Глава 5. Какая же он скряга!

У дверей комнаты Люй Ин, вся раскрасневшись, нервно расхаживала с коробкой для еды в руках, не решаясь ни приблизиться, ни отойти. Уже шестой раз она подогревала куриный бульон, а князь и княгиня все не выходили.

Она тихо вздохнула, поправила сладости в коробке и проверила температуру бульона тыльной стороной ладони. Если он остынет, придется снова идти на кухню.

Конечно, хорошо, что князь уделяет внимание княгине, но это же слишком! С полудня до настоящего времени Су Минъу выпила только две чашки чая!

Дверь внезапно распахнулась. Люй Ин, погруженная в свои мысли, поспешно опустила голову и увидела перед собой черные замшевые сапоги. Она еще ниже склонила голову.

На кухне она слышала, что двое дровосеков, всего лишь мельком взглянувшие на князя, так перепугались, что, вернувшись, сразу же заварили себе успокоительный чай. Если она сейчас поднимет голову, то, наверное, упадет в обморок.

Дождавшись, когда князь уйдет, Люй Ин поспешно открыла дверь и, быстро войдя, чуть не споткнулась о деревянный таз, который так и не убрали.

На полу во внешней комнате лежал розовый шелковый плащ. В комнате, казалось, не было особого беспорядка. Но, войдя во внутренние покои, Люй Ин остолбенела.

Кисти балдахина были оборваны и валялись на полу, подол платья был разорван, а его часть висела на покосившейся вешалке из красного дерева. Даже чашки каким-то образом оказались опрокинутыми у кровати.

Если уж с вещами так обошлись, то что же с княгиней… Люй Ин, закусив губу, посмотрела на кровать.

Су Минъу лежала на смятых простынях. Ее волосы были растрепаны, шпильки выпали, а одеяло сползло, открывая обнаженные плечи и спину. Между лопатками виднелась изящная ложбинка, а на гладкой нежной коже, покрытой светлым пушком, блестели капельки пота.

Люй Ин не знала, спит ли княгиня, и осторожно позвала:

— Княгиня?

Су Минъу медленно повернула голову. Ее глаза были влажными. Она подняла тонкую руку, указала на куриный бульон в руках Люй Ин и поманила ее пальцем.

Люй Ин тут же поняла, открыла крышку чашки и, приподняв Су Минъу, помогла ей сделать несколько глотков. К счастью, бульон был теплым.

Выпив весь бульон, Су Минъу наконец обрела голос.

Она знала, что Фу Луань всегда был неутомим и в прошлой жизни не раз изводил ее, но сейчас… средь бела дня! Неужели он не мог немного успокоиться? И самое главное — он ушел, забрав с собой сладости.

Какая же он скряга!

Подумав об этом, Су Минъу спросила:

— Люй Ин, они все еще ждут?

— Да, госпожа Хун Цяо успокаивает обеих госпож в гостиной. Они хотели уйти, но Хун Цяо сказала, что князь задержал вас, и они решили подождать.

Су Минъу все поняла. Не нужно было вдаваться в подробности, чтобы догадаться, что Хун Цяо хотела подстраховаться и показала свое преимущество в качестве личной служанки, сообщив им эту новость.

Фу Луань устроил весь этот утренний переполох, и теперь, благодаря Хун Цяо, об этом, вероятно, знает вся резиденция.

— Люй Ин, принеси мне другую одежду. Ту… — Су Минъу поморщилась, глядя на платье на полу, и отвела взгляд. — Ту, что на полу, выбрось.

— Слушаюсь.

Пока Люй Ин подбирала одежду, Су Минъу, укутавшись в одеяло, ела сладости. Сейчас не время для хороших манер, она умирала от голода.

Приданое Су Минъу собирала ее мать. Всего было шесть больших и семь маленьких сундуков. Шкафы, сундуки из камфорного дерева и прочее хранились в кладовой, а одежда, украшения и прочие мелочи находились в спальне. Вещей было немного, ведь она думала, что будет жить в столице, и все необходимое можно будет легко доставить. Кто же знал, что она выйдет замуж не за того…

Вспомнив о матери, Су Минъу на мгновение погрузилась в свои мысли. Люй Ин поднесла ей несколько платьев, и она моргнула:

— Люй Ин, где ты нашла нижнее белье?

