Глава 6 (Часть 1)

Глава 6

— Что?

На мгновение Гань Шуяо показалось, что госпожа Чу — какой-то болтун и обманщик. Слова собеседницы повергли ее в смятение.

Она поджала губы:

— Простите, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

Чу Фувэй, видя ее нервозность, спросила:

— Что вы думаете о «Сяньюйчжай»?

Гань Шуяо колебалась, словно не зная, с чего начать.

— Старейший ювелирный бренд в стране. Это честь, но это и недостаток — самая закостенелая кадровая структура в стране, — Чу Фувэй решила ответить сама себе. — «Хэнъюань» не раз пыталась провести внутренние реформы, но все начиналось с размахом, а заканчивалось ничем. Все сходило на нет.

«Сяньюйчжай» был неповоротливым, с застарелыми проблемами, которые даже Хань Чжиюань не мог легко устранить. Но стоило вырезать гниль, как бренд мог бы возродиться и стать для нее золотой чашей.

— «Ваньсин» — не «Хэнъюань», нас так просто не проведешь. Впрочем, я не собираюсь все менять бездумно. Я искала выдающихся сотрудников, чтобы заранее разобраться в ситуации, и так наткнулась на вас.

Чу Фувэй достала резюме и положила его поверх стопки фотографий:

— Я видела ваше резюме. У вас хорошие показатели в компании, не хватает лишь возможности подняться выше, вы вполне могли бы занять руководящую должность.

При этих словах Гань Шуяо все поняла. Она уловила скрытый смысл.

Ей намекали, что пора выбрать сторону.

Слияние «Сяньюйчжай» с группой «Ваньсин» неизбежно приведет к кадровым перестановкам, высшее и среднее звено ждет большая чистка.

Даже если у госпожи Чу достаточно влияния, структура компании запутана, все ключевые посты занимают старые сотрудники «Хэнъюань», и ей нужен кто-то, на кого можно опереться.

Повышение и прибавка к зарплате — несомненно, радостное событие, но страшно, если путь наверх будет усеян кровью, а после битвы останутся лишь шрамы и пустота.

— Боюсь, я вас разочарую, — уклончиво ответила Гань Шуяо. — Меня больше интересует дизайн, я не сильна в организации, управлении и ведении бизнеса, мало что в этом понимаю.

— Все бывает в первый раз. Если раньше не разбирались, постепенно научитесь, — миролюбиво убеждала Чу Фувэй.

— Но я бы предпочла спокойно заниматься дизайном… — с трудом произнесла Гань Шуяо.

— Гань Шуяо, а вы когда-нибудь жили спокойно? — прервала ее Чу Фувэй.

Гань Шуяо замерла.

— В студенческие годы хотели изучать дизайн, но семья не дала денег на обучение. Пришлось рано пойти работать, самой копить деньги на драгоценные металлы для практики.

— Забавно, что после того, как вы устроились на работу, мать то и дело требовала денег на жизнь, прикрываясь тем, что дети должны быть почтительными и платить кровным родственникам.

— С огромным трудом перешли в известный ювелирный бренд, но не повезло — на вас положил глаз избалованный наследник.

— Не хотели увольняться, но и уступать не желали. Случайно совпало, что наследник с каменным лицом приехал с инспекцией, и вы сделали фальшивые фотографии, чтобы, прикрываясь чужим авторитетом, отвадить приставучего ухажера.

— Ведь каким бы бесшабашным ни был Хань Куй, он не посмеет предъявлять претензии Хань Чжиюаню, — улыбнулась Чу Фувэй.

Гань Шуяо смертельно побледнела и дрожащим голосом спросила:

— …Вы давно знаете?

Знала, что она использовала фотографии, чтобы отпугнуть похотливого Хань Куя!

Знала, что она намеренно проводила Хань Чжиюаня вниз и тайно сфотографировала их спрятанным устройством!

Если спросить Гань Шуяо о самом большом несчастье за последние годы, то это, несомненно, было появление на совещании в главном здании, где ее заметил Хань Куй, приехавший для галочки.

Хань Куй был плейбоем и быстро перешел в наступление: присылал цветы на работу, поджидал после работы — проходу не давал.

Она не хотела уходить из «Сяньюйчжай», но домогательства Хань Куя ее измучили. Ей нужно было заручиться поддержкой влиятельного человека, чтобы отбить у него охоту.

Хань Чжиюань был лучшим кандидатом: его статус внушал трепет, а отношения с Хань Куем были прохладными.

Гань Шуяо понимала, что ее план рискованный, но ей пришлось пойти на это, поставив на то, что Хань Куй не осмелится ничего выяснять.

Она думала, что выиграла, но не ожидала, что все раскроется.

— Оригинальный подход, — с интересом заметила Чу Фувэй. — Жаль только, что мать этого избалованного парня затаила на вас обиду, и ее родственники тоже вас невзлюбили. Придирки на работе стали обычным делом, время от времени о вас распускают слухи. Вы до сих пор не избавились от этой угрозы.

— Господин Цзя из-за… поэтому… — кажется, Гань Шуяо что-то поняла.

Чу Фувэй кивнула:

— В вашей жизни никогда не было стабильности. Вы действительно можете спокойно заниматься дизайном?

— Таково общество. Вы можете говорить, что не хотите пожирать других, но разве вы можете избежать участи быть съеденной?

Голос собеседницы был ровным, но слова, словно шило, вонзались прямо в сердце.

После долгого молчания Гань Шуяо горько усмехнулась:

— Ну и что с того, что меня съедят? Не все такие, как вы. Я уже привыкла.

Она давно понимала, что мелкие уловки ничего не значат в глазах сильных мира сего. Но слабые прибегают к ним, потому что это единственное, что им остается, иначе они окажутся в тупике.

Обычному человеку, чтобы просто сохранить работу, приходится суетиться и унижаться, как клоуну. Это не то же самое, что родиться с серебряной ложкой во рту.

Чу Фувэй пожала плечами:

— Но теперь у вас есть шанс стать такой, как я.

Гань Шуяо промолчала.

Чу Фувэй, видя, что та не понимает, встала, подошла ближе и прошептала ей на ухо, соблазняя:

— Если действительно хочешь спокойствия, есть только один путь — подняться выше других. Так высоко, чтобы никто не смог тебя стащить вниз.

— Вы можете презирать власть, но не отказывайтесь от нее, иначе вы просто отдадите эту силу тем, кого ненавидите.

Едва слышный шепот, легкое дыхание коснулось кожи у уха, вызвав легкую дрожь.

Гань Шуяо почувствовала ее близость и, хотя внешне старалась сохранять спокойствие, втайне вынуждена была признать неотразимое обаяние этой женщины.

Это не имело отношения ни к полу, ни к внешности. Она была похожа на дьявола, искушающего людей славой и богатством. Пока в человеке живы мирские желания, трудно не поддаться ее шепоту.

Чу Фувэй, видя, что Гань Шуяо задумалась, похлопала ее по плечу и проникновенно сказала:

— Хорошенько подумайте. Больше думайте о себе.

Гань Шуяо опустила глаза:

— Почему я?

Чу Фувэй подняла бровь.

— Я использовала… — Гань Шуяо запнулась, недоумевая. — Я думала, вы будете меня ненавидеть.

Как бы то ни было, Чу Фувэй и Хань Чжиюань были заодно. По идее, она не должна была проявлять к ней благосклонность.

Она до сих пор помнила, как в тот день, когда подстроила фотосъемку, у нее мелькнула мысль сесть в машину и пожаловаться Хань Чжиюаню на Хань Куя.