Глава 1 (Часть 1)

— Полгода — как вечность,

Один из нас вернулся,

Назад, к началу,

В тот же город.

———————

Сюй Чжиюань выбрал для своей выставки шумный Линнань, город из стекла и бетона.

Линнань. Этот город можно было описать любыми эпитетами, применимыми к процветающим мегаполисам: небоскребы, устремляющиеся ввысь, шумные улицы, бурлящая жизнь. Деньги, власть, роскошные автомобили, красивые женщины — здесь было все, кроме одного — атмосферы, питающей искусство. Конечно, на улицах встречались скульптуры, но для спешащих горожан они мало чем отличались от мусорных баков. В этом городе проводились архитектурные выставки, аэрокосмические, автомобильные. Были и художественные, но они неизменно проваливались. Художники не хотели терпеть холодное равнодушие, и город постепенно утрачивал свои краски.

Именно здесь Сюй Чжиюань решил провести свою дебютную выставку, несмотря на все уговоры. «Мне нравится шумная жизнь», — говорил он спокойно и твердо, не вдаваясь в объяснения. Он повторял эту фразу снова и снова с таким упорством, что у желающих его переубедить оставалось лишь два варианта: сдаться или поверить.

Организатор выставки, Фу Цзыцун, понимал, что это неправда. Шум и суета никак не вязались с характером Чжиюаня, но спорить было бесполезно. Как человек ответственный и преданный другу, он мог лишь сделать все возможное. И, быть может, благодаря его усилиям, а может, потому что Чжиюань был любимцем фортуны, выставка имела неожиданный успех. Вот только цветы и аплодисменты повисли в воздухе — главный герой, Сюй Чжиюань, так и не появился. Любопытство публики росло, все хотели увидеть загадочного художника. Очевидно, он привлекал внимание больше, чем сама выставка.

Прошло несколько дней, и Фу Цзыцун не выдержал, позвонил. — Завтра последний день, ты придешь или нет? — спросил он раздраженно.

— Приду, — ответил Чжиюань.

Цзыцун обрадовался и подумал, что, возможно, стоило позвонить раньше. — Выслать за тобой машину в Бэйхай?

— Спасибо, не нужно. Я сам доберусь.

— Слушай, Чжиюань…

— Что-то случилось?

— Да нет, ничего особенного. Просто хотел сказать, ты молодец! Я в тебе не ошибся.

Чжиюань искренне улыбнулся. — Все благодаря твоей организации.

— Брось, — рассмеялся Цзыцун. — Все благодаря твоему таланту.

— Я знаю.

Имя Сюй Чжиюаня стало широко известно после благотворительного аукциона, где его картина «Самая длинная осень» была продана за семизначную сумму. Для современной живописи, да еще и работы никому не известного аспиранта, это была невероятная цена. В одночасье о нем заговорили все. Но сам Сюй Чжиюань оставался скромным, приписывая успех благотворительной цели аукциона и удачному стечению обстоятельств.

Скромность Чжиюаня была хорошо известна в определенных кругах, и это делало его там не слишком популярным. Его преподаватель, Сун Да, часто сердился, говоря, что без капли высокомерия Чжиюань никогда не добьется настоящего признания, как бы талантлив он ни был. Другие же, не зная Чжиюаня так хорошо, просто не считали его своим. Для них скромность была синонимом скрытности и лицемерия. Скромность — значит, есть что скрывать.

Чжиюаня это не волновало. Он просто улыбался, не утруждая себя объяснениями. Искусство не создается для толпы. Ему нравилось одиночество, он не любил общаться и быть в центре внимания.

И вот, в последний день выставки, Сюй Чжиюань появился — тихо, как весенний ветер. Он бродил по залу среди посетителей, рассматривая свои картины. Фу Цзыцун сразу узнал его в толпе. Даже для мужчины Чжиюань был поразительно красив. Тот, кого в газетах описывали как сдержанного и замкнутого молодого художника, на самом деле выглядел совсем юным, почти мальчишкой — вежливым, опрятным. Если бы не глубокий, завораживающий взгляд, его можно было бы принять за старшеклассника. В этом взгляде была особая, мужская притягательность.

Фу Цзыцун подошел к Чжиюаню. — Вот так, тайком решил заглянуть?

Чжиюань на мгновение задумался. — Может, мне купить одну из своих картин?

— Ну ты даешь! — Цзыцун расхохотался. — Давай свой кошелек.

Чжиюань послушно достал кошелек и протянул ему.

— Оставлю у себя, — сказал Цзыцун. — Вечером пропьем эти деньги. Считай, что ты меня угощаешь. Кстати, много журналистов хотят взять у тебя интервью. Выбери пару изданий, а я договорюсь о времени. — Цзыцун хотел сказать еще что-то, но заметил, что взгляд Чжиюаня вдруг изменился, словно он увидел кого-то знакомого. Цзыцун обернулся, пытаясь понять, на кого смотрит Чжиюань. — Встретил кого-то?