Глава 7. Сердечные дела (Часть 2)

— Фу Юэ, день сегодня теплый. Если ты в гневе разорвешь этот платок, то потом не найдешь подходящего, чтобы вытереть пот. И не приходи ко мне плакаться, — с усмешкой сказал И Шу, увидев издалека, как сестра сидит в беседке и яростно мнет платок. Он догадался, что ее тревожит.

Фу Юэ бросила платок на каменный стол: — Брат, ты всегда надо мной смеешься. Неужели в нашем дворце Е Нин мало шелковых платков?

И Шу подошел, поднял платок и, приподняв бровь, сказал: — Платков, конечно, хватает. Но ты, наверное, единственная во всех шести мирах, кто использует парчу для платков. Как и в случае с платками, во всем нужно знать меру.

Фу Юэ, будучи умной девушкой, поняла, что брат говорит не о платках, а о ней самой. Она немного рассердилась, но, раз уж брат заговорил об этом открыто, решила тоже не скрывать своих чувств: — Брат, если ты намекаешь на то, что я каждый день хожу во дворец Янчэнь, то можешь не продолжать. Я просто жалею Цин Юэ. Она так рано потеряла родителей и осталась совсем одна. Я лишь хотела составить ей компанию.

— Правда? Тогда почему ты взяла на себя все заботы дворца Янчэнь? Почему бы тебе не заняться делами нашего дворца?

— О делах дворца Е Нин заботишься ты. А брат Цин Цзюэ не такой рачительный хозяин, как ты. Я просто следую наставлениям отца и стараюсь поддерживать хорошие отношения между четырьмя дворцами.

И Шу, видя, что сестра не хочет говорить правду, решил не настаивать. Он кивнул, бросил: «Ну что ж, хорошо» — и ушел.

Он прекрасно понимал чувства сестры, но та была слишком гордой, чтобы признаться в них. А Цин Цзюэ был слишком бесчувственным, чтобы заметить ее знаки внимания. Если И Шу попытается вмешаться, это может только навредить. Лучше оставить все как есть.

Но Фу Юэ так не считала. Она думала, что, ежедневно посещая дворец Янчэнь, оказывает огромную честь Цин Цзюэ и всему клану Белоснежных Фениксов. Она ждала, что Цин Цзюэ сам сделает первый шаг и попросит ее руки. Но он вел себя так, словно не замечал ее стараний и даже не поблагодарил за помощь в управлении дворцом. Это было возмутительно.

А теперь еще и брат советует ей знать меру. Но какую меру? Если она будет приходить реже, чем каждый день, то Цин Цзюэ и вовсе забудет о ее существовании.

Однако слова брата натолкнули Фу Юэ на мысль: если она будет приходить каждый день, Цин Цзюэ не оценит ее стараний. Она решила, что будет появляться во дворце Янчэнь раз в три-пять дней, чтобы посмотреть, как он будет без нее справляться.

Бедная принцесса Фу Юэ думала, что это гениальный план. Она не знала, что в те пять дней, когда она не появлялась во дворце Янчэнь, там царило веселье и радость, словно все праздновали ее отсутствие.

Цзы Юань был на семь тысяч лет старше Цин Юэ, но они прекрасно ладили. Цин Юэ любила боевые искусства, а Цзы Юань увлекался косметикой, рукоделием и шитьем. Хоть их увлечения и были совершенно разными, они удивительно подходили друг другу.

Пока Фу Юэ не было, Цзы Юань мог спокойно прогуливать занятия и приходить во дворец Янчэнь, чтобы экспериментировать с новыми косметическими рецептами. А Цин Юэ радовалась отсутствию надоедливой «няньки», которая постоянно поправляла ее, учила хорошим манерам и следила за каждым ее шагом. Даже листья салата казались ей вкуснее без постоянных нравоучений Фу Юэ.

Под предлогом поиска в кладовой золотых и серебряных нитей, целебных трав и цветочных масел для Цзы Юаня, Цин Юэ пропадала в оружейной, где вместе с ним рассматривала оружие. Они прекрасно проводили время.

