В мифологии существует множество историй о героях, показатель силы которых исчисляется десятками тысяч баллов, способных сражаться с драконами, выдерживать град пуль и рубить гигантские деревья одним взмахом топора. Однако самый высокий подтвержденный зарегистрированный показатель силы - 1112 у Дэна Даргина, родившегося в 1645 году в Монтейне, Алькарта. В расцвете сил Дэн мог поднимать становую тягу с весом 2100 фунтов (955 кг) и мог выдержать выстрел из винтовки 22-го калибра в грудь с расстояния десяти футов, даже не оцарапав кожу.
- Фрагмент из “Экстремальные числа: факты и вымысел”
Я размышляю, что могут означать нули на руке Сэма и число 20 на его ладони. Его показатели тоже были
сброшены, как и мои? Если это так, то почему у него на ладони только 20 баллов,
в отличие от 100, с которых я начинал? И почему он не попытался присвоить ни
один из этих 20 баллов какому-либо из своих атрибутов?
Хотя, если его показатели
были сброшены, это могло бы объяснить, почему остальная часть моего класса ушла
так рано. И если у двоих из нас наши числа изменились на ноль, какова
вероятность того, что у остальных людей их показатели стали равны нулю? Что,
если показатели всего класса были полностью потеряны? Это потенциально могло бы
объяснить, почему я остался позади - в панике и немедленной эвакуации из домика
после обнуления всех атрибутов было бы легко потерять одного ученика. Это еще
не принимая во внимание пожар и ужасные останки за сараем.
Я начинаю думать, что
все шокирующие сюрпризы, с которыми я столкнулся за последние несколько дней,
связаны между собой - сброс моих чисел, сгоревший домик, монстры, отсутствие
спасателей, все остальное - все эти события кажутся слишком значительными и произошедшими
одновременно, чтобы быть независимыми друг от друга. Остается вопрос, что
является причиной, а что следствием?
Сгоревший домик можно
довольно просто объяснить как следствие обнуления показателей. Было бы легко и
почти ожидаемо, если бы кто-то, кому только что присвоили интеллект, равный 0,
забыл что-то на плите, или если бы кто-то с ловкостью, равной 0, случайно сбил
свечу.
Монстров и потерю
атрибутов, однако, объяснить немного сложнее. На первый взгляд оба этих обстоятельства кажутся совершенно не связанными друг с другом. Однако,
вспоминая лапу второго убитого мной монстра и то, как числа на ней превратились
в нули сразу перед тем, как увеличились числа на моей руке, можно предположить,
что между ними есть какая-то связь. Мне просто нужно точно выяснить, в чем
заключается эта связь.
И власти не
появляются. Пока я не обнаружил Сэма, я предполагал, что я единственный, кто
потерял свои показатели. Но что, если сброс чисел не был каким-то локальным
явлением, которое произошло только со мной и моими одноклассниками? Что, если
это произошло в национальном масштабе? Или даже в мировом?
Меня трясет от одной
мысли о том, какой хаос последует. Это, безусловно, объясняет отсутствие
команды спасателей. Если весь мир сталкивается с внезапной потерей определяющей
черты общества, я не могу себе представить, что один-единственный пропавший
ученик средней школы занял бы очень высокое место в списке чрезвычайных
ситуаций. По крайней мере, я бы не стал слишком надеяться на чиновников; мои
родители, должно быть, уже сходят с ума.
Несмотря на ужас,
который возникает при мысли о временном крахе привычного уклада общества, я не
могу не чувствовать некоторого облегчения от такой возможности. Мне больше не
нужно беспокоиться о том, что я единственный человек старше пятнадцати лет, чьи
показатели не достигают ста баллов.
Можно ли считать меня
плохим человеком, если отчасти я надеюсь на то, что люди во всем мире потеряли
свои показатели? Может быть, но, как говорится, страдание любит компанию, и я
позволяю чувству вины терзать меня всего секунду. У меня есть более насущные
проблемы, о которых стоит беспокоиться.
Я возвращаюсь к
осмотру автобуса и окрестностей. Я благодарен возникшей головоломке за то, что
она временно отвлекла меня от ужасающей сцены передо мной, но я не могу
отложить попытку выяснить, что здесь произошло. Наконец, набравшись смелости, я
прислоняю заступ к внешней стороне автобуса и перешагиваю через останки Сэма,
чтобы заглянуть внутрь.
