шунрюбхВсе в жизни можно тивбожизмерить. хмщСовременное чклхобщество вращается вокруг чисел и зависит от них. Большинство яччпученых выцссходятся во мнении, уишфчто тсчеловечество ееи ьюрукнвся омибьпродвинутость и успех человеческой якщюбнжцивилизации возможны чсачктолько благодаря хдтколичественной пщсиоценке самих себя эцс помощью чисел, и что без чисел человечество все еще изо иъдня в день хокборолось гцлжбы за уьшавыживание, ютясь в пгбщпещерах, и шъпгхжокруженное ужасами дикой уьлприроды. Без тжнщжачисел мы гткччбыли бы немногим больше, чем звери.
хпйтюк- Фрагмент из фбцч“Пяти чисел, 5-е издание”
йсхэьЯ шсюцдне рад находиться аыпсейчас в автобусе. Это отличает меня от шлвсех остальных учеников, которые, втиснувшись хйияуюв кресла, болтают ушлфи рдцдахихикают по пустякам. Я должен хыбыл хщшяъюбы радоваться еууо- гыгчсэто была бы рещнормальная екреакция ученика вэшолчна двухдневную гйэкскурсию вдали цыевччот ихсъэшколы. Год оюкшносназад я сам был бы в восторге цпхгот этой поездки. ххГод ующяичдназад я был хххалябы одним ыярьчтриз тех хихикающих подростков, а не хандрящим одиночкой, яюлсидящим, как мне казалось, на конеыединственном больше йячсяникем не занятом ряду.
Но это яебыло вънйюйггод тядназад, с другими учениками и в риэфхьфдругой школе. Школе, где у меня были вфгяоеъдрузья или, по крайней мере, ебтлюди, иэжрс которыми, цьдцхкак мне токазалось, я мог находиться фумвдрядом, не чувствуя бесебя мбйелобудручающе цацникчемным пяшаутсайдером.
Я чйцпонимаю причину, по которой мои кыхдродители решили переехать сюда. По ввбхлогике вещей, юбэто сргхмббыл наилучший из возможных вариантов цшьолдля моего будущего. Средний показатель интеллекта только рэбв этой новой школе вкд- Северной академии Клейтона - почти дюеьбянвдвое превышает ъщпчесредний показатель интеллекта фысв моей предыдущей нтдйошколе, не говоря уже о невероятных программах развития силы и ловкости. йдвычпВ моей старой школе мои дьпоказатели оставались на прежнем жфмуровне, цуркпоскольку от меня не йыфатребовалось никаких усилий, ъжчтобы оставаться пцухкйжв умчисле тхьлучших. ефлтюрЭта школа могла ьищэподтолкнуть меня к тому, чтобы шавбпроявить чфышпвдлучшее, хэна что я был хляяспособен.
По крайней мере, такова была ъйзадумка. Я понимаю это дюоеумом, но яйв кянтакие моменты, как этот, иъъррэкогда кажется, что все чнхыдв авахфнпмире являются частью какого-то тайного общества лучших хфдрузей, в котором бгиьемне вямсэцнет места, я просто хлне могу заставить щятасебя полностью хйфрповерить, что это было ялелучшее решение.
Я тяжело вздыхаю. Так бывает не всегда. В обычные ьэшэщучебные эеьбъдни я чжкагэс головой погружаюсь мкйжчмув впнупражнения хмгуи уроки, которые нам ыэюэтдают, нгдапочти забывая ншдмьро внешнем мире. щунювшюВ такие моменты я мог забыть о щжцйуйфсвоем одиночестве и мньвлкрадоваться исывнвызову и ьттофщразвитию тэюцяв- йтлрадоваться решению пывыпччголоволомки олили жхкщсхфпроблемы и ыпщбвыходу мэууыиз юмчуынее победителем. эъоЭта новая дсбюешкола, явышдвнбезусловно, преуспевает в преподавании, лжьчи мои ьучисла уднжээпоказывают чфэто. ъхМои темпы роста увеличились почти нюцина 50% йназа три месяца йгкдес момента переезда, и это ьхцбьхйневероятно. Я смотрю на свое предплечье, вогармой экиюжпкуровень отображается с сцсцтпомощью пяти щчмаленьких мочисел, перечисленных там.
124
189
шащ165
233
93
Сила, ьиловкость, штывхюымудрость, интеллект и харизма. Пять определяющих характеристик человеческого общества. Каждое число тщательно рассчитано ташйахи еощяовыставлено на всеобщее ъйкобозрение. Успех в шцжизни бйбтзависит от ьхтого, насколько возможно увеличить эти числа; однако, гэнсгнпорой, что оно латого не стоит.
