньжэня, жившего несколько сотен лет назад. Она основывалась на взращивании врождённой ци, соединении с Небом и Землёй, и, как говорили, достигнув совершенства, можно было обрести безграничные способности, долголетие и вознестись на небеса...

Вот только сам дед в это не верил. Он просто обманывал маленького Юнь Ло, чтобы тот подольше посидел в бочке с разными дорогими лекарственными травами.

Что касается эффекта, то укрепление здоровья, возможно, и было, а насчёт остального – ха-ха.

Дед говорил, что самое сложное в "Сяньтянь Гун" – это взрастить врождённую ци. Он тренировался всю жизнь, но так и не смог преодолеть этот барьер, потому что начал слишком поздно. Та врождённая ци, с которой рождается каждый человек, уже давно рассеялась, поэтому достичь успеха за одну жизнь невозможно.

Поэтому Юнь Ло с детства приучали засыпать в определённой позе, с особым способом дыхания, и представлять, как истинная ци течёт по определённым меридианам и т.д.

Юнь Ло так тренировался больше десяти лет, эффекта не было, зато вошло в привычку.

Эту привычку он непроизвольно перенёс на новорождённого Цзя Ваня, и всё пошло-поехало.

Цзя Вань иногда ворчал, что это не "Сяньтянь Гун", а "Искусство Бога Сна"... Другие люди спят по четыре часа в сутки и чувствуют себя бодрыми, а ему хотелось бы, чтобы в сутках было четырнадцать часов сна.

Для младенца сонливость – это нормально, но когда ребёнок подрастает, это уже нехорошо. Цзя Му приглашала к нему самых известных врачей, но никто не мог понять, в чём дело. Причём, пока он не принимал лекарства, всё было более-менее, но стоило ему принять лекарство, будь то для бодрости или для укрепления здоровья, он обязательно просыпал три дня и три ночи. После нескольких таких случаев Цзя Му больше не решалась давать ему лекарства наугад.

К счастью, кроме сонливости, у него не было никаких других симптомов, поэтому всё оставили как есть.