Сун Цин (Часть 1)

Начало весны. Погода постепенно теплела.

До сегодняшнего дня Сун Цин так и не удалось увидеть Ли Сусу в Павильоне Белого Нефрита.

В Поместье Шэньту разница в их положении не позволяла им встречаться, да и сама Ли Сусу сторонилась всех.

Поместье Шэньту обладало огромным садом, сравнимым с императорским. Куда ни глянь — везде изысканная, захватывающая дух красота.

Однако для Сун Цин вся эта красота была лишь безжизненной картинкой, да и не имела к ней никакого отношения.

Сун Цин была одета в белое платье, перетянутое на талии шелковой лентой, поверх которого накинута светло-зеленая накидка.

Одежда была как новая, без единого пятнышка.

Служанки в Поместье Шэньту должны были носить чистую одежду. За неряшливость полагалось наказание. Это было непреложное правило, которому все служанки должны были беспрекословно подчиняться. Жизнь служанки в поместье ничего не стоила, а несоблюдение правил приравнивалось к презрению к собственной жизни.

Сун Цин, держа в руках метлу высотой с нее саму, сметала опавшие листья и сломанные ветки. Метла скребла по земле, издавая монотонный шуршащий звук — назойливый и одновременно безжизненный, размеренный и в то же время тягостный.

Две молодые женщины с подносами в руках прошли мимо Сун Цин. Они были одеты в такие же платья, как и она, только их накидки были благородного светло-желтого цвета.

— Эй, смотри на нее!

Служанка Хун Юй легонько толкнула локтем другую служанку, Хун Сю.

Хун Сю бросила взгляд на Сун Цин и презрительно произнесла:

— И что на нее смотреть? Она здесь уже лет десять, если не больше. Пришла служанкой для черной работы и до сих пор ею осталась! Живет без всякой надежды. На ее месте я бы давно покончила с собой!

Они подошли ближе к Сун Цин. Хун Сю не пыталась понизить голос, наоборот, говорила громче, словно желая, чтобы Сун Цин услышала ее уничижительные слова.

Сун Цин, конечно же, все слышала. Шуршание метлы на мгновение прекратилось, а затем возобновилось с прежней монотонностью.

Она сделала вид, что ничего не слышит, и продолжала подметать опавшие листья.

Откуда им знать, что у таких, как она, тоже есть надежда, надежда, которая освещает всю ее жизнь.

Не увидев никакой реакции, Хун Сю почувствовала укол раздражения. Она подошла к Сун Цин и грубо окликнула:

— Эй!

Сун Цин перестала мести, повернулась к Хун Юй и Хун Сю, и спокойно, слегка склонив голову в знак уважения, спросила:

— Вам что-то нужно?

Хун Сю сунула ей в руки поднос, и Сун Цин поневоле приняла его.

— Отнеси это на кухню!

Хун Юй тут же последовала ее примеру, сунув Сун Цин второй поднос.

— И это тоже отнеси!

— Но я еще не закончила свою работу, — Сун Цин посмотрела на кучу несобранных листьев. Если матушка-наставница увидит их, то обязательно накажет ее.

А если матушка-наставница будет недовольна, ее могут выгнать из поместья. А если ее выгонят, она больше не сможет ее увидеть… и тогда незачем жить.

— Неважно! Если не отнесешь, мы пожалуемся Шестой Госпоже, и тогда тебе точно не поздоровится! Тебя выгонят из поместья!

Они были приближенными служанками Шестой Госпожи, а Сун Цин — всего лишь служанка для черной работы, занимающая самое низкое положение в поместье.

Сун Цин не сомневалась в их словах. Если они захотят избавиться от нее, то, пользуясь своим влиянием на Шестую Госпожу, легко смогут это сделать.

Сун Цин готова была терпеть оскорбления и побои, но она не могла покинуть Поместье Шэньту.

— Я выполню ваше поручение, — почтительно ответила Сун Цин, склонив голову.

Хотя все они были служанками в Поместье Шэньту, Сун Цин вынуждена была подчиняться Хун Юй и Хун Сю, потому что она была всего лишь служанкой для черной работы, занимающей самое низкое положение.

— И еще, принеси нам завтрак в комнату. И побыстрее! — холодно приказали они.

— Хорошо, — кивнула Сун Цин.

Хун Юй и Хун Сю презрительно усмехнулись, глядя на склоненную голову Сун Цин, и, высокомерно задрав подбородки, удалились.

Когда они ушли, Сун Цин прислонила метлу к стволу дерева и, взяв оба подноса, направилась на кухню.

Оставив подносы на кухне и уже собираясь уходить, она услышала жалобное мяуканье.

Сун Цин прислушалась, пытаясь определить, откуда доносится звук. Она наклонилась и заглянула под печь. В темном углу она увидела свернувшегося клубочком белого котенка.

Сун Цин знала, что это не Нини, а просто другой белый котенок.

Белый котенок, заметив Сун Цин, испуганно отшатнулся. Он открыл рот и жалобно мяукнул.

Сун Цин увидела на лапке котенка кровь.

Она протянула руку к котенку и ласково позвала:

— Кис-кис.

— Мяу, — жалобно отозвался котенок, и, увидев приближающуюся руку, еще сильнее сжался в комочек.

— Не бойся, иди сюда, — Сун Цин говорила мягко и нежно.

Котенок не двигался, испуганно глядя на нее.

Видя, что котенок не хочет выходить, Сун Цин выпрямилась.

В этот момент в кухню вошли два слуги в серой одежде с длинными палками в руках.

Они увидели Сун Цин, и она увидела их.

Взгляд Сун Цин упал на палки в их руках.

— Ты! Не видела здесь кота? — спросил один из слуг.

Сун Цин, помедлив, указала на дверь:

— Видела, он выбежал отсюда, кажется, в сторону заднего сада!

— Черт! Если он напугает господ, нам не поздоровится! — Слуги бросились в задний сад.

Когда слуги ушли, Сун Цин оглядела кухню и, заметив на столе миску с остатками курицы, взяла оттуда кусочек кожицы. Она снова наклонилась и протянула кусочек котенку.

— Кис-кис, — тихо позвала она.

Котенок пошевелил носом, посмотрел на кусочек кожицы и, прихрамывая, подошел к руке Сун Цин и схватил его.

В тот же миг Сун Цин схватила котенка за передние лапки. Котенок, выпустив острые когти, попытался укусить ее за руку, отчаянно брыкаясь задними лапами.