Глава 8. Фэн Юнь (Часть 1)

Если бы Чэн Юй утром случайно не обмолвился, Цин Цзюэ бы и не заметил, что Фу Юэ уже несколько дней не появлялась во дворце. Впрочем, так даже лучше. Не нужно каждый раз встречаться с ней взглядом и кивать в знак приветствия. Без ее постоянных указаний небесные слуги чувствовали себя гораздо свободнее.

Зато Цзы Юань, который обычно прогуливал занятия у учителя, стал частым гостем во дворце Янчэнь. Каждый раз, возвращаясь с учебы, Цин Цзюэ видел его играющим с Цин Юэ. Сегодня же дверь в ее покои была закрыта, и что они там делали, оставалось загадкой. Чэн Юй сказал лишь, что Цин Юэ принесла из кладовой какие-то травы и камни, но для чего — не сказал и входить не разрешил.

Как старший брат, Цин Цзюэ должен был позаботиться о сестре. Он решил проверить, насколько хорошо работает его недавно освоенное заклинание невидимости, и узнать, что замышляют эти двое.

Сказав Чэн Юю, что устал и хочет отдохнуть, Цин Цзюэ переоделся из своего белоснежного одеяния в более удобную одежду, произнес заклинание и в мгновение ока оказался в покоях Цин Юэ, прямо перед ее письменным столом.

Цзы Юань, в одной нижней рубашке, склонился над столом и старательно растирал жемчужину размером с виноградину. Цин Цзюэ презрительно усмехнулся. Прятаться в девичьих покоях и тереть жемчужную пудру — вот уж странное занятие для Цзы Юаня.

Стоп! Если он растирает жемчужную пудру, то почему он… почему он в нижней рубашке?! В одной нижней рубашке!!!

Цин Цзюэ опомнился и почувствовал, как полупрозрачная рубашка Цзы Юаня режет ему глаза. Неужели этот негодяй воспользовался его отсутствием и… соблазнил его сестру?

От этой мысли тело Цин Цзюэ охватило пламя. Он был в ярости, но не мог показаться. Сдерживая желание придушить Цзы Юаня, он бросил взгляд на кровать. Она была пуста!

Отлично! Ложная тревога.

Обрадованный, Цин Цзюэ использовал заклинание поиска, чтобы проверить весь дворец Янчэнь. Не обнаружив следов сестры, он успокоился, но все еще гадал, где эта непоседа опять шалит.

Тем временем Цин Юэ, словно почувствовав, что о ней говорят, ощутила тепло в спине и чихнула. Она находилась в оружейной, где хранилось оружие богов, собранное Небесным Императором.

Ее брат был мастером меча и обучал ее различным техникам фехтования. Но деревянный меч, с которым она тренировалась, уже не удовлетворял ее потребностей. А Цин Цзюэ, еще не вознесшись, не мог выковать для нее настоящий меч. Поэтому Цин Юэ решила поискать что-нибудь подходящее в оружейной. Но, сколько она ни искала, ни один меч ей не понравился.

Вспомнив меч Сяо Чэнь, который отец выковал для Цин Цзюэ, Цин Юэ почувствовала укол зависти. Мало того, что она родилась позже брата, так еще и ничего хорошего ей не досталось. Хорошо хоть мать передала ей свое сердце феникса, иначе она была бы такой же, как Фу Юэ — слабой и вечно сующей нос в чужие дела принцессой.

Цин Юэ вздохнула и пошла дальше. Раз уж в одежде Цзы Юаня и с его жетоном она могла свободно ходить по оружейной, то было бы глупо не воспользоваться этим и не найти себе подходящее оружие. В конце концов, Цзы Юань остался в одной нижней рубашке ради нее.

Она провела в оружейной несколько дней, пересмотрев бесчисленное количество мечей, но так и не нашла то, что искала.

Разочарованная, Цин Юэ машинально дотронулась до покрытого ржавчиной и пылью копья. Внезапно копье взмыло в воздух, издав пронзительный звон, который разнесся по всем Девяти Небесам, заставив содрогнуться Небесный Дворец. Цин Юэ в испуге присела на корточки, закрыв голову руками.

Цин Цзюэ, услышав этот звук, замер. Закрыв глаза, он понял, где находится его сестра, и обреченно вздохнул: «Ну вот, опять натворила дел».

Он не удивился, что его сестра, которая всегда была первой и в еде, и в проказах, снова устроила переполох. С тех пор, как она родилась одиннадцать тысяч лет назад, во дворце Янчэнь не было ни дня покоя.

До двухсот лет она постоянно устраивала пожары. До пятисот лет — дралась и царапалась… Не говоря уже о пожарах, она успела украсть и кроликов, и небесные персики, лазить по деревьям, стрелять из рогатки по священным зверям, ловить золотых рыбок в Нефритовом пруду — и каждый раз ее ловили и наказывали.

Цин Цзюэ наказывал ее не из злости, а потому, что она и Цзы Юань были слишком глупыми. Даже действуя вместе, они не могли провернуть свои проделки так же аккуратно, как он когда-то с Чжу Юанем. И, несмотря на все наказания, они не исправлялись, каждый раз придумывая новые шалости.

Цин Цзюэ, как старший брат, взял на себя роль родителей, но не мог прямо сказать сестре, как нужно действовать, чтобы не попадаться. Он пытался намекать, но Цин Юэ словно не слышала его.

А теперь она пробралась в оружейную. Интересно, какое несчастное оружие попало ей в руки на этот раз?

Когда Цин Цзюэ и Цзы Юань прибыли в оружейную, Небесный Император уже стоял перед Цин Юэ с грозным видом. Цин Юэ спокойно стояла на коленях, а над ее головой парило сияющее копье.

Увидев Цин Цзюэ и Цзы Юаня, который был в одной нижней рубашке, Небесный Император нахмурился еще сильнее. Его седая борода задрожала от гнева. Неужели эти двое… натворили что-то непристойное?

Но тут он заметил знакомую одежду на Цин Юэ и понял, что она переоделась в одежду Цзы Юаня, чтобы обмануть стражников, а Цзы Юань, в свою очередь, надел одежду Цин Цзюэ. Небесный Император с облегчением вздохнул.

Успокоившись, он строго спросил: — Цин Юэ, ты знаешь, в чем твоя вина?

Цин Юэ, прекрасно зная, почему ее спрашивают, невинно хлопала глазами: — Нет.