Глава 19. Сплошной обман

— Не принимай близко к сердцу, возможно, мы давно не зажигали для неё благовония, вот она и начала говорить всякий бред. Завтра обязательно помянем её, а когда будет время, сходим на могилу, — успокаивал Чэн Чживей Хэ Юэжун, поглаживая её по плечу.

Чэн Сипин вернулась в свою комнату, легла на кровать, не выключая свет, и вспоминала то, что произошло в гостиной. Вспоминая события прошлых лет, происходившие в доме Чэн, она чувствовала страх, её тело дрожало. Чем больше она думала, тем страшнее ей становилось.

Она взяла пульт, уменьшила температуру кондиционера и накрылась одеялом с головой.

Чэн Сифань вернулась в свою комнату, прислонилась спиной к двери и посмотрела на балкон. На её губах появилась лёгкая улыбка, но лицо оставалось холодным, а в глазах сверкал злобный блеск.

Это было всего лишь небольшое предупреждение для Хэ Юэжун и намёк Чэн Чживею, чтобы тот был осторожнее с женой.

Сифань вспомнила вчерашний обед и странное поведение Фаньфань. Она начала подозревать, что Чэн Чживей в опасности. Фаньфань была не обычной собакой. Специально обученная, она не только понимала людей, но и обладала незаурядным умом, её зрение и обоняние были гораздо острее, чем у обычных собак.

Об этом секрете знала только Чэн Сифань, ведь именно она была хозяйкой Фаньфань.

Мопс была для неё словно талисман, защищающий от бед.

Нет, если быть точнее, она была её охранной грамотой, спасающей от смерти.

Жаль только, что Чэн Чживей был слишком упрям и настоял на том, чтобы избавиться от собаки. Иначе Сифань не пришлось бы так волноваться за его безопасность и разыгрывать спектакль с вселением духа, чтобы предупредить Хэ Юэжун.

Выйдя из дома семьи Чэн, Хань Чао поехал в бар «Звезда и Луна», чтобы найти Го Чжитао. Вино и женщины были неотъемлемой частью жизни этого типа, поэтому в баре он точно должен был быть.

— Братан, ты пришёл! А я уж думал, ты сегодня нашёл себе красотку и не появишься, — Го Чжитао радостно приветствовал Хань Чао.

— Ты выполнил мою просьбу? — спросил Хань Чао, садясь за барную стойку и заказывая выпивку.

Вчера Хань Чао передал Го Чжитао волосы Чэн Сипин и Чэн Чживея, чтобы тот анонимно сделал тест на отцовство и выяснил, есть ли между ними кровное родство.

— Как я мог не выполнить твою просьбу? — Го Чжитао протянул Хань Чао документы и с любопытством спросил: — Эй, а чьи это волосы?

— И каков результат? Говори прямо, — Хань Чао взял документы, но не спешил их открывать, проигнорировав вопрос Го Чжитао.

— Результат — родства нет! — коротко ответил Го Чжитао. Хань Чао ожидал такого ответа, поэтому никак не отреагировал.

— Ты веришь в призраков? — Хань Чао решил поделиться своими сомнениями с Го Чжитао. На такой вопрос, связанный с потусторонним, наверное, только Го Чжитао мог дать ему вразумительный ответ.

— Слушай, ты после возвращения из-за границы какой-то странный стал. С тобой всё в порядке? Может, к врачу сходить? — Го Чжитао не стал отвечать на вопрос Хань Чао, а протянул руку и потрогал его лоб.

Если быть точным, Хань Чао изменился после встречи с Чэн Сифань.

Чэн Сифань была для него загадкой, он никак не мог понять, какая она на самом деле.

Именно любопытство заставило его хотеть узнать о ней больше, но, к сожалению, их мысли никак не могли сойтись.

— Отстань от меня, — Хань Чао отмахнулся от руки Го Чжитао.

— Расскажи сначала, что случилось? — серьёзно спросил Го Чжитао.

Есть хорошая поговорка: «Я не спрашиваю, ты не говоришь — это дистанция; я спрашиваю, ты не говоришь — это отчуждение; я спрашиваю, ты говоришь — это доверие».

Но для Хань Чао всё было не так.

Не то чтобы он не хотел говорить, просто он не знал, как это объяснить. Да и вообще, это его не касалось, это были внутренние дела семьи Чэн, какое ему до них дело?

— Ладно, забудь. Давай лучше выпьем, — Хань Чао поднял бокал и с мрачным видом чокнулся с Го Чжитао.

Хэ Юэжун всю ночь не могла уснуть, её мучили тревожные мысли о странных событиях прошедшего вечера. Рано утром, проводив Чэн Сипин и Чэн Сифань в университет, а затем Чэн Чживея на работу, она отправилась на встречу с Ван Дунхао и рассказала ему о том, что произошло ночью.

— Что? Не может быть! — Ван Дунхао широко раскрыл глаза, на его лице читалось недоверие.

— Если бы я не видела этого своими глазами, сама бы не поверила, — всё ещё дрожа от страха, сказала Хэ Юэжун. — Лао Ван, что нам делать? Гу Юймэй вернулась, чтобы отомстить!

— Не паникуй! — глаза Ван Дунхао быстро забегали. — Нужно как можно скорее избавиться от этого старика Чэн Чживея. Вдруг Гу Юймэй снова вселится в кого-нибудь и расскажет ему всё? Тогда нам конец.

— Но как? В прошлый раз я пыталась отравить его, но эта чёртова собака всё испортила. Хорошо, что меня не раскрыли. Но яд больше не подойдёт. Вчера Гу Юймэй прямо сказала, что я хочу отравить старика. Если он умрёт от отравления, все подозрения падут на меня. У Чэн Чживея крепкое здоровье. Может, это Гу Юймэй защищает его?

Страх не покидал Хэ Юэжун.

Если бы Чэн Сифань знала, как легко сломить Хэ Юэжун, она бы рассмеялась. Всего лишь небольшой трюк — и мачеха потеряла голову от страха.

Куда делась её прежняя жестокость?

Когда совесть нечиста, начинаешь бояться даже собственной тени.

Если бы Фаньфань узнала, что её странное поведение Хэ Юэжун приняла за явление духа Гу Юймэй, защищающей Чэн Чживея, она бы точно упала в обморок.

«Разве она не знает, какая я умная собака? Если бы не Чэн Чживей, этот непутёвый отец Сифань, я бы и пальцем не пошевелила, чтобы его спасти. Этот старик не только неблагодарный, но ещё и не отличает добра от зла» — подумала бы собака.

— Предоставь это мне, — Ван Дунхао не верил во всю эту чертовщину с призраками. Пока он не увидит своими глазами, он не поверит.

— Будь осторожен, это серьёзное дело. Главное — не выдать себя, — с беспокойством сказала Хэ Юэжун.

Обсудив план, Хэ Юэжун с тяжёлым сердцем вернулась домой. Она долго молилась перед поминальной табличкой Гу Юймэй, говоря ей приятные слова и прося прощения.

У Шэнь наблюдала за ней, холодно усмехаясь про себя. Не поздно ли спохватилась?