Глава 4 (Часть 2)

На самом деле, он, вероятно, знал, что кто-то подошел, просто не обратил внимания.

Бай Си поставила блюдо с фруктами на деревянный стол перед ним:

— Учитель… хм, Цин Чжи?

Услышав свое имя, Цин Чжи поднял глаза и посмотрел на нее.

Она выглядела немного растерянной, ее ресницы дрожали, щеки пылали румянцем, а руки сжимали подол платья, сминая ткань.

«Чего она так волнуется?» — подумал Цин Чжи.

Однако, увидев смятый подол ее платья, Цин Чжи нахмурился. «Эта ткань и так выглядит непрочной, а она еще так мнет ее. Наверное, скоро платье совсем износится. Какое расточительство», — подумал он.

Бай Си все это время украдкой наблюдала за выражением лица Цин Чжи. Заметив, что он нахмурился, она решила, что он рассердился, потому что она назвала его по имени.

Но ведь она слышала, как другие девушки ее возраста тоже так его называли. Почему же ей нельзя? Бай Си немного расстроилась.

— Учитель не хочет, чтобы я называла вас по имени?

Бай Си опустила глаза, чувствуя разочарование. Подумав, она все же решилась задать вопрос.

Цин Чжи на мгновение замер. Он даже не заметил, как она его назвала. Но раз уж она спросила, он ответил:

— Бай Си, называй меня, как хочешь, не нужно стесняться.

— Тогда я буду называть вас Цин Чжи. А вы тоже не называйте меня Бай Си, просто Сяо Си.

Обрадованная, Бай Си невольно придвинулась к нему.

С ее приближением в воздухе появился едва уловимый сладкий аромат. Молодой ученый Цин Чжи, всецело поглощенный чтением священных книг, сжал губы. «Должно быть, это то, что называют девичьим ароматом», — подумал он.

В конце концов, Цин Чжи не выдержал и отодвинулся немного в сторону. Вдыхая этот сладкий аромат, он не мог сосредоточиться на чтении.

Бай Си не заметила его движения. Она достала из рукава смятый бумажный шарик.

Развернув его, она положила перед Цин Чжи.

На бумажке был написан один большой иероглиф «сы» — «тосковать».

Ранее она специально спросила у Старого Ученого из Западного Города, как признаться в любви. Старый Ученый прочитал ей стихотворение и сказал, что если она напишет эти строки своему возлюбленному, он поймет ее чувства.

Но Бай Си не умела писать. Тогда она попросила Старого Ученого написать это стихотворение.

Когда стихотворение было написано, Бай Си постеснялась сразу признаваться Цин Чжи.

Она разорвала листок, разделив его на квадратики с отдельными иероглифами.

И под предлогом изучения иероглифов каждый день показывала Цин Чжи по одному.

Сегодняшний иероглиф был последним. Она думала, что, прочитав его, он все поймет.

— Цин Чжи, Цин Чжи, я снова пришла спросить про иероглиф. Что это за иероглиф?

Цин Чжи спокойно взглянул на бумажку:

— Сы. Это иероглиф «сы», означает «тосковать».

Услышав его мягкое объяснение, Бай Си смущенно поправила волосы, и на ее щеках появились ямочки.

— А не могли бы вы прочитать все иероглифы, которые я вам показывала эти дни, вместе?

Он такой умный, должен был запомнить.

И действительно, он лишь немного помедлил, а затем произнес:

— Кость… облик… входить… знать… знать… не… тосковать?

Едва произнеся эти слова, Цин Чжи нахмурился. Бай Си тоже замерла.

Бай Си слегка нахмурила брови.

Она знала, что глупа и не может запомнить стихотворение, которое ей рассказал Старый Ученый. Но фраза, которую только что произнес Цин Чжи, явно отличалась от той, что говорил Старый Ученый. Неужели она перепутала порядок иероглифов?

— Должно быть… входить… в кость… облик… облик… — Что же дальше? Она забыла!

Бай Си чуть не умерла от собственной глупости. Она не могла запомнить даже такую короткую фразу и в досаде стукнула себя по голове.

— В кости тоска… знаешь ли?

— Да-да, именно эта фраза! — Цин Чжи и правда был умным.

Бай Си была так рада и смущена, что совершенно не заметила, как Цин Чжи, произнеся эту фразу, на мгновение застыл, а затем его взгляд снова стал холодным и отстраненным.

Бай Си мялась некоторое время, не видя реакции Цин Чжи. Она посмотрела на него и уже собиралась заговорить, как вдруг услышала слова, разбившие ее девичье сердце.

— Бай Си, отнеси фрукты А Гуану и больше не приходи.

Бай Си растерялась, ее глаза широко раскрылись от удивления:

— Почему?

Цин Чжи посмотрел на нее холодным и равнодушным взглядом, совсем не похожим на взгляд мягкого учителя, каким он был раньше. Казалось, он снова смотрел на нее как на незнакомку, как при их первой встрече.

Бай Си почувствовала, как его взгляд ранит ее, а его следующие слова причинили ей еще большую боль.

— Школа — это место для учебы, а не для любовных признаний. Ты не хочешь учиться — это еще ладно, но ты даже любовное стихотворение не можешь запомнить. Не приходи больше, не позорь школу.