Свидание вслепую

Свидание вслепую

Время летело незаметно, уже наступил ноябрь.

Желтые листья с деревьев вдоль дороги облетели, остались лишь голые ветви, создавая унылый, безжизненный пейзаж.

Зима уже потирала руки, готовясь ворваться в мир и показать свою силу.

Ближе к вечеру Е Цзяинь вернулась в жилой комплекс, припарковала машину и, взяв сумку, медленно пошла домой.

Прошел еще один год. Она прожила в этом комплексе больше месяца. Человек — существо очень адаптивное. Она уже привыкла к местной обстановке и даже познакомилась с несколькими милыми пожилыми людьми.

Время — лучшее лекарство. Ее жизнь казалась спокойной, работа — насыщенной. В общем, все было хорошо.

Последние несколько листьев на высоком платане подхватил ветер. Один из них, кружась, упал прямо перед ней. В тот момент, когда лист коснулся земли, ей послышался тихий, едва уловимый шорох.

Е Цзяинь наклонилась и подняла его. Несмотря на осенние ветры и дожди, лист был очень красивым: большой, гладкий, золотисто-желтый, с четко проступающими прожилками.

Она достала телефон, повертела его, выбирая лучший ракурс на фоне заходящего солнца, и сделала снимок на память.

Довольная фотографией, она положила лист у корней дерева и придавила его небольшим камнем. Следующей весной он снова зазеленеет на ветке.

Из всех времен года Е Цзяинь больше всего любила осень. Осенние поля напоминали ей золотистые пейзажи Моне, пылающие огненными красками.

Прохладный осенний ветерок время от времени приносил с собой золотые листья, которые плавно опускались перед ней, такие легкие, тихие и нежные, словно охраняли хрупкий сон.

А больше всего она не любила зиму. Причина была проста: в детстве она сильно мерзла.

Зимой в их доме постоянно дуло, и хотя ночью топили большую печь-кань, к полуночи становилось холодно, как в леднике. Днем было так же холодно.

Она надевала на себя несколько слоев одежды, но это не спасало от ветра, поэтому воспоминания Е Цзяинь о зиме в основном связаны с дрожью от холода.

Поэтому ей нужно было заранее купить родителям и брату теплую одежду. Поужинав, она открыла Tmall и весь вечер выбирала подходящие вещи, оформляя заказы.

Она написала старшей сестре, чтобы та забрала посылки, и перевела ей крупную сумму денег, чтобы та купила младшему брату, Цзямину, который учился в выпускном классе, теплые ботинки и что-нибудь питательное. Брат был очень разумным и никогда не просил у нее денег. Каждый раз, когда она предлагала ему помощь, он отказывался, поэтому Е Цзяинь переводила деньги сестре, чтобы та регулярно покупала Цзямину все необходимое.

Закончив со всеми делами, она встала, немного размялась в гостиной: потянулась, сделала несколько махов ногами, поворотов головой и наклонов. С тех пор, как она переехала от бабушки Ван, она стала меньше есть утром и вечером, и ее вес вернулся к прежнему.

Видя, что хозяйка делает зарядку, Зефирка тоже подбежала и начала носиться по комнате. Теперь она полностью освоилась в доме и безбоязненно бегала повсюду.

Немного поиграв с Зефиркой, Е Цзяинь почувствовала, что слегка вспотела, и пошла принимать горячий душ. Отопление еще не включили, а включать кондиционер ей не хотелось. После душа у нее по коже побежали мурашки, и она поспешила высушить волосы феном и забраться под одеяло.

Пока она принимала душ, У Сяохуа прислала ей десяток сообщений в WeChat. Эта чудесная девушка каждый день неустанно отправляла ей мемы и смешные стикеры.

Однажды У Сяохуа чуть не поставила ее в неловкое положение. После того, как У Сяохуа прислала ей стикеры, Е Цзяинь хотела ответить одним из своих сохраненных, но как раз в этот момент ей написал Сунь Ханьтао, и она, не глядя, отправила стикер ему. Когда она поняла свою ошибку, было уже поздно отменять отправку.

Вот это был конфуз!

Сегодня вечером, помимо всего прочего, У Сяохуа прислала ей фотографии, где она бегает, чтобы похудеть.

— Решила похудеть? — спросила Е Цзяинь.

— Ага, в последнее время вес резко пошел вверх, даже второй подбородок появился. Мои красивые платья еле налезают, — У Сяохуа прислала селфи, где был виден ее второй подбородок.

— Внушительно, — Е Цзяинь ответила стикером с двойным подбородком.

— Вот же вредная! — У Сяохуа прислала стикер с закатывающим глаза миньоном. — Не думай, что раз у тебя лицо с острым подбородком, ты можешь смеяться над деревенской красавицей.

