Молочные Пампушки

Откуда Цзян Аню было знать, как топить печь? Как говорится: «Не ел свинины, так хоть видел, как свинья бегает». Вот только Цзян Ань, к сожалению, относился к тем, кто ел свинину, но свинью бегущую не видел. Так что он даже не представлял, как другие растапливают печь.

Он просто понаблюдал, как Сяо Цзю кладёт дрова в отверстие топки, и тоже начал совать туда поленья из кучи.

Однако Цзян Ань не заметил, что чем больше дров он запихивал, тем меньше становился огонь, зато дыма становилось всё больше.

Сяо Цзю, конечно же, заметила это, но, намеренно желая проучить Цзян Аня, промолчала.

В итоге Цзян Ань не выдержал дыма и выбежал из кухни.

Всю кухню он превратил в подобие волшебной страны, где можно было парить в облаках.

Сяо Цзю не только не могла сбежать, но и ей пришлось разгребать последствия, вытаскивая все дрова из печи и открывая все окна. Она вдруг подумала, что её план обернулся «тысячей потерь для себя и восемьюстами для врага» — не слишком-то выгодная сделка. Но когда Сяо Цзю вышла и увидела Цзян Аня, чья нарядная одежда стала похожа на грязную тряпку, а лицо покрылось копотью, словно у котёнка, она не смогла сдержать смех. Всё-таки эта затея была неплохой.

После такого конфуза Цзян Ань больше не предлагал свою помощь. Он лишь немного привёл себя в порядок и вернулся к своему вину.

Довольная тем, что наконец выпроводила Цзян Аня, Сяо Цзю продолжила варить боярышник.

В этот момент она ещё не осознавала, что её настроение сегодня менялось гораздо сильнее, чем обычно. Для хладнокровной убийцы или тайного стража это был весьма тревожный сигнал.

...

Цзян Ань медленно потягивал вино и выпил уже больше половины, когда Сяо Цзю наконец вернулась с «закуской».

Цзян Ань с удивлением посмотрел на аккуратно сложенные в тарелке квадратные пирожные, белые с розоватым оттенком. Он никак не ожидал, что у Сяо Цзю, убийцы, окажутся такие кулинарные таланты.

Цзян Ань нетерпеливо хотел попробовать их на вкус и, не медля ни секунды, взял одно и откусил кусочек.

Первым, что он почувствовал, был молочный аромат, затем — кисло-сладкий вкус боярышника, а в послевкусии ощущался лёгкий винный оттенок.

Любой другой решил бы, что винный привкус остался от «Обманчивой Воды», но Цзян Ань знал, что этот аромат исходит от самого пирожного, потому что он уже пробовал их раньше. Впрочем, даже он ел их нечасто.

Потому что это были «Молочные Пампушки» — десерт, который готовили во дворце, и его невозможно было найти где-либо ещё.

Цзян Ань всегда любил «Молочные Пампушки», но он не пользовался благосклонностью императора и не мог попасть во дворец, кроме как на большие праздники. Раз или два в год он бывал там, и не каждый раз ему удавалось отведать «Молочные Пампушки». Поэтому то, что Сяо Цзю смогла их приготовить, стало для него приятным сюрпризом, и его улыбка приобрела искренность.

Цзян Ань быстро проглотил первую пампушку и взял следующую. Уже поднося её ко рту, он краем глаза заметил, что Сяо Цзю стоит рядом и наблюдает за ним, и, поборов искушение, с улыбкой сказал:

— Очень вкусно.

На самом деле, даже без этих слов, по одному только нетерпению, с которым Цзян Ань ел, и по его блаженному выражению лица, когда он закрывал глаза от удовольствия, было понятно, что «Молочные Пампушки» пришлись ему по вкусу.

Значит, труды Сяо Цзю не пропали даром.

«Молочные Пампушки» готовили только во дворце. Во-первых, потому что рецепт держался в секрете, а во-вторых, из-за сложности приготовления и необходимых ингредиентов.

