Глава 3 : Церезия

Глава 3

Церезия

 

Эльфийский календарь 4422 года

В эпоху, отмеченную растущей напряженностью и участившимися набегами, виконт Кариус, грозный лорд Инглезии, совершил последний акт агрессии. Он переправился через Великую реку и предпринял крупномасштабную атаку на жемчужину провинции Арвена - город Риверстед.

Несмотря на попытки лорда Мориса Арвенского укрепить город, даже отправив своего собственного сына укрепить его оборону, город Риверстед пал жертвой внезапного нападения Кариуса.

Высшие лорды расценили это как открытый акт враждебности и намеревались осудить лорда Инглезии. Однако архаичная бюрократия Империума, медлительная и невосприимчивая, попыталась назвать инцидент  незначительной пограничной склокой между своими вассальными лордами.

Это была попытка сохранить видимость мира в государстве, уже охваченном войнами, особенно продолжающейся борьбой Западного фронта против вторжений кочевников.

Не желая ждать медлительной реакции Империума, лорд Морис собрал свои войска и отправил их в Церезию накануне зимы.

 

***

 

Лансиус внезапно проснулся от леденящего порыва ветра, заставившего его тело окоченеть, а лицо заболеть от холода. Моргая, он обнаружил, что свернулся калачиком вокруг слабо тлеющего костра внутри старого сарая. Несмотря на тепло от костра, его дыхание превращалось в пар.

 - Еще не рассвело, - прошептала Стефи рядом с ним.

Лансиус кивнул и плотнее закутался в грубое шерстяное одеяло. Снаружи завывал ветер и сотрясал сарай, отчего казалось еще холоднее. Несмотря на толстые тряпки и подстилки из сена на земле, холод все равно пробирался сквозь них.

Только потрескивающий огонь и дружелюбные лица его товарищей приносили хоть какое-то облегчение. Постепенно Лансиус начал снова погружаться в сон.

Лансиус и войска Арвены почти месяц шли маршем, чтобы вернуть Риверстед, когда столкнулись с внезапными, резкими изменениями погоды. Никто не хотел попасть в снежную бурю, поэтому они бросились искать зимовье.

Группа Лансиуса нашла убежище в заброшенном сарае в деревне Церезия, где они были заперты больше месяца. Тем не менее зима все еще была в разгаре, с частыми снегопадами и метелями.

Сегодня был еще один пасмурный день, слабый солнечный свет просачивался сквозь щели в деревянных панелях. Те, кто рано встает, уже были на ногах и готовили завтрак. Знать и горожане обычно не ели так рано, но в походе это было необходимо. Утро было одним из немногих периодов, когда они могли готовить, не отвлекаясь.

В животе у Лансиуса урчало, он знал, что вино и вода, которые он пил каждый вечер, не способствуют хорошему пищеварению. Тем не менее, ему нужно было делать глоток-другой, чтобы согреться. Не успел он вздохнуть, как  появилась Стефи с миской тушеного мяса, полученной у повара.

 - Проснулся? - спросила она, протягивая ему миску.

 - Да, спасибо, - сказал он, беря миску и отхлебывая теплый, насыщенный бульон.

Пахнет подгоревшим, как обычно, но зато теплый.

Лансиус набрал очередную ложку, а Стефи за это время проглотила кусок от толстого круглого хлеба. Затем они поменялись и продолжили есть.

Стефи и глазом не моргнула, когда они разделили миску и ложку; отчасти потому, что ее воспитывали как оруженосца, но главным образом из-за практичности.

Большинство мужчин носили с собой деревянную тарелку и ложку, но многократно мыть их в ледяной воде было непростой задачей. Один из приемов состоял в том, чтобы использовать нагретый камень из камина: опустить его в ведро, чтобы согреть воду, но даже тогда никто не хотел делать это повторно. Таким образом, совместное использование посуды было обычной практикой. Но...

Не думай об этом -

Но это та же миска...

Не думай об этом -

И это та же ложка...

Лансиус сглотнул. Хорошо это или плохо, но он не был близок с женщиной своего возраста уже два года. Но теперь они со Стефи были практически неразлучны. Они маршировали, ели и спали рядом друг с другом каждый день.

 - Ты должен отбиваться! - предупредила она его, прежде чем убрать свой меч.

 - Виноват, - воскликнул он. - Но это получается само собой.

Стефи не стала утруждать себя нравоучениями.

 - Снова.

Они вернулись в исходную позицию. Повторение укрепило мышечную память, и постепенно в движениях Лансиуса стало меньше неуверенности. Стефи неустанно трудилась, чтобы научить его правильным приемам. Сначала он был неуклюжим и имел весьма размытые представления о фехтовании, но теперь он умело применял основы.

