Глава 11

Глава 11

Когда Чжоу Син поняла, что любит Мэн Синьчжу?

Долгое время она даже не могла объяснить, что такое любовь.

Пока аромат бумажных салфеток, хранившихся в коробке из-под печенья, не выветрился, пока исписанные формулами черновики не пожелтели и не покрылись плесенью, пока у ворот старого дома в Сыфан Чжэнь она больше не видела ее.

Простудившись, с температурой и насморком, Чжоу Син могла лишь смаковать воспоминания. Ей так хотелось почувствовать ее мягкую ладонь на лбу и услышать нежный голос: «Баобао, будь умницей и прими лекарство».

Мэн Синьчжу уехала учиться в другой город. Сначала она приезжала домой на каникулы, но потом, как говорила, из-за подработки, подготовки к экзаменам и практики, виделись они очень редко.

А потом она появилась перед семьей Чжоу в новом статусе — на новогоднем ужине, скромно улыбаясь, подносила чай старшим.

Цинмин, Дуаньу, Чжунцю, Чунъян… Встречи стали чаще, и Чжоу Син почувствовала острую зависть к Чжоу Лин. Только тогда она с опозданием поняла, что, кажется, любит Мэн Синьчжу.

Ей хотелось видеть ее, слышать ее голос, бережно хранить каждую мелочь, подаренную ею. Но ей не хотелось, чтобы Мэн Синьчжу была с ней добра только из-за другого человека.

Все эти трудности сложно описать словами. В общем, безответная любовь — это тяжело.

Но по сравнению с теми трудностями, которые им пришлось пережить, все эти слезы из-за неразделенной любви ничего не стоили.

Чжоу Лин и Мэн Синьчжу дружили еще со школы, и только после окончания университета официально стали встречаться. Из-за своей ориентации Чжоу Лин даже поссорилась с родителями.

Тогда Чжоу Син была лишь одним из многих наблюдателей в семье Чжоу. За обеденным столом она видела, как Чжоу Лин встала и объявила всем, что Мэн Синьчжу теперь не просто друг, а девушка. Как Чжоу Лин стойко выдерживала неодобрение родителей, парировала ехидные насмешки родственников. Словесная перепалка переросла в драку.

Чжоу Син не любила свою кузину. Та была холодна, нетерпелива, говорила прямо, постоянно считала всех грязнулями и называла глупцами.

Но старшая сестра есть старшая сестра, и в детстве ненависть к ней не мешала Чжоу Син одновременно и восхищаться ею.

После грандиозного скандала в старом доме Чжоу Лин порвала с родителями, взяла Мэн Синьчжу за руку и в гневе покинула стол, поклявшись, что больше не возьмет у семьи ни копейки.

И Чжоу Лин сдержала свое слово. Три года подряд она не приезжала домой на Новый год, жила с девушкой в скромной съемной квартире на окраине, тратя на дорогу по три часа в день, но с любовью обустраивая свой маленький уголок.

Она была единственным ребенком в семье, и через несколько лет противостояния родители сдались и пошли на мировую. Чжоу Лин потребовала, чтобы в новогоднюю ночь, за праздничным столом, в присутствии всех родственников они извинились перед ее девушкой и проявили к ней должное уважение.

Все эти истории из их прошлого часто приводили Чжоу Син в отчаяние.

Как она могла сравниться с Чжоу Лин?

Она действительно не хотела, чтобы они расстались. Без Чжоу Лин у маленькой Чжоу Син не было ни единого шанса увидеть свою сестру Чжуцзы.

Но она также хотела, чтобы они расстались. Чжоу Син очень, очень любила Мэн Синьчжу, любила много лет.

— Тебе не покажется странным то, что я сейчас скажу? — Чжоу Син откинулась на диван, скрывая смущение за улыбкой. — В детстве сестра Чжуцзы приходила к нам только из-за кузины, и каждый раз приносила мне пакетик сладостей…

— Я ждала ее, любила ее… ну, детской любовью, ха-ха.

Неосторожно выдав свои истинные чувства, Чжоу Син попыталась исправить ситуацию. Она чувствовала себя неловко, как щенок, суетливо закапывающий косточку в песок, боясь, что кто-то обнаружит его многолетний клад.

— Баобао, ты такая добрая девочка.

С этими словами теплая ладонь легла ей на голову. Чжоу Син повернулась и увидела на ее лице нежную, любящую улыбку, в которой можно было не заметить легкую тень боли.

— Даже если мы с твоей кузиной расстанемся, наши с тобой отношения не изменятся. Ты всегда будешь моей младшей сестрой. Помнишь, я говорила тебе, чтобы ты чаще приходила ко мне? Ты такая милая и забавная, мне всегда весело с тобой, даже под дождем.

