Глава 13. Возвращение к прошлому

Го Чжитао сделал паузу и посмотрел на Хань Чао.

— Продолжай! Не тяни, — сказал Хань Чао, медленно потягивая вино.

— Поговаривали, что она умерла от рака; что покончила с собой, приняв яд; что упала с лестницы; а самые невероятные слухи — что её смерть наступила из-за одержимости злым духом, — продолжил Го Чжитао.

— Одержимость духом? — Хань Чао сделал глоток вина и многозначительно усмехнулся. — Занятно!

— Братан, есть ещё вопросы? — с улыбкой спросил Го Чжитао. Он надеялся, что на этом вопросы Хань Чао закончатся, но, как назло, всё было наоборот.

— Какая из версий, на твой взгляд, наиболее вероятна? — продолжил расспросы Хань Чао.

— Я думаю, вторая — самоубийство, отравление. Не уверен, что это было самоубийство, но отравление — это точно, — ответил Го Чжитао, сделав глоток вина.

— Уверен? — с сомнением спросил Хань Чао.

— Отец моего однокурсника как раз работал заведующим отделением в той больнице, где лежала первая жена Чэн Чживея перед смертью. Говорят, яд, которым она отравилась, был очень странным. Врачи не смогли определить, что это за вещество. Сначала не было никаких признаков отравления, только обычное головокружение, но всё развивалось очень быстро. Когда стало понятно, что это отравление, она уже не дышала, — сказал Го Чжитао.

— Двадцать лет назад у нынешней жены Чэн Чживея были другие мужчины, помимо него? — спросил Хань Чао, подперев подбородок рукой.

— Братан, ты какой-то странный в последнее время! Почему тебя вдруг так заинтересовала история семьи Чэн? — с подозрением спросил Го Чжитао, глядя на Хань Чао.

— Просто отвечай на мои вопросы, без лишних слов, — Хань Чао недовольно посмотрел на Го Чжитао.

— Братан, умоляю, пощади меня! — взмолился Го Чжитао. — Откуда мне знать, что было двадцать лет назад? Я тогда ещё пешком под стол ходил!

— Baidu существует всего десять с лишним лет, а знает всё на свете — и про древнюю историю, и про будущее. А ты прожил больше двадцати лет и не знаешь, что было двадцать лет назад? — Хань Чао с презрением посмотрел на Го Чжитао.

Го Чжитао почувствовал себя обиженным. Хань Чао явно придирался. Он, Го Чжитао, и Baidu — это совершенно разные вещи! Как их можно сравнивать?

Но Го Чжитао не смел возражать, поэтому только натянуто улыбнулся.

Тем временем Хэ Юэжун в тёмных очках сидела на пассажирском сиденье «Ленд Ровера». За рулём был Лао Ван, водитель семьи Чэн, настоящее имя которого было Ван Дунхао.

— Почему ты до сих пор не начала действовать? Неужели у тебя остались чувства к этому старику? — недовольно спросил Ван Дунхао.

— Не торопи события, — спокойно ответила Хэ Юэжун с бесстрастным лицом. — Поспешишь — людей насмешишь.

— Конечно, я тороплюсь! Ты хочешь, чтобы я ещё несколько лет работал на этого старикашку водителем и мальчиком на побегушках? Двадцать лет! Двадцать лет я терпел это унижение! Я бы с радостью переехал его на машине! — Ван Дунхао, сжав зубы, понизил голос, в его глазах вспыхнул злобный огонь. — Ты двадцать лет жила припеваючи, как богатая жена, а я двадцать лет был чьим-то водителем!

— Ладно, хватит жаловаться. Скажи честно, разве ты жил в бедности все эти годы? — Хэ Юэжун бросила на Ван Дунхао строгий взгляд. — Не делай глупостей. Потерпи ещё немного! Этот старик ещё не составил завещание. Сейчас действовать слишком рано.

— А если он так и не составит завещание, мы так и будем ждать вечно? Неужели нет другого выхода? — Ван Дунхао холодно хмыкнул и, указывая на свою грудь, сказал: — Знаешь, что самое непредсказуемое? Человеческое сердце! Не думай, что раз этот старик сейчас тебя во всём слушается и выполняет все твои прихоти, то он оставит всё своё состояние тебе. Чэн Сифань — его родная дочь. Когда дело дойдёт до раздела имущества, ты в его сердце можешь оказаться менее значимой, чем эта сумасшедшая. Я считаю, нужно избавиться от них обоих, пока он не написал завещание. Тогда всё состояние семьи Чэн будет твоим.

— Но… — Хэ Юэжун немного засомневалась.

— Нечего тут «но»! — холодно сказал Ван Дунхао. — Мы можем использовать тот же метод, что и тогда, с той мерзавкой. Избавимся от старикашки тихо и незаметно. А с этой сумасшедшей ещё проще — она у нас в руках, как рыба на разделочной доске.

— Нет! — твёрдо прервала его Хэ Юэжун. — Этот способ больше не сработает. Нельзя дважды войти в одну реку. Если нас раскроют, всплывёт и то, что случилось шесть лет назад. Тогда нашей сладкой жизни придёт конец. Нужно разработать новый, более продуманный план, чтобы всё прошло гладко.

— Ладно! Тогда давай каждый подумает, как всё сделать идеально, а потом обсудим, — сказал Ван Дунхао, посмотрел на часы и с досадой добавил: — Уже поздно, старик, наверное, закончил совещание. Мне пора ехать за ним.

— Молодец, у тебя есть задатки хорошего пса, — язвительно заметила Хэ Юэжун.

— Да, я тоже так думаю, — Ван Дунхао равнодушно пожал плечами и усмехнулся.

Когда Хэ Юэжун вышла из машины, улыбка Ван Дунхао тут же исчезла. Его лицо исказилось от гнева, глаза сверкнули злобой.

«Когда-нибудь всё состояние семьи Чэн будет моим! А Хэ Юэжун будет моей рабыней! Пусть почувствует, каково это — быть собакой!» — мысленно поклялся Ван Дунхао и, нажав на газ, помчался прочь. Казалось, только так он мог выплеснуть свой гнев.

Двадцать с лишним лет назад Ван Дунхао и Хэ Юэжун были влюблённой парой.

Ван Дунхао устроился в «Хунвэй Групп» водителем Чэн Чживея, а Хэ Юэжун — его секретарём. Но даже самая сильная любовь не выдержала испытания мирскими соблазнами.

Хэ Юэжун, естественно, завела роман со своим начальником, Чэн Чживеем, а Ван Дунхао был ею отвергнут.

За эти годы Хэ Юэжун превратилась в богатую даму, а Ван Дунхао так и остался незаметным псом Чэн Чживея, наблюдая, как его любимая женщина проводит время с его хозяином, и каждый день притворяясь, что ему всё равно.

Кто угодно на его месте испытал бы душевные муки, видя такую несправедливость.