— Да я и не смеюсь, — Е Цзяинь тоже прислала фотографию своего острого подбородка. — У меня это от недоедания.

— Е Цзяинь, вот же бессердечная ты женщина! — У Сяохуа прислала стикеры с двумя кухонными ножами и тремя молотками. — Тебя только мужик сможет усмирить.

— Принимаю всех желающих, чем больше, тем лучше, — без колебаний ответила Е Цзяинь.

— Тьфу-тьфу-тьфу, бесстыдница! — и три смайлика с покрасневшими лицами.

Отправив сообщение, Е Цзяинь рассмеялась. Да уж, бесстыдница. Раньше она бы ни за что не сказала такого. Но с тех пор, как она начала общаться с У Сяохуа, она стала гораздо раскованнее и теперь невольно отпускала порой пикантные шуточки.

— Кстати, сестра Цзяинь, как у тебя дела с братом Ханьтао? — У Сяохуа сменила тему.

— Сяохуа, я начинаю серьезно подозревать, что каждый день со мной в чате общается бабушка Ван под твоим именем, — пошутила Е Цзяинь.

— Почти угадала. Каждый раз, когда бабушка меня видит, она спрашивает, как продвигаются наши с тобой отношения, — У Сяохуа прислала грустный стикер в стиле Китайской Республики. — Что поделать, мне тоже нелегко.

— Мы с Сунь Ханьтао просто друзья, — Е Цзяинь вспомнила их общение. Действительно, просто друзья. Некоторое время назад Сунь Ханьтао изредка звонил, чтобы узнать, как у нее дела, а теперь время от времени писал ей в WeChat, они обсуждали работу и пару раз вместе ужинали.

— А дальше не продвинулись? — У Сяохуа печатала всегда быстрее нее. — За ручку хоть подержались?

— Пф, это наша личная жизнь, зачем мне рассказывать об этом шпиону? — с улыбкой ответила Е Цзяинь.

— Ха, это ты называешь личной жизнью? Мне и знать неинтересно, — У Сяохуа стала отнекиваться. — У всех есть свои секреты. Я вот в детстве на брата Ханьтао писала, и что? Я этим хвастаюсь? Я об этом кричу на каждом углу?

— Ладно, ладно, когда в следующий раз увижу твоего брата Ханьтао, обязательно спрошу, помнит ли он, как одна маленькая толстушка описала его, — поддразнила ее Е Цзяинь.

— Только попробуй спросить — и мы больше не друзья! — У Сяохуа снова прислала три молотка и три злых красных смайлика.

— Ой, как страшно.

— То-то же, теперь знаешь, какая я грозная! — У Сяохуа в маленьких черных очках довольно улыбнулась. — Я вся вспотела после пробежки, пойду в душ и спать. Устала. Спокойной ночи, сестра Цзяинь, чмок!

— Спокойной ночи, деревенская красавица, чмок!

Е Цзяинь вспомнила о листе, который сфотографировала вечером в жилом комплексе. Она нашла фотографию в галерее и опубликовала ее в Moments с подписью: «Вы прощаетесь с осенью или приветствуете зиму? Если бы у меня был выбор, в следующей жизни я хотела бы стать цветущим деревом. Радость — цветы распускаются, грусть — листья опадают».

Вдруг снова раздался сигнал уведомления WeChat. Она посмотрела на сообщение: «Завтра свободна? Может, сходим в кино?»

Это написал ее первый поклонник — тот самый парень со свидания вслепую на прошлой неделе, дальний родственник ее зятя.

На следующий день после того, как сестра позвонила ей, этот парень сам добавил ее в WeChat, и они начали общаться, без особого энтузиазма.

Чаще всего парень писал ей первым. В прошлые выходные он пригласил ее на встречу, и оказалось, что они учились в одной школе, только он был на два класса старше. Поэтому на свидании они в основном вспоминали тяжелую школьную жизнь и классных руководителей, у них было два общих учителя.

После их разговора Е Цзяинь не могла вспомнить, как он выглядел, помнила только, что у него была светлая кожа и что он был не очень разговорчив.

Но после встречи они стали общаться чаще, и, конечно же, инициатива исходила от парня.

Завтра снова выходные, и парень пригласил ее в кино.

Завтра она, конечно, будет свободна, но не хотела идти в кино.

Поэтому она отказала дальнему родственнику, сославшись на работу.

На самом деле, она давно привыкла жить и работать одна. Что касается любви, то после расставания с Линь Наньфэном это слово не входило в ее планы до тридцати лет. Она не собиралась оставаться одинокой, но, по крайней мере сейчас, Е Цзяинь не хотела, чтобы рядом был кто-то еще.

У нее не было ни времени, ни сил заботиться о другом человеке.

А Линь Наньфэн уже давно не появлялся в ее снах.