Они были не единственными, кто тренировался. Завтрак закончился, и все больше людей выходили на поле. Многие новички занимались со своими копьями, но Стефи чувствовала, что дополнительные тренировки с копьем будут бесполезны для Лансиуса. Поскольку о назначении Лансиуса не было сказано ни слова, Стефи, как оруженосец, вернулась к тому, что знала лучше всего, а именно к тренировкам с мечом. Она решила, что будет полезно научить его сражаться на мечах хоть немного.

Около полудня в амбаре началась работа, больше напоминающая хаос. Некоторые люди искали трещины в стенах, чтобы заделать их, в то время как другие ухаживали за лошадьми и мулами. Несколько человек вышли на улицу, преодолевая снег по щиколотку, чтобы облегчиться в соседней хижине.

Когда солнце было в зените, все остановились, чтобы погреться в его тепле. Обед, к сожалению, не вызывал аппетита. Хлеб, приготовленный этим утром, почернел и размок.

Лансиус сидел, прислонившись спиной к стене, и пытался жевать безвкусный хлеб. Ломтик ветчины, сыра или соленых огурцов был бы отличным дополнением, но они предназначались для знати.

 - Не нравится хлеб? - спросила Стефи.

Он застонал:

 - Он мягкий и ужасный на вкус.

Она усмехнулась. 

 - Просто радуйся, что он хотя бы белый. Если он становится жестким, значит, они используют дешевые зерна, те, которыми кормят мулов.

 - И каково это на вкус? - спросил он шокировано.

 - Конский хлеб? Он отвратителен, ужасно пахнет и на вкус как грязь.

Испуганное лицо Лансиуса заставило Стефи захихикать.

 - Доедай свой хлеб и покатайся верхом, пока еще светло, - сказала она, поднимаясь.

Лансиус последовал за ней и провел час, медленно объезжая тесный загон. Он был еще далек от того, чтобы ездить верхом в одиночку, Стефи держала поводья, идя пешком рядом с лошадью. Она учила его, как правильно сидеть в седле и чего не следует делать во время верховой езды.

Несмотря на то, что он просто сидел в седле, это было утомительно для того, кто не привык к покачиванию. Это было не так просто, как он себе представлял, да и запах лошади доставлял ему дискомфорт.

 - Ты уверена, что седло в порядке?

 - Ну, может быть, у него могли бы быть подкладки получше, но... - она покачала головой.

Лансиус понимал причину. Содержание ее снаряжения в одиночку обходилось дорого; сапоги нуждались в новой подошве, пальто - в починке, а лошади - в корме, и это лишь некоторые из трат. Повезло, что ее старый хозяин пользовался хорошими уздечками, которые все еще были неплохи, несмотря на годы использования.

 - Что ж, не обращай внимания на мою болтовню. Я благодарен тебе за то, что ты учишь меня ездить верхом.

Она усмехнулась. 

 - Поблагодари лошадку. Она та, кто тебя возит.

Лошадь заржала, как будто поняла.

Вскоре солнце начало клониться к западу. Температура упала, и люди неохотно надели пальто и одеяла. Несмотря на ежедневные физические упражнения или работу с животными, они редко купались, делая это только в случае крайней необходимости.

Лансиус тоже в какой-то степени перенял эту практику, посчитав, что хлопоты с купанием не стоят затраченных усилий. Когда он все-таки мылся, то использовал ведро с теплой водой, чистую тряпку и древесную золу в качестве мыла.

Чистота ценилась, но ее было трудно достичь, поэтому часто возникали случаи высыпаний и других кожных заболеваний. Одежда была единственной вещью, предотвращавшей запахи, поскольку множество слоев ткани удерживали их внутри.

Как человек с чувствительным носом, Лансиус по возможности избегал отвратительных запахов, но из-за своей замкнутости он неохотно делился этим в своей группе. В конце концов, Стефи заметила это и перешла в группу, которая воняла меньше.

Новая группа узнала о волосах Лансиуса. Несмотря на его попытки всегда прикрывать их капюшоном или дорожным плащом, он не мог скрывать их вечно. Вопреки тому, чего он опасался, никто не заострил на этом внимание. Мужчины интересовались его иностранным происхождением, но в основном равнодушно. Только тогда Лансиус почувствовал себя по-настоящему желанным гостем.

Холодная зима казалась бесконечной, и люди коротали время за разговорами, игрой в кости и приготовлением еды. Когда солнце садилось, все в амбаре стихало, слышались только бульканье в котле и потрескивание костра.