Глава 17

— Эх, — сказал Гу Цзинчжун. — Сыюй, ну почему ты не можешь меня просто поддержать?

— Ты же всё равно пошёл за мной.

— Нельзя же меня игнорировать только потому, что я иду за тобой! Я понял: я не должен постоянно уступать. Я должен занимать подобающее главе семьи положение!

Я посмотрела на него.

— Кто, по-твоему, глава семьи?

— Ты! Ты! — Он вздохнул. — Я понял, что рядом с тобой у меня никогда не будет никакого положения.

В тот день, вернувшись домой…

— Гу Цзинчжун! Гу Цзинчжун! — Я прыгнула к нему в объятия. — Я нашла работу! Я нашла работу!

— Нашла работу?

— Ага!

— Тогда у нас двойной праздник!

— Двойной? А в чём вторая радость?

— Узнаешь.

— Ну скажи, скажи!

— Поцелуй меня, и скажу.

Я уже хотела поцеловать его, но вдруг что-то показалось мне странным. Обычно, когда я так долго обнимаю Гу Цзинчжуна, я слышу плач…

— А где Гу Хэн?

— Я всё подготовил, а ты даже не можешь меня поцеловать!

— Я спрашиваю, где ребёнок?

— У моей мамы.

— Ну ладно, ладно.

Я устроилась в объятиях Гу Цзинчжуна и смотрела свой любимый сериал «Китайский Паладин».

— Как скучно. Я так соскучилась по Гу Хэн. Может, съездим за ней?

— М? Разве нам не хорошо вдвоём? — Гу Цзинчжун наклонился и поцеловал меня.

— Хорошо-то хорошо, но как-то непривычно без неё.

— Дзинь-дзинь!

— У тебя телефон звонит.

— Ага… Да-да… Хорошо, я скоро буду.

Повесив трубку, Гу Цзинчжун улыбнулся мне.

— Я думал, что сегодня смогу побыть с тобой дома, но, кажется, не получится.

— Ничего страшного, езжай по своим делам.

— Тогда будь дома, хорошо? Если устанешь, ложись спать, не жди меня.

— Хорошо.

Я проводила Гу Цзинчжуна до двери.

— Будь осторожен в дороге.

Я смотрела, как погас свет в подъезде, и поняла, что теперь я дома одна.

— Вот же Гу Цзинчжун! Зачем он отвёз Гу Хэн? Теперь я совсем одна! — проворчала я.

Через час внезапный звонок телефона разбудил меня. Я открыла глаза и увидела, что телевизор всё ещё работает.

— Алло?

— Сыюй, соберись и спускайся, — раздался в трубке голос Гу Цзинчжуна. Я почувствовала невероятное облегчение. Повесив трубку, я почему-то решила, что он что-то задумал, и решила одеться понаряднее.

Когда я села в машину…

— Ого, какая ты красивая! Знаешь, что сейчас будет? — Он подмигнул мне.

— Что будет? Я просто решила, что нужно выглядеть красиво, когда встречаюсь с тобой.

— Ха-ха-ха! Мужчины, они такие, любят, когда им такое говорят.

Мы остановились у ворот закрытого парка аттракционов. По привычке он вышел из машины и открыл мне дверь. Когда я вышла и встала напротив Гу Цзинчжуна, в парке вдруг зажёгся свет, и ворота распахнулись.

— Что это? — спросила я.

Он не ответил, а взял меня за руку и повёл в парк. Возле каждого аттракциона стоял почтовый ящик, не похожий на те, что обычно бывают в парках. В каждом ящике лежало письмо и длинный стебель розы. На конвертах была печать с изображением моего любимого жасмина.

Почему «любимого», а не «самого любимого»? Потому что больше всего на свете я люблю Гу Цзинчжуна.

— Не открывай, прочитаешь дома, — сказал он. Мне пришлось убрать руку от конверта. Когда мы дошли до конца освещённой аллеи…

— Так, малышка, постой здесь спокойно, — сказал Гу Цзинчжун и убежал.

Я стояла и оглядывалась по сторонам. Через несколько минут…

Включился прожектор, направив свой луч на Гу Цзинчжуна. Вдруг мне показалось, что ему место не здесь, а где-то гораздо лучше.

— Следующую песню я посвящаю своей девушке, своей будущей жене, матери своих детей, Пэн Сыюй.

В парке заиграла музыка. (Не знаю, какая песня. Узнаю — напишу).

Карусель позади него начала вращаться. Что сказать… Я всегда знала, что Гу Цзинчжун талантлив во всём. А сейчас он стоял передо мной, как «чужой ребёнок»: красивый, умный, заботливый. И самое главное — я всегда знала, что он богат, но не думала, что настолько.

Музыка закончилась. Гу Цзинчжун подошёл ко мне и достал коробочку с кольцом. «Только бы он не встал на колени, только бы не встал», — подумала я.

И тут Гу Цзинчжун шмякнулся на оба колена. Больше я загадывать не буду, а то как будто предсказания делаю.

— Гу Цзинчжун, ты чего, предкам кланяешься?

Что самое привлекательное в Гу Цзинчжуне? Его лицо? Нет. Это его глаза-полумесяцы, когда он улыбается. Он правда очень красивый, когда улыбается.

— Да, кланяюсь своей маленькой прародительнице, — сказал он. Если бы он не поднялся с двух колен на одно, я бы ему поверила.

— Пэн Сыюй, помнишь нашу первую встречу? Тогда тебе кто-то признавался в любви. Я часто вспоминаю тот день. Я стоял в толпе, а ты вытащила меня оттуда, дала мне цветы и призналась в любви. Хотя тогда я и понял, что ты сделала это несерьёзно, что тебе это не нравится, я всё равно влюбился. Иногда я думаю, когда ты начала испытывать ко мне чувства? Я не знаю. Но когда я узнал, что ты тоже меня любишь, я уже очень сильно тебя любил. Не плачь, я ещё не закончил. Может, ты думаешь, что я глупый? Зная о твоих отношениях с Сюй Цзюэ, я всё равно ревновал. Может, в будущем встретится кто-то лучше меня, но для меня нет никого лучше тебя. И я каждый день буду стараться стать для тебя самым лучшим. Я люблю тебя, Пэн Сыюй. Ты… выйдешь за меня замуж?