Она была нежной, но не слабой. Несмотря на боль в сердце, она держалась, ее голос был тихим и мягким:

— Лонг-Айленд… я пила его впервые, не думала, что он такой крепкий… В жизни еще столько всего нужно попробовать. Нельзя зацикливаться на рутине, правда?

— Наверное, «рутина» — не совсем точное слово, — она слегка покачала головой, не переставая улыбаться. — Но в любом случае, я хочу попробовать измениться.

Юношеская влюбленность, полная искренних чувств… Легко делить горести, но трудно делить радости.

Сейчас, когда у них были деньги и свободное время, они, возможно, уже не могли вернуться к той беззаботной любви.

— Иногда я думаю, не слишком ли я к ней привязана, не слишком ли от нее завишу. Как повилика, обвивающаяся вокруг нее и питающаяся ее соками…

Потеряв себя, она стала тяготить и ее.

— Когда у нас начались проблемы, я какое-то время страдала, а потом поняла, что не стоит возлагать все свои надежды на другого человека.

Она прекрасно осознавала свои проблемы:

— Даже сейчас я, кажется, все еще не могу быть самостоятельной. Чтобы измениться, мне нужна помощь окружающих. Хорошо, что ты приехала, Баобао. Я хочу больше путешествовать, увидеть мир. Надеюсь, ты не будешь считать меня обузой.

Рано лишившись семьи, она отчаянно жаждала ее обрести и потратила на это слишком много времени.

Она долго блуждала в темной реке печали, и когда увидела приближающуюся лодку с фонарем, то не раздумывая бросилась к ней, желая поскорее спастись.

Пока неважно, куда плывет эта лодка, главное — быть в пути. И тогда обязательно найдется место, куда хочется прибыть.

Чжоу Син, конечно же, только этого и хотела:

— Как я могу считать тебя обузой?

Это был уникальный шанс. Возможно, отношениям Чжоу Лин и Мэн Синьчжу пришел конец, и невероятная удача наконец-то улыбнулась Чжоу Син.

— Давай поедем сегодня днем, — предложила Чжоу Син, ее сердце бешено колотилось. — Устроим спонтанное путешествие на пару дней, по соседним городам, пока у нас есть свободное время.

У нее был веский аргумент:

— А то, когда мы поедем к А’ма, она найдет мне какое-нибудь занятие, и тогда времени может не быть.

Мэн Синьчжу сначала удивилась, быстро моргнула, а затем вскочила с дивана:

— Ты серьезно?!

Чжоу Син стало грустно. Сколько же времени Чжоу Лин не вывозила ее никуда?

— Ура! — Мэн Синьчжу радостно взмахнула руками, словно бабочка, и бросилась к Чжоу Син.

Раскинув руки, Чжоу Син обняла ее за талию, на этот раз не отстраняясь.

Ее глаза были теплыми, как закат, золотисто-карими. Встретившись с этим ясным взглядом, Чжоу Син почувствовала легкое головокружение, словно ее околдовали.

— Что ты на меня так смотришь? — спросила Мэн Синьчжу, ее глаза и губы светились мягкой улыбкой.

— Я спрошу у Фэн Нянь, куда можно съездить.

Чжоу Син считала себя достаточно бесстыжей, но Фэн Нянь, как и подобает ее лучшей подруге, в этом плане превзошла все ожидания. Не так давно они вместе сочиняли фальшивую переписку, а теперь, узнав о последних событиях, Фэн Нянь чуть не написала целый бизнес-план по «уводу» Мэн Синьчжу.

Чжоу Син пробежалась глазами по 123 сообщениям с подробным описанием времени и места и остановилась на последнем:

— Совместное путешествие, во-первых, поможет расслабиться, во-вторых, позволит тебе продемонстрировать свои выдающиеся лидерские и организаторские качества. Главное — сохранять спокойствие и произвести хорошее впечатление, тогда сестра Чжуцзы точно взглянет на тебя по-новому. Сейчас я подберу тебе несколько интересных мест.

— Твоя главная проблема — это ее первоначальное впечатление о тебе. Она все еще считает тебя младшей сестрой и поэтому ничего не подозревает. То, что она все тебе рассказывает — это палка о двух концах. Забудь пока о Чжоу Лин, главное — проводить с ней больше времени и изменить ее представление о тебе.

Как же верно подмечено! Чжоу Син хихикнула. В ней боролись совесть и желание получить одобрение:

— Увести девушку, пока ее партнерши нет дома…

— Нехорошо, наверное.

Фэн Нянь прислала три вопросительных знака:

— Что за спектакль? Ты же наверняка в душе ликуешь.