Возвращение

На переправе Тун Мэнъяо смотрела, как грузовая лодка приближается к берегу. Внезапно поднялся сильный ветер, небо мгновенно потемнело, серо-чёрная вода забурлила. Лодку качало на волнах, и вдруг огромная волна накрыла её с головой…

Тун Мэнъяо снова проснулась от кошмара. За окном уже стемнело. Чу Чу поспешно подошла к ней с чашкой воды:

— Госпожа, вам опять приснился кошмар?

Тун Мэнъяо села в постели, чтобы прийти в себя, и сделала большой глоток воды. Чу Чу погладила её по спине:

— Пейте помедленнее.

Тун Мэнъяо вернула ей чашку:

— Спасибо, мне уже лучше.

Чу Чу поставила чашку и тихо сказала:

— Госпоже в последнее время часто снятся кошмары. Может, позвать лекаря?

Тун Мэнъяо покачала головой:

— Не нужно. Наверное, я просто плохо сплю в последнее время.

Не в силах уснуть, Тун Мэнъяо взяла книгу. Вань'эр пришла её сменить, а Чу Чу отправилась на кухню. Примерно через полчаса Чу Чу вернулась с чашкой отвара из семян зизифуса. Вань'эр сказала:

— Госпожа, Чу Чу снова приготовила отвар. Выпейте, пока он горячий.

Тун Мэнъяо выпила отвар, который приготовила для неё Чу Чу, и с улыбкой сказала:

— После твоего отвара я всегда хорошо сплю. Спасибо, Чу Чу.

Чу Чу, держа в руках чашку, низко поклонилась:

— Госпожа, я рада, что он вам помогает. Я тоже желаю вам крепкого здоровья и спокойного сна.

По дороге обратно на кухню Чу Чу увидела приближающегося молодого господина в белых одеждах. У него были красивые брови и ясные глаза, он был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. Чу Чу спросила:

— Кто вы?

Мужчина ответил:

— Я Шэнь Цзиньюй.

Шэнь Цзиньюй! Чу Чу широко распахнула глаза и удивлённо посмотрела на мужчину. Кровь бросилась ей в лицо, и она, залившись краской, упала на колени:

— Простите, господин!

Шэнь Цзиньюй с улыбкой посмотрел на девушку. Похоже, он её напугал. Он наклонился и помог ей подняться:

— Встаньте. Разве я выгляжу так страшно?

Чу Чу подняла на него глаза, но тут же опустила их, всё ещё краснея, и покачала головой.

Шэнь Цзиньюй отпустил её руку и сказал:

— В нашем доме не принято становиться на колени. В будущем не нужно кланяться каждому встречному.

Шэнь Цзиньюй с улыбкой ушёл. Дядюшка Шэнь уже написал ему о том, что его жена спасла девушку.

Чу Чу смотрела вслед удаляющейся белой фигуре Шэнь Цзиньюя, и её сердце забилось чаще. Но он просто ушёл, даже не спросив её имени.

Дверь открылась. Увидев вошедшего, Тун Мэнъяо вся засияла от радости. Вань'эр тоже радостно воскликнула:

— Господин, вы наконец-то вернулись! Вы не представляете, как тяжело было госпоже всё это время! Хорошо, что вы вернулись! У госпожи болела голова, ей снились кошмары, она совсем не спала ночами.

Шэнь Цзиньюй знал о кошмарах Тун Мэнъяо. Увидев, что она похудела и побледнела, он нахмурился:

— Ты плохо себя чувствуешь?

Вань'эр сердито сказала:

— Её довели эти сплетницы!

Шэнь Цзиньюй поднял бровь:

— О? Кто её довел? Похоже, пока меня не было, случилось немало.

В этот момент подошла Чу Чу и, услышав их разговор, невольно опустила голову.

Вань'эр закивала:

— Конечно! Вы даже не представляете…

Тун Мэнъяо остановила её:

— Вань'эр, приготовь господину горячую воду. Чу Чу, попроси на кухне приготовить что-нибудь поесть.