Автобус перевернулся
на правый бок, так что я прохожу мимо окон, оглядывая каждый ряд сидений,
который вижу.
Еще три тела: одно
принадлежит девочке по имени Тэмми, другое - мальчику по имени Джош, и еще
одно, которое я даже не могу узнать. Часть моего разума кричит на меня, но я
заставляю себя успокоиться и приглядываюсь к тому, что осталось от моих бывших
одноклассников.
Только труп Сэма
говорит, что он погиб в результате крушения – остальные явно скончались по
другой причине. Хотя, похоже, они также не умерли от монстров, которых я убил.
У этих монстров и любого другого дикого животного, которое, в моем
представлении, способно убить несколько человек, есть когти и зубы. Они
убивают, разрывая на части, и я бы предположил, что в результате получится
труп, похожий на тот, что я нашел за сараем.
Однако, насколько я
могу видеть, ни на одном из учеников в автобусе нет порезов. Живот и рука Сэма
полностью раздроблены, так же как и голова неопознанного трупа. Шея Тэмми
изгибается под неестественным углом, и я, кажется, не могу видеть никаких
смертельных ран на теле Джоша, хотя муха, садящаяся на его открытый глаз, не
оставляет у меня сомнений в том, мертв он или нет. Все мои одноклассники, за
исключением Сэма, кажется, забились в углы своих кресел, как будто они
прятались от чего-то, когда умирали.
И хотя у каждого из
них левая рука покрыта одинаковой цепочкой нулей, любопытно, что числа на
ладонях разные. У Джоша на ладони нет меток, но ладонь Тэмми отмечена большим числом
50. Я не могу получше рассмотреть ладонь неопознанного мальчика, и мне не
настолько хочется рассмотреть поближе, чтобы я стал двигать его тело.
Сдерживая рвотный
позыв, который уже некоторое время нарастал во мне, я решаю, что увидел
достаточно. Схватив единственный целый, несгоревший рюкзак, который я смог
найти в автобусе, я возвращаюсь к заднему выходу, осторожно обходя труп Сэма. Я
предполагаю, что в багажном отделении автобуса будет больше рюкзаков и
припасов, но я не уверен, что смогу добраться до них, когда автобус лежит на
боку.
Выходя из автобуса, я
поворачиваюсь, чтобы посмотреть на дерево, стоящее посреди дороги позади
автобуса.
Это... странно.
Должно быть, это то,
из-за чего автобус резко свернул, чтобы избежать столкновения, что и вызвало
последующую аварию, но я точно помню, что не видел это раньше. Как я мог не
заметить это дерево? Конечно, это не самое высокое дерево, и у него не слишком
много листьев, но оно ни в коем случае не маленькое, может быть, пятнадцать
футов в высоту, и толстое, с ветвями толщиной с мою голову.
И кто бы мог посадить
его здесь? Оно никак не могло вырасти здесь естественным образом, посреди
дороги. Корни простираются на пять футов во все стороны вокруг дерева, толстые
и наполовину торчащие из земли. Это дерево никак не могло вырасти настолько
быстро, чтобы его не задавили еще молодым.
Мое сердце начинает
учащенно биться в груди. Что-то здесь не так. Я медленно наклоняюсь, чтобы
взять лежащий рядом со мной заступ и сбрасываю рюкзак. Пока я это делаю, я замечаю,
каким тихим кажется окружающий лес. Больше нет обычного щебета птиц и жужжания
насекомых, которые были на протяжении предыдущего отрезка пути. Возможно, это
просто из-за близости к такому количеству трупов, но я совсем не уверен. Только
легкое покачивание ветвей дерева на ветру нарушает неестественную тишину.
Стоп... ветер? Ни
одно из других деревьев по обе стороны дороги не колышется. Внезапно запаниковав,
я бросаюсь прочь от странного дерева на обочину дороги.
В тот момент, когда я
начинаю двигаться, медленно раскачивающиеся ветви приходят в движение, самые
верхние ветви опускаются вниз, ударяясь о грязь там, где я только что стоял.
Корни, кажется, извиваются на земле, когда ствол поднимается в воздух, и дерево
- или что бы это ни было - начинает двигаться ко мне.
