Глава 10 (Часть 1)

Юань Цзя, вероятно, была единственным человеком в мире, который пытался покончить с собой из-за еды.

К сожалению, у нее не вышло.

Она проснулась от боли.

Резкая боль в горле позволила ей с трудом произнести: — Воды…

К ее губам поднесли чашку.

С холодной водой.

Очевидно, это был вчерашний чай.

Когда Шаньху стала такой невнимательной?

Открыв глаза, Юань Цзя увидела язвительное лицо Цинь Етяня.

Вспомнив о тех, кого он лишил жизни, Юань Цзя почувствовала, как выпитая вода приобрела привкус крови, и ее снова начало тошнить.

Но поскольку она голодала весь день, ее желудок был пуст, и ее рвало лишь желчью. Слезы непроизвольно текли по ее лицу.

Цинь Етянь, словно боясь, что его забрызгает, отодвинулся и с улыбкой наблюдал за ее страданиями. Казалось, чем хуже ей, тем ему лучше.

Нет, не казалось. Так и было.

Он хотел, чтобы она мучилась.

Юань Цзя вдруг расхотелось страдать.

Одной рукой она приподнялась, а другой схватила чашку из рук Цинь Етяня и допила остатки чая. Стало немного легче. Вытерев лицо, она, слегка приподняв подбородок, обратилась к Цинь Етяню: — Господин Хоу, у вас, похоже, много свободного времени, раз вы собственноручно провожаете меня в последний путь.

В язвительности Цинь Етянь не уступал: — Что вы, принцесса. Мне до вас далеко. Вы то притворяетесь больной, то пытаетесь свести счеты с жизнью, хотя вот-вот должны отправиться в путь.

— К счастью, я человек великодушный и не буду опускаться до вашего уровня. Принесите принцессе поесть.

Неужели этот изверг Цинь Етянь вдруг подобрел?

Она не поверила.

Когда принесли еду, ее подозрения подтвердились — изверг Цинь Етянь не мог просто так подобреть.

На блюде лежали пальцы.

Точнее, человеческие пальцы без ногтей, окровавленные и разбросанные по нефритовому блюду.

Белое блюдо, красная кровь… Это зрелище не давало Юань Цзя покоя.

В ее голове все поплыло.

Она больше не могла сдерживаться. Ее вырвало.

Если раньше ее рвало лишь желчью, то теперь ее выворачивало наизнанку. Хотя желудок был пуст, ее рвало кислотой. Слезы непроизвольно текли из глаз.

Цинь Етянь схватил ее за горло, заставляя поднять голову, и произнес: — Так значит, принцесса Юань Цзя ненавидит не меня, а запах крови на мне.

— Интересно, как же принцесса справляется со своими… ежемесячными недомоганиями?

— Тоже корчится от боли?

Цинь Етянь говорил с улыбкой, словно в прекрасном настроении, но Юань Цзя видела перед собой безумца. «Какая разница, что я ненавижу — кровь или тебя? Разве это повод для радости?»

Но потом она вспомнила, что Цинь Етянь не обычный злодей, а хладнокровный психопат. Его улыбка не означала хорошего настроения. Она лишь говорила о том, что ему нравится убивать с улыбкой на лице.

Его пальцы, покрытые мозолями, сжимали ее шею. Юань Цзя стало не по себе, ее тело застыло, а по коже побежали мурашки. Она не просто не переносила вида крови, но и от одной мысли о ней у нее кружилась голова и подступала тошнота.

Сейчас она боялась представить, сколько жизней оборвали эти руки, и то, что они сейчас сжимают ее горло. Это было настоящей пыткой.

Словно угадав ее мысли, Цинь Етянь усмехнулся: — Не волнуйся, сегодня я никого не убивал.

— И вчера тоже.

— А Шаньху? — хрипло спросила Юань Цзя. — Ты убил Шаньху?

Когда ей принесли пальцы, она сразу подумала о Шаньху.

Она боялась представить, какие пытки та перенесла.

— Нет, — Цинь Етянь приподнял бровь. В его глазах светилась улыбка, но это была улыбка хищника. — Однако, если принцесса продолжит в том же духе, в следующий раз вам принесут пальцы вашей служанки.

Глядя на это ненавистное лицо, Юань Цзя наконец поняла чувства героинь, которых силой принуждали к браку. Ей хотелось ударить его.

И ей было совершенно непонятно, как эти героини могли влюбиться в своих мучителей.

Стокгольмский синдром?

Простите, но эта соленая рыбка пока не могла этого понять.

— Господин Хоу, если я не ошибаюсь, вы не раз называли меня бессердечной. Как же я, такая бессердечная, могу переживать из-за какой-то служанки? — с безразличием произнесла Юань Цзя.

Она лгала. На самом деле ей было страшно.

Ей было все равно на судьбу своей семьи, на судьбу Линь Цзиншэня, но ей не было все равно на Шаньху.

Шаньху была единственным человеком в этом мире, который дарил ей тепло.

Но сейчас она играла с Цинь Етянем в психологическую игру. Если она проиграет, то станет его марионеткой.

И никогда не вырвется из его лап.

Даже у соленой рыбки есть гордость.

— Можете убить ее, — глядя в улыбающиеся глаза Цинь Етяня, четко произнесла она. — В конце концов, я готова умереть за нее.

— Вы можете распоряжаться моей жизнью, но не моей смертью.

— Попробуйте, сколько раз вы сможете меня спасти.

Пальцы на ее горле сжались, но лишь на мгновение. Цинь Етянь быстро отпустил ее и заботливо поправил платье, которое сползло с ее плеча во время приступа тошноты. Он словно не услышал ее угроз. — Сегодня у меня хорошее настроение. Я не буду никого убивать.

Цинь Етянь встал с кровати, подошел к шкафу, открыл его и провел пальцами по шелку и атласу. Наконец, он остановился на светло-лиловом платье с темно-красным поясом. Взяв его двумя пальцами, он повернулся к Юань Цзя и с улыбкой произнес: — Сегодня прибывают послы из Куро. Как же будущая королева может их не встретить?

— Мне кажется, это платье подойдет. Наденьте его для встречи с послами.

Так вот почему он был в таком хорошем настроении. Ему понадобилась она, его инструмент для заключения брака.

Но разве она станет ему помогать?

Тем более после того, как он угрожал ей Шаньху.

Даже у соленой рыбки есть характер.

— Не волнуйтесь, господин Хоу, я буду вести себя хорошо и не доставлю никаких хлопот, — язвительно ответила Юань Цзя.

— Жду с нетерпением, — приподнял бровь Цинь Етянь и вышел из комнаты.

Доверенное лицо посмотрел на Юань Цзя, которая, стиснув зубы, смотрела вслед Цинь Етяню, и поспешил за господином. — Господин Хоу, принцесса Юань Цзя постоянно вам перечит. Боюсь, она может устроить что-нибудь во время встречи с послами Куро.

— И что с того?