Только сейчас Шэнь Цзиньюй по-настоящему понял, что значит, когда весь мир — это один человек. Он был счастлив от такой заботы и внимания любимой.

После всех хлопот наступила глубокая ночь. Всё стихло.

Тун Мэнъяо всё ещё не спала. Шэнь Цзиньюй сидел с распущенными влажными волосами в одной нижней рубашке. После купания его щёки порозовели, как у девушки. Тун Мэнъяо невольно рассмеялась. Шэнь Цзиньюй не понял:

— Что случилось? Чему ты смеёшься?

Тун Мэнъяо прикрыла рот рукой:

— Просто ты сейчас такой… с розовыми щечками и алыми губами, как девчонка.

Шэнь Цзиньюй коснулся её носа:

— Разве можно говорить о своём муже, что он похож на девчонку? Хочешь, я тебе покажу, на кого я похож?

Тун Мэнъяо опешила, щёки и уши её загорелись. Она смущённо пробормотала:

— Ты… ты…

Шэнь Цзиньюй тихо засмеялся и прислонился к её плечу. Его дыхание щекотало шею Тун Мэнъяо.

Перестав дразнить её, он взял полотенце и протянул Тун Мэнъяо:

— Вытри мне волосы, а то голова разболится.

Шэнь Цзиньюй откинулся на стену, и Тун Мэнъяо, не ломаясь, послушно начала вытирать ему волосы. За эти дни у неё накопилось много слов, которые она хотела ему сказать, но теперь, когда он вернулся, она не знала, с чего начать.

Шэнь Цзиньюй, словно почувствовав её нерешительность, спросил, прикрыв глаза:

— Всё это время, пока меня не было, ты плохо спала?

Тун Мэнъяо кивнула, как послушный ребёнок:

— Только последние несколько дней. Раньше всё было хорошо.

— Тебя что-то тревожит?

— Не совсем. Просто мне снятся кошмары.

— Что тебе снится?

— Ничего хорошего. Не хочу рассказывать.

— Тебе страшно, когда снятся эти сны?

Тун Мэнъяо кивнула. Увидев, что Шэнь Цзиньюй закрыл глаза, она тихо ответила:

— Да.

Шэнь Цзиньюй усмехнулся:

— Оказывается, наша Яо'эр — маленькая трусишка. Интересно, как сильно ты испугалась, когда спасала ту девушку на улице? Сколько тебе понадобилось храбрости, чтобы решиться на это?

Тун Мэнъяо замолчала и перестала вытирать ему волосы. Она не знала, как рассказать Шэнь Цзиньюю о том, что произошло.

Шэнь Цзиньюй снова спросил:

— Что ты хочешь сказать? Говори всё, что хочешь. Между нами не должно быть секретов.

Тун Мэнъяо, немного помедлив, сказала:

— Ты сегодня видел Чу Чу? Это та девушка, которую я спасла по дороге. Она жила только с отцом, а когда он умер, ей стало не на кого опереться. Она продала себя, чтобы похоронить отца, но попала в беду. Мне стало её жаль, и я спасла её. Но она осталась совсем одна в Тихом городке, и я не могла её бросить, поэтому взяла к себе.

Шэнь Цзиньюй подождал немного и, услышав вопрос Тун Мэнъяо: «Ты сердишься на меня?», почувствовал сложные эмоции. Собравшись с мыслями, он ответил:

— Каждый раз, когда я уезжаю, дядюшка Шэнь пишет мне письма и рассказывает обо всём, что происходит дома. Поэтому я узнал об этом ещё в дороге. Я считаю, что ты поступила правильно.

Тун Мэнъяо замерла, её щёки слегка покраснели. Она тихо сказала:

— Но, поступая так, я, возможно, навлекла на тебя неприятности с семьёй Чжао.

Уголки губ Шэнь Цзиньюя приподнялись в улыбке:

— На самом деле конфликт между нашими семьями начался давно. Это мелочи. К тому же, ты поступила по справедливости. Не бойся, я всё улажу.