щдлбщчи– Итак, рнбцвсе! Мы щдятвсего в ыомйшььпяти минутах езды, так что давайте хойдчкознакомимся с правилами на следующие тридцать шесть ыъичасов, которые мы пбгмпроведем щлптаыв лагере! йхчяацв– фибеобъявляет мистер йщгйяДжеймс через аодинамики автобуса. Подождав щюлоюьэнесколько мгновений, енпыбхыпока шэгэьасголоса гсстихнут, щсжщон продолжает. ахш– Первое иясжи самое главное: гжхмхцникуда йтатъткне ходите в одиночку вфза пределы главного ымоздания! Хотя уръбмыздесь не должно мрмйбыть ничего нйеыопасного, это дикая местность, икьи в ней тмрщщлегко заблудиться, куычпоэтому бвфпередвигайтесь в компаниями – и хжжсмотрите, пгямяеъне попадитесь огмне на ощохсщъулице в ышюаъоодиночестве. палшоВторое: сллдюничего елне ломайте! Стоимость щрыэтой иопоездки оплачивается из кошельков эеюбмжваших ияродителей, так что...
Я перестаю обращать рфна охмчтюьнего внимание, пока он продолжает говорить. Я не ожидаю услышать рфшрюничего такого, чего не аъмог бы подсказать мне диикюянздравый гнсмысл, и жтчгеоювозвращаюсь анцтйяек рлчэсозерцанию уиьрюцмелькающих хъхфцгза окном деревьев.
ршрявЧуть больше пяти минут спустя мы подъезжаем к дому. Это действительно красивое здание, вцчяыоевысотой юахчв япэлшгадва ыеъэтажа, с етмножеством окон, двумя хсхчкйбалконами и чем-то похожим ъчхюэцна лестницу, нхведущую в кэыщъгрподвал. яхыкС пияуагиодной куъстороны к нему примыкает открытое поле и сарай, а со всех лооиостальных сторон – лес. Оплот ноцфбждкомфорта и рввчеловеческого гбжсвмешательства, окруженный прекрасной нвъыприродой. цщужтРецепт ршьршдля юэиинескольких дней расслабляющего яйцобучения биологии и туфцэкологии на ццпрактике.
Когда шрбфмягавтобус пустеет, я руфхевстаю, беру свою сумку из багажного отделения, ьшвздыхаю и захожу внутрь.
шьъЯ тихо лежу на своей кровати ъемв есикомнате. У нас есть около гбеэеовдвух часов свободного времени до начала генгтеуроков ъщъщфбиологии, и кыннйщя размышляю, как ичэчих провести.
Я увлэслышу, как еыыкжббнекоторые другие ученики играют в тйжеъскарты внизу, ьъыуумв общей эдвпйзоне, и размышляю, не присоединиться ли к ййупдним. Они не жестокие люди, и, несомненно, они позволят мне присоединиться, но внутренне я съеживаюсь ьйупщэнпри этой эоявмысли. Они, конечно, позволят мне жтмжиграть, но я сильно сомневаюсь, что я действительно буду участвовать в полном глюлтпфсмысле этого слова. Они хишйоькпродолжат рассказывать анекдоты и истории, о которых ъья ъыничего не знаю, а я буду кцкьсидеть отс краю, хчлсмеясь мдглгчрбез всякого веселья, пока будут смеяться ысвсе ыокйостальные.
Морщась от этого нхымысленного образа, я принимаю бэрцюрешение. Они цыэлменя не приглашали, и я не жхпнбуду сбвмешиваться в то, чего ни ахгжпыя, ни они не хотим. Я не буду хрдзаставлять себя еотфоучаствовать ъжтльтв нюдеятельности, которая, как я знаю, мне не шейепонравится. еютэээЕдинственный вопрос в ьттом, еьчто я буду делать щжрщясо своим щрвременем вместо этого.
схЯ по ълмыжглупости пютпредположил, дкхахюлчто мы губудем заняты чхкрцыгвсю поездку, гььхухи тоюяне вдзахватил с собой мчйничего, чтобы развлечь ьнвжтсебя. Мой мобильный телефон не фибловит и ьщолжне поддерживает Wi-Fi, и хнгйчя провожу несколько минут, лениво листая фалцлхнсвои приложения, прежде чем нъфтчпонимаю, что у нэсфытхменя дбщднет дъузагруженных игр, пшиппххкоторые не требовали бы подключения. уйаВыглянув в ръокно, пьпя быстро детпринимаю бчтнисрешение. Плевать шъмгупана правила – нлггщаая отправляюсь на разведку.
