Хань Куй, раздраженный нравоучениями матери, еще больше возненавидел своего двуличного кузена. Хань Чжиюань всегда умел притворяться, иначе не смог бы завоевать расположение дедушки и Чу Фувэй.
К сожалению, его родители любили сравнивать, и всегда находили повод, чтобы упрекнуть его.
Но ни один мужчина не выдержит проверки. Стоит только копнуть, и рано или поздно все тайное станет явным.
Глаза Хань Куя забегали, и вскоре у него созрел план. Он пробормотал:
— Не верю, что он сможет притворяться вечно.
Как только у Хань Чжиюаня случится какой-нибудь скандал, ему и помощь Хань Миньсюна не понадобится — «Ваньсин» его первым уничтожит!
Тем временем Чу Фувэй увела Хань Чжиюаня подальше от гостей, желающих их поздравить, и в укромном уголке тихонько завела разговор:
— Твой дедушка ценит семейное счастье и единство. Как бы ты его ни ненавидел, мог бы хотя бы сделать вид. Терпение — залог успеха.
— А я никогда не видел, чтобы ты притворялась или сдерживалась.
— Это правда, — вздохнула Чу Фувэй. — Но ты не можешь сравнивать себя со мной. У нас разное положение. Зачем тебе напрашиваться на унижение?
— ?
Ее тон был настолько прямолинейным, что даже сарказм звучал открыто и честно.
Хань Чжиюань на мгновение замер, а затем, вместо того чтобы рассердиться, рассмеялся:
— Удивительно, что ты можешь такое говорить.
Он вспомнил их первую встречу и то, как его поразила ее дерзость.
Тогда родители взяли его на детскую выставку рисунков, и они случайно остановились перед работой под названием «Звезды», получившей награду.
Яркие, сочные цвета, забавные мазки — мать не переставала восхищаться картиной, но маленький Хань Чжиюань отнесся к ней с презрением.
Он не разбирался в живописи, но понимал правила светского общества.
Эта так называемая детская выставка рисунков, на которой раздавали всевозможные награды, на самом деле была всего лишь игрой знаменитостей и богачей, и победители, разумеется, были детьми из богатых семей.
По крайней мере, в его глазах все это не имело никакой ценности.
— В этом нет ничего сложного, — равнодушно заявил Хань Чжиюань, глядя на картину. — Все дело в происхождении.
Кто бы мог подумать, что эти слова услышит сама художница.
— Тогда почему ты не получил награду? Не нравится рисовать или не умеешь?
За спиной раздался звонкий детский голос. Хань Чжиюань обернулся и увидел незнакомую девочку.
Она была примерно его возраста и роста, одета в ярко-желтую толстовку, руки беззаботно засунуты в карманы. Одежда была простой, но из дорогой ткани, что явно указывало на ее состоятельность.
— Что?
— Если бы это сказал кто-то другой, я бы промолчала, но ты ведь тоже из богатой семьи, верно?
Девочка смерила Хань Чжиюаня взглядом, ничуть не боясь взрослых рядом с ним.
В свете ламп ее хрустальное украшение для волос сверкало, отбрасывая почти ослепительные блики, так что на нее было трудно смотреть прямо.
Она невинно наклонила голову:
— Так почему ты не получил награду? Не нравится рисовать или не умеешь?
Ее тон был спокойным, непринужденным, на лице не было никаких лишних эмоций. В сочетании с нежной, как фарфор, детской внешностью было трудно понять, что это — детская наивность или дерзкое высокомерие.
Позже он узнал, что ее зовут Чу Фувэй, что она не только автор награжденной работы «Звезды», но и единственная дочь Го Хуна из группы «Ваньсин».
В «Дао Дэ Цзин» сказано: «Создавая, не присваивай, действуя, не хвались, достигнув успеха, не кичись. Только не претендуя на обладание, можно сохранить то, что имеешь».
Имя «Чу Фувэй» должно было означать скромность и сдержанность, но в ее случае все было наоборот.
~
В тот год Хань Чжиюань был еще ребенком и мало общался со сверстниками.
Среди детей из своего круга он встречал только два типа людей: одни, как и он сам, воспитывались с особым вниманием, заботились об оценках и репутации, стремясь к совершенству во всем, — будущие наследники; другие, как Хань Куй, были предоставлены сами себе, учились и развлекались как хотели, ожидая, что в будущем получат свою долю прибыли, — дети богачей.
Но Чу Фувэй, словно молния, ворвалась в его мир. Она сочетала в себе таланты элиты и беззаботность прожигателя жизни.
Как и сейчас, она была невероятно прямолинейна.
— Кстати, я так и не спросила, что означала твоя свадебная речь?
Женский голос рядом вывел его из задумчивости. Хань Чжиюань пришел в себя и спросил:
— Что значит «что означала»?
Чу Фувэй слегка нахмурилась:
— Ты специально меня раздражал всеми этими сентиментальными речами?
Они только что были заняты гостями и не могли обсудить детали своих выступлений. Теперь, когда у них наконец появилась свободная минутка, она, естественно, решила задать этот вопрос.
Откуда он взял все эти слащавые фразы? И зачем-то клялся ее родителям, так что у Чу Цин даже глаза покраснели. Ее чуть не стошнило от всего этого.
— Раз уж у нас брак по контракту, нужно было проявить профессионализм и хотя бы изобразить какие-то чувства, — нахмурился Хань Чжиюань. — Нельзя же, как ты, публично очернять друг друга. Никакого уважения к контракту, никакого делового подхода.
— ?
Ну и ну! Она сказала одно слово, а он ответил тремя. Он еще и воспитывать ее вздумал.
Разве не он пытался ее вывести из себя?
— Ясно, — Чу Фувэй больше всего ненавидела его за это, но виду не подала. Наоборот, она растянула губы в улыбке и протянула: — Муженек такой умный…
— …
Услышав это обращение, Хань Чжиюань словно громом пораженный замер, даже зрачки его задрожали.
Когда он наконец пришел в себя, то с трудом выдавил:
— Ты отвратительна.
— Фу, какой грубиян! Говоришь, как враг. Ты меня пугаешь.
Увидев, как резко изменилось его лицо, Чу Фувэй почувствовала огромное удовлетворение и стала вести себя еще более театрально.
Она смущенно извивалась, как вычурная плетенка, и капризно упрекнула:
— Раз уж у нас брак по контракту, нужно было проявить профессионализм и хотя бы изобразить какие-то чувства.
— …
Она знала, как дать отпор и задеть его за живое!
Хань Чжиюань застыл, кулаки его сжались, но он не хотел сдаваться. Как и во все те бесчисленные разы, когда она провоцировала его, он должен был выстоять и ответить ей тем же.
— Хорошо, тогда я буду говорить мягче.
В следующее мгновение он подавил бурю эмоций и решил отплатить ей той же монетой. Придав голосу нежную мягкость, он процедил сквозь зубы:
— …Вэйвэй, ты такая противненькая.
— ???
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|