Глава 2. Заход луны (Часть 2)

Возможно, присутствие других людей или дневной свет придали Су Чаохуэю смелости. Он указал на мужчину и громко сказал: — Только что полицейский в штатском поймал вора. Если бы я украл, меня бы тоже поймали. У меня ничего нет, почему вы говорите, что я вор?!

Мужчина опешил и с вопросительной интонацией произнес: — О? Поймали кого-то?

— Да, карманника, — кивнул кондуктор.

— Сейчас все работают группами, один ворует, другой следит. Ранним утром, пока все сонные, легко обчистить, — с сожалением в голосе сказал мужчина. — Я не про него, просто предупреждаю вас, чтобы были осторожнее. Он сын моего друга. Учится много, вот и ищет острых ощущений.

— Чей я сын?! — Су Чаохуэй почувствовал головокружение. Этот человек врал как дышал, ни один мускул не дрогнул на его лице. Такая отточенная лживость приводила в ужас.

— Вы говорите, что я сын вашего друга? Хорошо! Тогда скажите, как зовут моего отца? И как зовут меня? — спросил Су Чаохуэй, глядя мужчине в лицо.

Мужчина понизил голос, в нем послышалась снисходительность старшего: — Чужэнь, Чжоу Чужэнь. Твоего отца зовут Чжоу Цзян. Ну все, пошли, сынок. Дядя никому не скажет, и тебя не накажут.

Су Чаохуэй как громом пораженный застыл на месте.

Страшно было не то, что этот человек был искусным лжецом, а его невероятное самообладание. На глазах у всех он импровизировал, сочиняя и разыгрывая свою роль без единой запинки. Невозможно представить, скольких людей он обманул таким образом.

— Меня зовут Су Чаохуэй! Вы лжец!

— Ладно, — мужчина потер виски. — Пусть тебя так зовут. Но разве так написано в твоих документах? А в студенческом билете? Ты ведешь себя очень плохо, дядя на тебя сердится.

Су Чаохуэя охватило отчаяние.

Он только что сказал, что у него ничего с собой нет, как теперь доказать свою личность?! Он словно проваливался в бездонную яму, каждое его слово заманивало его в новую ловушку. Отчаяние сломило последнее сопротивление Су Чаохуэя. Глядя на это лицемерное лицо, он почувствовал тошноту и его вырвало прямо на пол.

— Извините, что испачкал ваш автобус, — обратился мужчина к водителю. — Прошу прощения. Мы больше не будем вас задерживать.

Он наклонился, делая вид, что помогает Су Чаохуэю подняться, но на самом деле крепко схватил его.

Су Чаохуэй был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Он мог только молить о помощи: — Нет, нет, отпустите меня! Я хочу домой! Хочу домой! Папа! Мама! — отчаянно кричал он, пока мужчина тащил его из автобуса.

Его душераздирающие крики постепенно затихли вдали. Трое оставшихся в автобусе ошеломленно смотрели друг на друга.

Мужчина зашвырнул Су Чаохуэя в микроавтобус и отвесил ему пару пощечин.

— Чжоу Чужэнь говорил, что ты отличник, но я в это не поверил, — со злостью рассмеялся мужчина. — А ты ловкий! Умудрился сбежать так тихо!

Су Чаохуэй несколько дней ничего не ел и не пил. Голова была пуста. Он не сопротивлялся ударам, постепенно теряя сознание.

Когда он очнулся, то услышал электронные звуки игровых автоматов.

Су Чаохуэй открыл глаза. Это место было еще темнее и теснее предыдущего, похожее на кладовку, освещенную тусклой лампочкой.

— Мама, мама… прости меня… — пробормотал Су Чаохуэй. Голос был ужасно хриплым. Едва он открыл рот, как получил еще пару ударов ногами. У него не было сил даже закричать от боли. Вдруг он услышал незнакомый голос.

— Босс! Что ты делаешь?

Су Чаохуэй посмотрел на дверь. Стоявший там человек казался одновременно знакомым и незнакомым. Знакомым было красное родимое пятно на лице, но сам человек был другим.

— Сун Юй? — удивленно воскликнул Чжан Ливэнь. — Что ты здесь делаешь?

— Вышел сигареты купить, — хмыкнул юноша по имени Сун Юй. Он протиснулся внутрь, и его лицо внезапно изменилось. — Ого! А это еще кто?!

Су Чаохуэй остолбенел. Это был тот самый парень, который ловил карманника в автобусе.

Но его поведение и манера говорить разительно отличались от прежней уверенности и напористости. В нем чувствовалась юношеская непосредственность.

