Новое начало

Стояла холодная зима. Только-только выпал первый снег, и настоящие морозы были еще впереди.

В северной деревне Западных Гор все дома были наглухо закрыты — никому не хотелось бродить по заснеженным улицам.

Только на южной окраине деревни, в одной ветхой лачуге, царило оживление.

— Линь Мосю, я отдала за тебя десять лянов серебра, а ты даже двух слов связать не можешь! Зря я связалась с тобой!

— Красивая мордашка, да только толку никакого! Тьфу!

Эти грубые слова, произнесенные пронзительным голосом, принадлежали местной хулиганке Су Чанге, известной на всю деревню Западных Гор.

Эта бездельница целыми днями слонялась без дела, в хорошем настроении гоняясь за курами и собаками, а в плохом — затевая драки и перебранки.

Жители деревни ее терпеть не могли и, проходя мимо ее лачуги, старались побыстрее скрыться из виду, даже не удостоив ее взглядом.

Су Чанге была заядлой картежницей, и иногда ей везло.

Выиграв деньги, она важничала и сорила ими направо и налево.

Линь Мосю она купила как раз после одного такого выигрыша. Причина была проста: юноша обладал приятной внешностью.

В то время Линь Мосю продавал себя в рабство, чтобы похоронить отца, и ему было все равно, кто его купит.

Среди метели миловидная девушка стояла в ветхом, едва защищающем от непогоды доме и отчитывала худощавого юношу, стоявшего на коленях в снегу.

Не видя никакой реакции, она разъярилась и принялась охаживать его палкой.

Юноша стискивал зубы и молчал, а когда удары становились особенно сильными, на его лице появлялась вымученная улыбка.

Увидев эту улыбку, Су Чанге еще больше разозлилась и ударила его еще раз.

Тонкая, изношенная одежда порвалась, обнажив кожу.

Алые капли крови упали на белый снег, словно распустившиеся цветы преисподней, выглядящие до странности чарующе.

Но даже так он не просил пощады и не издал ни звука.

— Я готова тебя бросить…

Услышав эти полные ненависти и холода слова, он резко поднял голову и наконец произнес мольбу, полную отчаяния и унижения:

— Нет… жена… не бросай…

Даже эта короткая фраза заставила его покраснеть.

Он действительно не мог говорить.

Что с того, что она била его три года?

Что с того, что она ругала его три года?

Она все равно была его женой, которая помогла ему похоронить отца и дала ему кров!

Неужели он лишится последней капли тепла в своей жизни, единственной причины жить?

Довольная тем, что он наконец отреагировал, Су Чанге довольно усмехнулась. Но мысль о том, чтобы бросить Линь Мосю, действительно засела у нее в голове. Она холодно хмыкнула и пошла в дом за бумагой и кистью.

Глядя на ее удаляющуюся спину, Линь Мосю почувствовал, как что-то надломилось внутри. Он безвольно опустился на землю, позволяя слезам катиться по щекам.

В тот момент, когда Су Чанге собиралась начать писать…

Снаружи послышался шум — к дому подошли люди из администрации.

Крепкая женщина с широкими плечами вошла в дом и, указывая на Су Чанге, закричала:

— Су Чанге! Бессовестная! Ты опять избиваешь своего мужа!

Ха, боюсь, у тебя больше не будет такой возможности! Слышала, ты еще и в долгах перед игорным домом? С твоим жалким видом тебе их не отдать. Готовься гнить в тюрьме до конца своих дней!

— Врешь!

— Отдам я долги или нет — не твое собачье дело!

Су Чанге бросила кисть и гневно посмотрела на женщину.

Та усмехнулась и велела стражникам схватить Су Чанге.

Линь Мосю, придя в себя, схватил палку, которой его только что била Су Чанге, и начал беспорядочно размахивать ею, пытаясь отогнать стражников.

Но разве мог он, слабый юноша, противостоять этим тренированным женщинам?

Вскоре его сбили с ног, и он услышал крик Су Чанге:

— Бесполезный! Убирайся отсюда!

На самом деле Су Чанге боялась, что Мосю снова пострадает, и поэтому накричала на него.

Однако ее опасения оказались напрасными — стражники просто оттолкнули его и не стали бить.

Они увели Су Чанге, не оглядываясь, и вскоре скрылись в снежной пелене.

Линь Мосю остался один, рыдая… Его жену забрали… Неужели его надежда исчезла навсегда?

Линь Мосю просидел в снегу до самой ночи, пока не охрип. Он поднялся и вернулся в дом.

В холодной комнате давно погас заброшенный очаг. Дом промерз насквозь, словно ледяной погреб. Он посмотрел в окно. Во многих домах деревни уже готовили ужин, из труб вился дымок, и вся деревня словно ожила. Только здесь царила пугающая тишина.

Обняв одежду, которую Су Чанге бросила перед уходом, он просидел так всю ночь…

— Ммм… — Су Чанге очнулась. Она была в тюрьме уже пять дней.

Она дотронулась до грубо перевязанной раны на голове, и ее глаза наполнились ужасом.

— Я… где мой роман? Разве я не должна быть дома и читать его?! Что… что…

Что ж, похоже, началась какая-то нелепая история.

Да, вы не ошиблись. Эта Су Чанге выросла в наше время, носила красный галстук, пела гимн и стала поваром, причем с дипломом диетолога.

Но ее уволили, и, убитая горем, Су Чанге забилась в постель с романом. Она всего лишь хотела встать и умыться, но ударилась головой об шкаф!

В то же самое время Су Чанге из этого мира, которую та женщина из мести бросила в тюрьму, сильно ударилась головой о стену. Кровь лилась рекой, и она должна была умереть на месте, но наша Су-повар воспользовалась этой возможностью и вселилась в ее тело.

Вспомнив все это, Су Чанге нахмурилась. С такой перевязкой рана обязательно загноится!

Пусть она и повар, но такие элементарные вещи знала.

Пока она размышляла, как ей выбраться отсюда, дверь камеры открылась. Вошла та самая женщина, которая ее арестовала, и каждые пять шагов падала ниц. За ней следовала роскошно одетая женщина с мечом на поясе.

Женщина с мечом бросила взгляд на первую, и та, дрожа всем телом, упала перед Су Чанге на колени:

— Простите меня, госпожа! Я была слепа и оскорбила вас! Прошу, простите!

Су Чанге еще больше удивилась. Она уже успела разобраться в своих воспоминаниях и знала, что была обычной хулиганкой. Откуда взялась эта «госпожа»?! Неужели у нее благородное происхождение?

Су Чанге хихикнула про себя.

После перемещения она надеялась на что-то интересное, но, судя по воспоминаниям, была всего лишь мелкой преступницей.

Су Чанге думала, что само по себе перемещение — это неплохо, ведь в своем мире она чуть не умерла с голоду. А если бы она попала в тело какой-нибудь принцессы, то жила бы припеваючи!

Но кто-нибудь может ей объяснить, почему она оказалась в мире, где женщины работают, а мужчины сидят дома?!

Не успела Су Чанге погрузиться в печаль, как женщина с мечом с отвращением прогнала первую и позвала врача, чтобы тот перевязал рану Су Чанге. После всех этих хлопот в камере остались только Су Чанге и женщина с мечом.