Тун Мэнъяо решила, что Шэнь Цзиньюй говорит о сватовстве, и вздохнула:

— Это всё из-за меня.

Шэнь Цзиньюй потянул Тун Мэнъяо, чтобы она легла рядом с ним. Тун Мэнъяо замерла, услышав его голос:

— Яо'эр, не вини себя. Это не твоя вина. Мой дед ещё тогда был в плохих отношениях с семьёй Чжао.

Тун Мэнъяо наслаждалась приятным ароматом, исходившим от него. Её мысли путались, но любопытство взяло верх:

— Ещё когда дедушка был жив? Что тогда случилось?

Почувствовав, как она расслабилась, Шэнь Цзиньюй, прикрыв глаза, улыбнулся:

— Это было очень давно. История длинная. Яо'эр, я расскажу тебе всё позже, хорошо? А сейчас я очень устал.

Тун Мэнъяо замолчала. Нащупав его влажные волосы, она поспешно села:

— Твои волосы ещё не высохли.

Взяв другое сухое полотенце, она снова начала вытирать ему волосы. Шэнь Цзиньюй открыл глаза и посмотрел на неё с улыбкой. Затем он протянул руку и задул свечу у кровати.

Тун Мэнъяо воскликнула:

— Зачем ты задул свечу? Я ещё не закончила!

В следующий миг Шэнь Цзиньюй притянул её к себе. Тун Мэнъяо оказалась на его тёплой груди, её губы коснулись его губ. Она попыталась отстраниться, но Шэнь Цзиньюй не отпускал её, обнимая:

— Яо'эр, я очень скучал по тебе всё это время. Я так хотел поскорее закончить дела и вернуться домой. Я был так рад увидеть тебя сегодня.

Тун Мэнъяо замерла. Она не ожидала таких слов от Шэнь Цзиньюя.

Шэнь Цзиньюй уложил её рядом с собой и переплёл свои пальцы с её:

— В последнее время я тоже плохо спал. Раньше я часто уезжал, но впервые так скучал по дому, по тебе. Поспи сегодня со мной, хорошо?

Тун Мэнъяо закрыла глаза, прижавшись к Шэнь Цзиньюю:

— Хорошо.

В доме семьи Чжао раздались женские рыдания, отчего атмосфера казалась ещё более мрачной. Вскоре рыдания стихли. Два молодца с закрытыми лицами вытащили из дома тело женщины.

Один из них не выдержал, бросил ногу женщины и отошёл в сторону, чтобы справиться с тошнотой. Другой, превозмогая отвращение, хрипло сказал:

— Второй, соберись! Который раз уже! Ты всё такой же трус! Хозяин и нас отправит на заднюю гору!

Тот поднял голову. На его лице алел свежий шрам — след от удара господина Чжао. Он снова закрыл лицо тряпкой:

— Старший, мне страшно. Мне каждую ночь снятся кошмары. Может, сбежим отсюда?

Тот, кого назвали Старшим, помолчал, а потом злобно сказал:

— Нужно сначала сорвать большой куш, а потом уже уходить.

Они дотащили тело до задней горы, бросили его там и начали копать яму. Второй не унимался:

— Старший, это не место для людей. Посмотри, что хозяин заставляет нас делать! Даже трупы закапывать приходится нам, да ещё и тайком, посреди ночи! Мне правда страшно, я совсем не сплю. Старший, тебе не снятся кошмары?

Старший ускорил темп, желая поскорее закончить это дело:

— Чёрт возьми, мне так же, как и тебе! Я ни разу спокойно не поспал в последнее время! Мне просто обидно, что он так нами помыкает, а мы уйдём ни с чем!

Второй вытер пот со лба:

— Я больше не могу здесь оставаться! Боюсь, если мы ещё задержимся, то следующими здесь будем лежать мы!

Старший похлопал его по плечу:

— Второй, потерпи ещё немного. Я обещаю, как только получим деньги, мы уйдём отсюда.

Второй с силой вонзил лопату в землю:

— Чёрт побери! Ладно, подождём ещё. Как только получим деньги, сразу уйдём.