Глава 9 (Часть 2)

По моей щеке скатилась слеза. Я смахнула её, но следом пришла другая, затем ещё и ещё. Он больше не любил меня. Николас больше не любил меня. Хуже того, он даже не хотел меня в своей жизни. Всё, что мы пережили вместе, не имело значения; не имело значения, сколько раз он клялся, что любит меня больше всего на свете — он только что сказал мне, что всё кончено. Навсегда.

Я знала, что мы были в разлуке десять месяцев, но всё это время мы не виделись, не разговаривали, и часть меня отказывалась верить, что всё кончено. Я надеялась, что каким-то образом снова увижу его и узнаю, что он всё так же влюблён в меня, как и я в него. Как же я ошибалась.

Во время репетиционного ужина я не проронила ни слова. Сидела рядом с Лукой. Он говорил за нас обоих. Когда представилась возможность, я сбежала в свою комнату и плакала в подушку, пока не уснула, мой разум играл со мной, заставляя вспоминать каждый момент, каждую ласку, каждое сказанное слово, каждую ошибку. Дистанция между нами причиняла такую боль, словно каждая моя слеза была каплей крови, истекшей из моего сердца.

______________________________

На следующее утро я была измотана, и хуже всего было то, что это день свадьбы, и мне нужно хорошо выглядеть, продолжать улыбаться, быть лучшей подружкой невесты в истории. Я не могла сбросить маску до конца вечера. Как бы я ни устала, это казалось невозможным. Я умылась холодной водой и посмотрела на себя в зеркало, осознавая, как сильно я изменилась за эти месяцы. Что-то было иным: взгляд в моих глазах теперь был печальным. Всё, чего я хотела, — это убраться отсюда.

Часами мой психолог — мой новый психолог — говорил со мной о том, что произошедшее с Николасом не должно определять моё будущее: в мире миллионы мужчин; я молода и красива, и любой из них влюбится в меня в мгновение ока. Но одна лишь мысль о сближении с кем-то, сама возможность этого, вызывала у меня тошноту. Я вспоминала, чем закончилось в последний раз, когда я была с другим мужчиной, и это напоминало мне об опасностях быть с кем-то, кто не Николас.

Я посмотрела на себя в зеркало и попыталась взять себя в руки. Я не могла так продолжать. Это был всего лишь ещё один день. Один день, и потом я больше не увижу его... Когда я снова почувствовала, что боль охватывает меня, я уставилась на своё отражение и заставила себя успокоиться. Всё кончено, Ноа. Забудь его, забудь его, чем скорее, тем лучше... Сделай это сейчас, или ты никогда не справишься.

Этот тихий голосок в моей голове преследовал меня всё утро. К счастью, Николас был на винограднике с Лайоном, где они переодевались. Я осталась дома с Дженной. Мы уедем последними; даже её родители не поедут с нами.

Когда Дженна была готова — она была ослепительна; у меня перехватило дыхание — у меня навернулись слёзы. Хорошо, что макияж, который мы нанесли, был водостойким. Моё сшитое на заказ красное платье сидело как влитое. Они выбрали этот цвет, потому что зал будет полон красных роз, и букет Дженны тоже будет из красных роз. Оно было из шёлка и кружева, ниспадало до пола, с разрезом сбоку, чтобы демонстрировать одну ногу, с V-образным вырезом и тонким кружевом, покрывающим бюст и руки — как свадебное платье Дженны, но её было белым. На фоне её смуглой кожи, с её идеальной фигурой, это выглядело потрясающе. Лайон сойдёт с ума, я знала, и сказала ей это.

Дженна была так взволнована, что я прилагала особые усилия, чтобы она не заметила, как мне было грудно в те дни. Я посвящала всю энергию заботе о ней, поддержке, успокоению. Мы смеялись, пили шампанское, и я внимательно выслушивала каждое её беспокойство, стараясь помочь, как только могла.

Эми вошла в комнату Дженны и сказала нам, что пора ехать. Я нервничала, но держала себя в руках. Там будут сотни людей, некоторые очень важные. Если бы это была моя свадьба, я не смогла бы вынести, что все эти люди смотрят, как я иду к алтарю. Я никогда по-настоящему не задумывалась о том, каким я хочу видеть свой свадебный день, но вся эта суматоха... это не для меня.

У входа нас ждал белый лимузин. Я помогла Дженне спуститься по лестнице, чтобы она не споткнулась. Когда мы оказались на заднем сиденье, утопая в тюле и кружевах, я не могла не рассмеяться.

— Кто бы мог подумать, что мы окажемся здесь после той ночи, когда ты отвесила Лайону пощёчину?