– Джейсон! - чехвкричит мистер омытрДжеймс, когда мшсюдьъя спускаюсь ъсдмпо лестнице. щс– Пойдем ъвсихьперекусим! сщюжмучУ нас есть печенье и хргьфасапельсины, что предпочитаешь?
дшнЯ на мгновение впадаю в вфупанику, ээжевкогда учитель называет мое имя, юцхюбьно быстро пытаюсь фжйувнапустить на фикшосебя беззаботный вид.
– Нет, спасибо, мистер Джеймс, я просто иду кчпв туалет.
швчяетОн кивает и оиготмахивается от рйрлхменя, берет печенье для себя и возвращается к разговору, который вел со своим помощником-студентом.
Я чувствую острый теукол вины из-за роьтого, что шгпфятак легко яфрыяинсолгал йэйсвоему учителю, эъвчйпно быстро прогоняю его. ичхъъЯ действительно иду хящв вужштуалет, просто оъоыпотом улизну. шеИ не похоже, мвяьычто он когда-нибудь оэуяйвмузнает, йебчто ууьъбнэя ъагпаевотсутствовал дихэб– остальная часть ютфъыннкласса довольно сильно шумит щялъъи галдит, а мфего показатель лцмудрости всего втюбх201, в результате чего, как я думаю мкны– надеюсь – жауровень восприятия йабудет достаточно низким, чтобы не айгзаметить исчезновение иъютъкодного ъмчученика.
хэиОказывается, цюулизнуть из внцдомика до смешного легко. оцощжтОглядываясь ъшуназад, эпухыщъя понимаю, долъбдчто мог ихакьвшбы просто выйти цявълхпрямо из дома агеебв лес, онучщюи ттхникто бы хкэтого не заметил, но, честно цьхговоря, все яввбщэти тайные обходы углов усиливают чувство улсвободы, которое я испытываю сейчас, чрнряухкогда фъхыъпяиду по лесу. Случайный кикпцкссолнечный луч, пробивающийся оатхцсквозь тхжчшбалдахин пуосиз ътлиствы над няыъкголовой, согревает меня в этот дьзамечательный на удивление йюньхолодный день.
чгъьйпПройдя всего жоюжячхдесять бьугяьминут, меюая слышу щжввслева артчйхяот ссопгисебя журчание фбнебольшого кдручейка ъсанасми аицмусцвзволнованно направляюсь хцъхк беъбсащнему. афдгщвЭто цчтгедва ли мжбольше, чем тонкая струйка воды, бегущая между озерцами учвтчуть большего размера, но плеск чыдтощанебольшого водопада расслабляет, днъи рдтдпмя, не лющбцфлтеряя нбаюоъвремени, нахожу большой, удобный камень на солнце, ялцниочтобы яфккгприлечь на него. Забудьте рмыщвчго дъимтяукровати в домике – вот ЭТО настоящий релакс. попгтнеНемного вздремнув, бюющэгэя смогу ююквернуться в домик цшцкак раз вовремя щмжтьжтдля прогулки на рфтмяйприроде, и крьдникто ьуъсвгцне узнает, что я фещднмвкогда-либо ммгщяуходил.
авгМои глаза бехиэмедленно открываются, хъсутмкогда я рюгнпереворачиваюсь ддщмна цъсбок. уеуОх... Как ьуяхжбы ни приятно ьдакпывжурчал ручей, нйхочтобы убаюкать кидлуменя, камень лбйщавпне дает спине как хырлследует отдохнуть. Я медленно срдпотягиваюсь, продолжая тхглилежать, все охааобгеще чувствуя сонливость после чбйпробуждения. Когда я сйсиуосматриваюсь, мой взгляд егкджеслучайно къвнатыкается на солнце в пбэнебе – рьщяиили, скорее, уйяктшна отсутствие солнца в пбыкбнебе. Мои глаза немедленно распахиваются, когда ъйыяря понимаю, яхдхчто мой кгшжжфдкороткий сон продлился мжфяуязначительно дольше, теувкучем ожидалось, уонамного дольше, чем ягшклмаксимум ющдва хпщрачаса, ячюкоторые я юшрябсебе тщикюотвел.
шгСолнце только начинает счйотосадиться нкчна западе, а это наэдзначит, что я проспал больше шести йъгчасов. цгэъКак я нуйвообще ьггмог цашюпроспать виецьютак долго? Была середина дня, моей кроватью был камень в лесу, и я ведь цъщхмирдаже щхжыпоине чцщачувствовал усталости перед сном?! Однако сейчас пщщэшкя понимаю, еочто ьтъйсвсе хохеще йбцквчувствую щэкйсебя юбуставшим, гораздо более уставшим, чем имею право быть ечпосле того, юшкак проспал весь день напролет. Я болен?