С боярышником проблем не было, но вот достать молоко было непросто. Так что Цзян Аню действительно повезло, что Сяо Цзю как раз недавно захотела молока и ей его доставили.

Приготовление «Молочных Пампушек» было довольно трудоёмким процессом. Для начинки нужно было удалить косточки из боярышника, разварить его до состояния пюре, добавив сахар, и постоянно помешивать, чтобы не пригорело. В готовую боярышниковую начинку добавляли обжаренный кунжут. Приготовление теста было ещё сложнее: молоко доводили до кипения, добавляли рисовое вино, а затем, что удивительно, в кипящее молоко с рисовым вином добавляли белый уксус. Молоко тут же сворачивалось, и получившиеся молочные хлопья процеживали через марлю, охлаждали, а затем, как тесто, скатывали в шар, от которого отщипывали небольшие кусочки. В каждый кусочек заворачивали боярышниковую начинку, помещали в формочки, а затем вынимали — и только тогда «Молочные Пампушки» были готовы.

Сяо Цзю приготовила этот сложный десерт не только для того, чтобы удовлетворить аппетит Цзян Аня. Этим блюдом, которое готовили только во дворце, она хотела напомнить ему, что он, как и эти пампушки, принадлежит дворцу, столице. Она надеялась, что Цзян Ань откажется от своих планов и вернётся туда, где ему и место.

В ответ на слова Цзян Аня Сяо Цзю лишь улыбнулась и пододвинула тарелку с «Молочными Пампушками» ближе к нему, предлагая ему съесть ещё.

Цзян Ань обрадовался этому жесту. Во-первых, ему действительно очень нравились «Молочные Пампушки», а во-вторых, его устраивало отношение Сяо Цзю. Он решил, что при таком раскладе его план по соблазнению вот-вот увенчается успехом, нужно лишь немного поднажать.

Цзян Ань, погружённый в свои мысли, продолжал уплетать «Молочные Пампушки», пока не добрался до последней. Тут он спохватился и, немного смущённо взглянув на Сяо Цзю, которая всё это время стояла рядом, спросил:

— Хочешь?

— Пф, — Сяо Цзю не смогла сдержать смешок. — Ешь. Мне нужно прибраться на кухне.

Эта улыбка ещё больше смутила Цзян Аня, но слова Сяо Цзю заставили его быстро сообразить. Она только вернулась, а он ещё толком не успел сблизиться с ней, а она уже собирается уйти. Как же он сможет осуществить свой план? Поэтому он поспешно сказал:

— Ты всё время хлопочешь, лучше присядь, выпей вина, отдохни немного.

Цзян Ань понимал, что у него нет таланта к кухонным делам, поэтому мог лишь попытаться уговорить Сяо Цзю остаться.

Сяо Цзю, услышав его слова, посмотрела на чашку перед ним и сказала:

— В доме у меня бедно, всего одна чашка, боюсь, не сможем мы с тобой вместе пить.

Цзян Ань впервые столкнулся с таким отказом. Ему показалось, что Сяо Цзю даже не пыталась придумать правдоподобную причину, а просто несла какую-то чушь. Он решил, что дальнейшие уговоры будут выглядеть некрасиво, и лучше согласиться с ней и позволить ей уйти на кухню. Поэтому он не стал настаивать.

Но на самом деле Сяо Цзю говорила правду. У неё никогда не бывало гостей, и она не собиралась их принимать, поэтому у неё действительно всё было в единственном экземпляре.

Чашка, из которой пил Цзян Ань, была её собственной.

Сяо Цзю, конечно же, поняла, что Цзян Ань ей не поверил, но не собиралась ничего объяснять. Она просто хотела спровадить его и больше никогда с ним не встречаться, поэтому ей было всё равно, как он её понял. Она спокойно отправилась на кухню мыть посуду и убирать, надеясь, что к её возвращению Цзян Ань допьёт вино и уйдёт.