Цин Юэ никак не могла понять, почему Фу Юэ, которая была всего на три тысячи лет старше Цзы Юаня и тоже была дочерью императора, не ладила с ним. Казалось бы, у них должно быть много общего, тем более что Цзы Юань увлекался тем, что обычно нравится девушкам. Но они игнорировали друг друга, словно воздух.

Раньше Цзы Юань отшучивался, говоря, что Фу Юэ завидует его красоте. Но сегодня, видимо, будучи в хорошем настроении, он решил рассказать Цин Юэ давнюю историю, чтобы та не заблуждалась на счет Фу Юэ.

В год рождения Цзы Юаня во всех шести мирах царили мир и процветание. Радужное сияние над Девятью Небесами стало ярче и насыщеннее. Небесный Император посчитал это хорошим знаком и назвал сына Цзы Юанем, что означало «мудрость и процветание».

С самого рождения Цзы Юань отличался от других младенцев. У него была нежная, гладкая кожа без единой морщинки, и если не присматриваться, его можно было принять за девочку. С возрастом его кожа становилась все белее, глаза — больше, ресницы — длиннее, а губы — алее. Он был похож на прекрасную куклу.

Небесная Императрица, очарованная красотой сына, решила немного пошалить. Она попросила у Мяо Синь детские платья Фу Юэ и нарядила Цзы Юаня как девочку. Он был так очарователен, что от него невозможно было оторвать глаз.

Небесный Император был недоволен тем, что его сын носит женскую одежду. Он помрачнел и сделал Небесной Императрице выговор. Тогда она тайком договорилась с Мяо Синь и еще несколько раз наряжала Цзы Юаня в платья Фу Юэ. Именно в эти моменты их и застала Фу Юэ, которая запомнила это на всю жизнь.

Когда Цзы Юаню исполнилось тысяча лет, во дворце Цюнфан был устроен большой пир. Цзы Юань, следуя этикету, подходил к каждому из трех императоров и их семьям, чтобы поклониться и поднести чашу чая. Но когда он подошел к Цзя Наню, Фу Юэ решила подшутить над ним.

Дело в том, что, когда Цзы Юань встал рядом с Фу Юэ, кто-то из небожителей заметил, что, несмотря на мужскую одежду, Цзы Юань ничуть не уступает принцессе в красоте, а если бы он был одет в женское платье, то, возможно, даже превзошел бы ее.

Фу Юэ, привыкшая к всеобщим комплиментам, не смогла стерпеть, что какой-то мальчишка может быть красивее ее. Она решила отомстить и, смеясь, сказала: — Конечно, он красив! Когда Цзы Юань был маленьким, он носил мои платья и выглядел просто очаровательно! Может, в честь такого праздника он снова наденет их?

В шумном зале воцарилась тишина. Небесный Император побледнел, бросил на Фу Юэ короткий взгляд и, сославшись на недомогание, покинул дворец.

Цзы Юань не помнил, чтобы он когда-либо носил женские платья, и был удивлен, что Фу Юэ видела его в таком виде. Он не знал, что ответить, но, заметив смущение на лице матери и гнев отца, понял, что Фу Юэ говорит правду.

Праздник был испорчен. Цзы Юань так и не поднес чай Цзя Наню. А Фу Юэ после этого случая была отправлена на воспитание к дедушке и вернулась в Небесный Дворец только после рождения Цин Юэ.

Выслушав эту историю, Цин Юэ внимательно осмотрела Цзы Юаня с головы до ног и серьезно спросила: — Брат Цзы Юань, ты хоть и одет как мужчина, но носишь розовые и желтые одежды. И пусть ты не красишься, но обожаешь косметику. Так почему же ты перестал общаться с сестрой Фу Юэ из-за какой-то шутки?

Цзы Юань сердито посмотрел на Цин Юэ: — Замолчи! Не твое дело!