Чжан Ливэнь взглянул на Су Чаохуэя и снова стал холоден. — Старику Хоу нужны люди, он попросил меня найти кого-нибудь. Этот парень передумал и хотел сбежать. Сейчас много журналистов под прикрытием, у меня возникли подозрения. Ты же меня знаешь, лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Да чтоб тебя! — Су Чаохуэй, услышав эти самодовольные речи, пришел в ярость и выплюнул сгусток крови. — Черт возьми, бесстыжий!

Хотя голос его был слаб, в нем звучала такая твердость, что Чжан Ливэнь и Сун Юй замерли.

— Что ты выпендриваешься? — Чжан Ливэнь пнул Су Чаохуэя в живот и хотел ударить еще, но Сун Юй остановил его.

— Ладно, не кипятись, — Сун Юй достал из кармана пачку сигарет и протянул Чжан Ливэню. Присев на корточки, он закурил сам.

Немного помолчав, Чжан Ливэнь спросил: — Что ты здесь делаешь так рано?

— Проходил мимо. Как слышу звук игровых автоматов, так ноги сами сюда несут, — Сун Юй затушил сигарету, встал и, указав подбородком на Су Чаохуэя, спросил: — Так и оставим его здесь?

Чжан Ливэнь задумчиво промычал: — А ты как думаешь?

— Не похож он на журналиста, слишком молодой, — Сун Юй окинул Су Чаохуэя оценивающим взглядом. — Парень, тебе есть двадцать?

— Детское лицо, — небрежно бросил Чжан Ливэнь.

— Не усложняй, — покачал головой Сун Юй. Повернувшись к Чжан Ливэню, он вдруг серьезно спросил: — Отдай его мне. Мне как раз люди нужны! Правда!

— Тебе? — Чжан Ливэнь усмехнулся. — Кому, как не тебе, люди нужны?

Сун Юй промолчал, скрестив руки на груди, и посмотрел на него.

Чжан Ливэнь почувствовал себя неловко под его взглядом и показал пять пальцев. — Пятьдесят тысяч, плати сейчас.

— Нечестно, — ухмыльнулся Сун Юй. — Я столько не стою.

— И речи быть не может, — отрезал Чжан Ливэнь.

— Ладно, — с сожалением протянул Сун Юй. — Тогда я пойду спрошу у Старика. Он обещал дать мне людей, но он занят. Пока он будет искать, я сам найду. На себя надейся, как говорится. Прав я?

С этими словами он направился к лестнице наверх, но, как и ожидалось, его тут же окликнули.

Чжан Ливэнь, словно принимая какое-то решение, сделал несколько глубоких затяжек и сказал: — Ладно, оставь его здесь, я спрошу у Хоу.

Он затушил сигарету и поднялся наверх. Через некоторое время спустился, держа в руках цепь для велосипеда, и пристегнул Су Чаохуэя к батарее у стены.

— Деньги у тебя есть? — спросил он, оборачиваясь.

Сун Юй хмыкнул и поднял руки. — У меня сейчас ни копейки, карманы чище, чем лицо.

— Вот же черт, с утра пораньше нельзя такое говорить, — Чжан Ливэнь, шаря по карманам, поднялся наверх, бормоча себе под нос: — Где же мой кошелек…

Сун Юй украдкой наблюдал, как Чжан Ливэнь уходит, и только услышав звук захлопнувшейся двери машины, достал из-за пояса черный кошелек. Открыв его, он пересчитал толстую пачку денег — две тысячи юаней.

— Воды… — Су Чаохуэй, приходя в себя, с трудом понимал обрывки разговора. Он ужасно хотел пить.

Открыв глаза, он увидел, что Сун Юй, схватившись за руку, стоит, нахмурившись. Крупные капли пота стекали по его лбу. Услышав просьбу Су Чаохуэя, он взглянул на него и вышел.

В этот момент Су Чаохуэй почувствовал сильный запах крови. Видимо, едкий запах сигарет перебивал его.

Через некоторое время Сун Юй вернулся с водой и железной коробкой, от которой пахло лекарствами.

Он бросил бутылку Су Чаохуэю, а сам присел на корточки, снял рубашку и убрал с предплечья кусок туалетной бумаги.

На его руке зияла глубокая рана длиной больше десяти сантиметров, края кожи разошлись.

Сун Юй достал спирт и, морщась, полил им рану. Затем взял кетгут, вдел его в иглу и начал ловко зашивать рану. Закончив, он перевязал руку бинтом. Все его движения были уверенными и привычными.

Су Чаохуэя накрыла волна усталости и сонливости. Сознание постепенно меркло.