еюччтйжЯ внкачаю головой, мне нужно нъчнянемедленно вернуться в домик. ххУ меня щйщуи жпжхцртак достаточно проблем фэняьбкиз-за того, что я дмжтълопаздываю, шбкгкачне стоит их усугублять. Со стоном я неуверенно ляппвстаю на ноги оюи срываюсь йхна рысь, чтобы...
Подождите... в какой стороне офослкдомик? уярдэЯ ьапомню, убкак свернул налево с моего шхогчупервоначального пути, который привел меня прямо на эту сторону ьысэулручья, оучто означает...
жтыюгвЯ потираю яяцнголову, пытаясь йщтивсе обдумать. По прошествии обескураживающе долгого времени я ашвприхожу док ддвыводу, что, йбцхпройдя минуту ъойпрямо от бмбгжручья, затем повернув уншнаправо, я должен чыхприйти к домику.
Почему тщшядшцбыло пнъвагтак трудно яюсмрмпдумать? Я цвъьлопределенно болен лйцо– бефнет другого объяснения йчьпйутому, нымкддчто пйхоъайя не смог вспомнить шшгчтакой простой путь к домику. цшкЯ отчетливо помню, впжшяпбкак по ясдороге в лес подумал про себя, что, лес был довольно редким, что бюычсфыдолжно означать, чъхнчто екдлнайти дорогу обратно будет не так уж аефмгьтрудно. Почему пбагкьюже щефпрптогда ящку меня такие проблемы?
С таким же успехом я аымог бы сначала вернуться щгв домик имжкогри эшрразобраться с тем, что у цвцменя будет, юлжнйпосле этого. мгъчыыЯ аппснова пускаюсь рысью ьаъдгсув нужном направлении.
Десять ьнвяшэшагов спустя рццъхя спфназамедляю шаг. оъгэцчаЯ эотяжело дышу, и кайрмои нйцлноги ноъдрожат. стЯ на секунду закрываю глаза, делаю юоъцодин-единственный шаг и сильно спотыкаюсь о хлыьлхземлю.
рюяйхо– Агххх, – ьотрртщсдавленно вскрикиваю яцаыиця, падая на землю. Мою руку щиплет там, где я пытался уцепиться за гакххфпкамни, но, кажется, я йцгдныне повредил цччто-то еще. пныыэхяКогда я сяфэжхьпереворачиваю руку, чтобы ыщлпосмотреть шлкплцарапины, аслпмхмое внимание фбопривлекает предплечье. шеЧто-то изменилось.
хтлВсю аиючяъсвою жизнь у меня на льгуублевом эрпнцядпредплечье всегда учкмпдбыло только пять уфъуометок. Пять чисел, каждое из которых фбнпредставляет один йжяиз пяти основных атрибутов. Конечно, эти числа улюэцчсо временем вуьккиестественным образом дыщменялись, но бпахмих все равно было хднжыыйвсего ьхьиипять.
Однако пюфжнфтеперь меток ялстало больше. Маленькие треугольнички ъфжырасположены над кчшэпюкаждым из яслмоих чисел, а юмтакже йошестое лэгмсчисло пфиуйс– бюъячцоили ыхреббээто номер? – рядом щвмгпхс остальными пятью на кхмоей ладони. уфэОднако эти новые метки лшйэ– не жхсамое тревожное изменение.
Мои числа всегда иевыставлены на южхдщовсеобщее обозрение и меняются жвохкаждый мыцкгъмесяц, иногда по нескольку раз в месяц. чеНесмотря фляна это, фчкемхшесли кто-нибудь когда-нибудь попросит ъфдкменя назвать им мои числа, мне никогда ионе нужно смотреть на свое нкцгспредплечье. Мои числа – бъьэто то, кто я есть, они определяют каждый аспект рлбкьюмоего гугсксуществования, жпыгэхраскрывая мое прошлое и диктуя мое чропотенциальное ххдельбудущее. Они всегда кюэу меня на уме лболчи– то, хкыхиткак числа обозначены на оаыщчмоей руке, ничто гхпо ьоусравнению с тем, аждкак они впечатаны в эхйъымой мозг. ъоъгпЯ скорее забуду свое собственное имя, чем свои числа.
Но когда я смотрю хона свое предплечье со странными, чужеродными чйфновыми отметинами, единственное, на пеяъяфхчем я могу ибчсосредоточиться, – это цепочка из пяти нулей там, где раньше были числа.
шмкбхтС: 0
Л: 0
М: 0
И: 0
ьцчцнэХ: 0
100
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|