— В самом низу сундука.

— В следующий раз не прячь его так глубоко, мне трудно его найти.

Люй Ин, убираясь в комнате, не обратила внимания на выражение лица Су Минъу:

— Почему, княгиня? Такие личные вещи нужно хранить в надежном месте. К тому же, я всегда могу найти его для вас. Зачем вам искать самой?

Су Минъу с досадой подумала: «Почему я искала сама? Из-за Фу Луаня, конечно!»

Когда в комнате стало более-менее чисто, Люй Ин, вымыв руки, обратилась к Су Минъу:

— Княгиня, позволите помочь вам одеться?

— Не нужно, я сама справлюсь. — На ее теле появились новые следы, которые нужно было скрыть. Ей было бы неловко, если бы их кто-то увидел.

— Но, княгиня, у вас есть силы?

Люй Ин спросила так серьезно, что Су Минъу чуть не подавилась последним куском пирожного:

— Все в порядке, я просто устала, не более.

Она не лгала. Если бы это была она из прошлой жизни, то после всего пережитого ей действительно было бы трудно двигаться. Но пять лет она боролась с чахоткой, каждый год едва цепляясь за жизнь, и та боль и слабость были гораздо сильнее, чем сейчас.

— Тогда я буду ждать у двери.

— Хорошо.

Проводив служанку, Су Минъу повернулась к двери и, хмыкнув, заперла ее на засов.

Хорошие привычки нужно прививать с самого начала!

Люй Ин выбрала для нее длинное платье из тонкого шелка с золотой вышивкой и легкую двухслойную накидку из плотного шелка. Наряд выглядел элегантно и скромно.

Он не очень подходил к яркой красоте Су Минъу, но ее это не волновало. Она шла на встречу с женами родственников мужа, а не на конкурс красоты, и сдержанный наряд был как раз кстати.

От спальни до гостиной было недалеко: нужно было пройти через восточную галерею, повернуть налево и дойти до конца каменной дорожки.

По пути Су Минъу увидела множество цветов, но ни одного пиона. Это показалось ей странным. В эпоху Великой Нин пионы были самыми любимыми цветами, и удивительно, что садовник их не посадил. Конечно, пионы цвели в мае, но во дворце их выращивали и к февралю.

— Княгиня, если вам нравятся пионы, я скажу садовнику.

Су Минъу покачала головой и улыбнулась:

— Нет, ничего страшного, я просто спросила.

Люй Ин помедлила, а затем, убедившись, что вокруг никого нет, тихо сказала:

— Княгиня, я слышала, что это временное жилье князя, и те, кто его обставлял, не очень-то старались…

— Да, не нужно вдаваться в подробности, я поняла.

Су Минъу все понимала. Прожив еще одну жизнь, она знала, что император недолюбливал князя Юнляна. Отправив юного Фу Луаня в Западную Лян, он надеялся, что тот погибнет. Но, вопреки ожиданиям, Фу Луань добился выдающихся военных успехов, и теперь император не мог ни наказать, ни отругать его. Брак Фу Луаня и Цзян Вань был устроен еще покойным императором. Тогда у семьи Цзян еще не было дочери, и император, беспокоясь о будущем младшего сына, выбрал в качестве будущего тестя надежного генерала Цзян Цинцана. Но нынешний император не хотел союза двух могущественных семей, и, конечно, его подчиненные не стали стараться при обустройстве резиденции Фу Луаня.

Раньше она была слепа от любви, а Фу Луань, выбрав ее, «нежную красавицу», совершил большую ошибку.

Пока они разговаривали, показалась гостиная.

Дом был квадратной формы, стены — белоснежными. Перед входом росли два спатифиллума, которые красиво сочетались с кампсисом, обвивающим угол дома. Переплетающиеся ветви и листья радовали глаз.

Внутри виднелся длинный стол, по обе стороны которого висели парные стихотворные свитки. Посреди комнаты стоял восьмиугольный стол с тремя круглыми табуретами, а у стен располагались кресла с подлокотниками и чайные столики. Обстановка была простой, но изысканной.

Хун Цяо, заметив Су Минъу, вышла ей навстречу с улыбкой:

— Княгиня! Приветствую вас! Вы наконец-то пришли!