Что это?! Я бегу в
противоположном направлении. К сожалению, я оказываюсь слишком далеко от моей
тачки с вещами, но в данный момент меня это совершенно не беспокоит.
Добравшись до
обочины, я оглядываюсь и вижу, что дерево-монстр следует за мной. Но...
медленно. Корни извиваются по земле, медленно подтягивая дерево вперед, в то
время как ветви тянутся в моем направлении, кажется, ползут ко мне. Это
выглядит странно - видеть, как дерево движется вдоль дороги, его движения
странно похожи на движения осьминога, ползущего по земле.
Вероятно, именно оно
убило моих одноклассников, думаю я про себя. Гигантских веток, рассекающих
воздух, было бы более чем достаточно, чтобы забить человека насмерть, особенно
человека без чисел. Это также объяснило бы, почему в автобусе всего четыре
трупа. Любой, кому удалось бы выйти из автобуса, легко смог бы убежать от этого
монстра. Только те, кто застрял на своих сиденьях, не желая или не имея
возможности бежать, подвергались бы опасности со стороны дерева.
Я чувствую горячую
волну гнева по отношению к этому дереву. Я, вероятно, не назвал бы Джоша, Тэмми
или Сэма своими друзьями, но все они были хорошими людьми, знакомыми и одноклассниками,
которые не заслуживали смерти, особенно такой жестокой, будучи загнанными в ловушку
и забитыми деревом-монстром.
Но мой гнев быстро
угасает. Выживание превыше всего. Как бы сильно я ни хотел отомстить за своих одноклассников
или, по крайней мере, устроить им достойные похороны, это может подождать, пока
я не вернусь в город. И тогда я смогу вернуться с представителями власти,
возможно, с огнеметом, и свершить желанную месть, должным образом упокоив своих
знакомых.
Стоя лицом к дереву,
я обдумываю варианты действий. Мне нужно вернуться за своими припасами. Бегать
вокруг дерева не проблема – нужно всего лишь двигаться быстрее темпа ходьбы, -
но снова проехать мимо него с тачкой по узкой дороге - совершенно иная и более
опасная перспектива. В конце концов, моя скорость с тачкой на ровном месте едва
ли выше, чем у дерева. Вероятно, медленнее, когда я поднимаюсь в гору.
Я делаю несколько
шагов вглубь леса, оглядываясь назад, чтобы посмотреть, как отреагирует дерево.
Когда оно приближается к краю дороги, ветви, которые тянутся по обе стороны от
ствола, кажется, сжимаются в линию, позволяя ему протиснуться между стволами.
Оно проползает первые несколько футов в лес, и я делаю еще несколько шагов,
примерно в пятнадцати метрах от него.
Вот так! Оно следует
за мной. Все, что мне нужно сделать сейчас, это увести его достаточно далеко от
дороги, чтобы у меня хватило времени забрать свою тачку и уйти прежде, чем у
него появится шанс отреагировать.
То, что происходит
дальше, - это, пожалуй, самая медленная, но с самыми высокими ставками игра в
пятнашки, в которую я когда-либо играл. Постоянно оглядываясь через плечо,
беспокоясь, что дерево скрывает какой-то доселе невиданный навык, я стараюсь соблюдать
расстояние примерно в двадцать метров между собой и деревом-монстром. Сам
древесный монстр движется немного медленнее, чем на дороге, испытывая явные
трудности с перемещением между стволами других деревьев.
Очень странные
ощущения, контраст между моим бешено колотящимся сердцем и моим непринужденным
шагом. И это продолжается около часа. К концу я уверен, что мои волосы поседеют
просто от стресса из-за того, что в двух шагах от меня всегда находится
кровожадный древесный монстр. Я постоянно беспокоюсь, что споткнусь и подверну
лодыжку, или подвергнусь нападению другого монстра - бешеной собаки, или в меня
попадет молния, или еще какое-нибудь столь же вероятное событие, которое будет
стоить мне тридцати секунд, необходимых дереву-монстру, чтобы догнать меня и
покончить с моей жизнью, но пока ничего не случается.
Наконец, убедившись,
что я оставил себе достаточно места, чтобы благополучно скрыться к тому времени,
как оно доберется обратно до дороги, я перехожу на быстрый бег, огибаю монстра
и возвращаюсь к дороге и своим припасам.
С: 52
Л: 28
М: 29 (+1)
И: 26
Х: 25
22
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|