Глава 1-2: Ся Юйюань

— Юаньюань! Ты уже во втором классе старшей школы, нужно усердно учиться, поняла?

— Угу.

Я невнятно промычала в ответ маме, которая ставила завтрак на стол.

— Второй год очень важен! Нужно хорошо постараться, иначе потом не наверстаешь.

Конечно, каждый год важен.

— Мама знает, что ты в тройке лучших в классе в Первой женской школе, это очень хорошо, но не стоит сравнивать себя только с одноклассниками, нужно следить и за рейтингом по школе! И еще...

Слушая, я опустила голову, даже тост стала есть медленнее. Я знала, что моя виноватость слишком очевидна, но просто не смела посмотреть маме в глаза. Я знала, что у мамы всегда были высокие требования к оценкам, и я тоже считала, что родители должны возлагать надежды на детей, но то, что мама собиралась сказать дальше...

— Когда ты записалась в Клуб десертов, нам с папой это не очень понравилось. Готовка десертов тебе ничем не поможет. Позже я подумала, ладно, пусть немного развлечется! Всего лишь старшеклассница, пусть у тебя будет внеклассная деятельность, чтобы расслабиться. Но ты послушала старшеклассниц и стала активисткой клуба. Кем ты там стала? Как это называется...

— Ответственной за обучение.

— Эй, раз стала активисткой, значит, начнешь пропадать в клубе? Как ты будешь успевать с учебой? Наверняка придется ходить на собрания, вести занятия, готовиться?

— Мама... ну хватит...

Я успокаивающе ответила маме, немного слукавив, сказав, что ответственная за обучение — самая легкая должность. Я также привела в пример нескольких старшеклассниц, поступивших в хорошие университеты на престижные факультеты, чтобы мама поверила, что можно быть активисткой и хорошо учиться.

На самом деле я не была уверена, были ли те старшеклассницы активистками и как долго они вообще состояли в Клубе десертов. Но услышав два иероглифа «Тайда» (Тайваньский университет), мама обычно успокаивалась, это было как волшебное лекарство. Мне было немного совестно лгать, но я старалась убедить себя, что это ложь во благо.

Наверное...

— Ладно! Юйюань, мама знает, что ты можешь о себе позаботиться, но все же надеюсь, ты не будешь слишком увлекаться... всякими... неважными вещами!

Вставая за рюкзаком, я услышала эти слова мамы и её многозначительный взгляд на мои черные гольфы.

Мне стало немного грустно. Прошлой зимой я ушила две пары форменных брюк и купила несколько пар черных гольфов, потому что одноклассницы в первом классе искренне советовали мне: «У тебя такие тонкие ноги, зачем носишь такие мешковатые брюки?», «Тебе очень идут черные гольфы! Носи их каждый день, хорошо? Так красивее!»

Я три года в средней школе была зубрилой, не знавшей, что такое короткие носки, и это уже было неловко. Не ожидала, что в старшей школе эти мои незначительные изменения в глазах мамы будут выглядеть так, будто я пошла по плохой дорожке.

На самом деле, я тоже не считала таким уж важным, в чем ходить в школу, особенно в женской школе, где все девочки и относятся друг к другу с пониманием. Но даже я видела, что носить короткие носки, едва прикрывающие лодыжку, с форменной юбкой — это определенно хуже, чем ходить совсем без носков.

— Мама, не волнуйся, я поняла.

Перед выходом я ответила маме этой фразой. Я всегда знала, что нужно отвечать именно так.

Я стояла на платформе метро в ожидании поезда и услышала голоса примерно в пяти метрах от себя. Сначала я обратила на них внимание, потому что подумала, что это один человек говорит сам с собой. Эмоции в этом «монологе» так сильно менялись, что, наверное, только очень опытный актер смог бы так сыграть.

— Хватит, я поняла, что ты имеешь в виду.

— Нет, мне кажется, ты совершенно не поняла. Почему мы должны выходить так рано? Ты знаешь, какое удобство принесло метро современному мегаполису? Так вот, ты должна правильно использовать это достижение цивилизации, а не...

— Для меня добираться до школы самой действительно рановато, но тебе же еще нужно от метро пересесть на автобус, время рассчитано в самый раз.

В их диалоге один голос всегда был спокойным, а другой — раздраженным. Я с любопытством обернулась и увидела двух учениц, одну из Чжуншань, другую из Цзинмэй, ждущих поезд.

— Эй! Смотри, там «Маленький зелёный»! — сказала девушка из Цзинмэй, взглянув на меня и ткнув локтем в бок девушку из Чжуншань.

— Ты что, туристка? — устало ответила девушка из Чжуншань, лишь мельком взглянув на меня.

— Эх, хотя наш желтый цвет тоже, конечно, яркий, ничего не скажешь, — бесцеремонно продолжала девушка из Цзинмэй, похоже, не обращая внимания на то, что я могла на нее смотреть, — но этот зеленый... он просто режет глаз...

— Ладно тебе! Не критикуй других, — девушка из Чжуншань встретилась со мной взглядом и слегка виновато кивнула.

Это моя плохая привычка: когда меня критикуют, я легко начинаю комплексовать. Хотя я и говорила раньше, что неважно, в чем ходить в школу, и к тому же зеленая форма в глазах некоторых выглядит как хвастовство, но, заходя в вагон, я все же почувствовала смутное желание избежать встречи с этими двумя.

Потому что в глубине души я тоже тайно считала, что форма Цзинмэй и Чжуншань, которую носили те двое, выглядела гораздо лучше моей.